Безымянное

Однако месяц спустя она по-прежнему названивала Бекке. «Приезжай немедленно. Мне нужно прокатиться». — «Прокатиться?» — «Да, прокатиться». — «Куда ты собралась?» Хороший вопрос. Когда ты садишься за руль просто ради самой езды, тебе все равно, куда ехать. Едешь и все. Это она и прокричала в трубку. Когда она вот так взрывалась, звонила среди ночи, плакала, перезванивала по несколько раз подряд, Бекка сменяла ее, и Джейн отправлялась колесить. Откуда, интересно, у всех этих героев газетных и журнальных историй столько внутренних ресурсов? Чтобы встречать жизненные невзгоды лицом к лицу и прочее, и прочее?

Возвращаясь домой, Джейн выпивала и укладывалась спать. Пила, чтобы заснуть, просыпалась, чтобы выпить. Тим справился бы куда лучше, окажись он на ее месте. Бекка, и та лучше справляется. Кто бы мог предположить, что все так выйдет? Что Бекке придется взрослеть рядом с заточенным в комнате отцом, пока мать пьет и дрыхнет.

В первую свою отлучку Джейн доехала до Стэмфорда, Коннектикут. Меньше часа езды. Там она зарулила в ресторанчик «Бенниганс» — сама не зная зачем. Думала перекусить, а потом двинуться дальше на север. Время как раз было обеденное, поэтому столики оказались заняты, и она устроилась у барной стойки. Просто подзаправиться перед дальнейшей дорогой. А вместо этого напилась. Она просидела у стойки весь день. Уже и бармен сменился, а она все сидела. Наконец она попросила нового бармена вызвать ей такси. Уставшие пьяные ноги отказывались выходить на парковку. Может, удастся уговорить кого-нибудь ее донести? Когда появился водитель, и бармен сообщил, что такси подъехало, Джейн сползла с табурета, подхватила сумочку и прошагала к выходу сама, но, сев в машину, не знала, что сказать. «Может, в гостиницу?» — наконец сообразила она. Водитель отвез ее в «Холидей Инн» и помог зайти внутрь. Потом помог заселиться и проводил до номера.

Джейн проснулась около полудня, не имея ни малейшего представления, где находится. Да, она не спит, да, это гостиница, но в каком городе? Она вышла в соседнюю кафешку, и когда в голове после кофе слегка прояснилось, вспомнила про «Бенниганс». Тогда она вернулась в гостиницу и вызвала такси. Водитель оказался тот же. Только она его не узнала. «Обратно в „Бенниганс“?» — спросил он. Джейн поинтересовалась, бывают ли у него перерывы, и он ответил, что сидит за рулем по двадцать часов в день, зарабатывая на удаление зуба.

Он отвез ее обратно в «Бенниганс». Джейн окинула взглядом стоянку, но своей машины не обнаружила. Водитель позвонил приятелю из муниципалитета — ну да, автомобиль как пить дать эвакуировали, на этой парковке запрещено оставлять машины на ночь. Он предложил помочь, но Джейн поблагодарила, расплатилась и ушла в ресторанчик думать. Время опять близилось к обеду. Она заказала бокал, потом еще. Дневной бармен снова сдал ее с рук на руки ночному, и Джейн второй день подряд напилась в стэмфордском «Бенниганс». Она просидела там еще пять-шесть часов, пока Тодд не вызвал ей такси. Тоддом звали ночного бармена. Снова приехал тот же водитель. Невероятно. Она проторчала тут весь его пересменок. Человек спит по три часа в день, в поте лица зарабатывая на стоматолога. И что, бежит он от своих обязанностей? Едет к ней в город, чтобы надраться? Просто диву даешься, какие у людей внутренние ресурсы… «Обратно в „Холидей Инн“?» — спросил водитель. Она вернулась в гостиницу. Та же администратор за стойкой, тот же номер, что и вчера. Тот же водитель на следующее утро. «Обратно в „Бенниганс“?»

Она попросила его помочь вызволить машину со штрафстоянки и поехала домой. Понедельник на дворе, Бекка и без того уже пропустила утреннюю пару. Так прошла первая отлучка Джейн.

Стэмфорд как нельзя лучше подходил для втаптывания себя в грязь и бегства от самоуважения. Лишняя роскошь вокруг только мешала бы, напоминая о том, что Джейн вполне по карману избежать ненужных страданий. Ее более чем устраивал «Бенниганс» — безликий сетевой ресторанчик при безликом торговом центре. Будь это настоящий бар, в нем толкались бы настоящие люди — бессменные бармены, бессменные завсегдатаи. «Второй дом», как говорится. А тут за два-три месяца она ни разу больше не застала за барной стойкой Тодда. Вместо него были Ренелл, и Дейрдре, и Ева. Были Джерри и Рон. Они вроде бы знают ее, а на самом деле — нет. Люди приходят и уходят. Анонимность, идеальная обстановка для морального разложения. И «Холидей Инн» идеальна по тем же причинам. Сперва Джейн заселялась в номер, чтобы поставить машину на стоянку, затем звонила Эмметту. Эмметтом звали таксиста. Он заезжал за ней и отвозил в «Бенниганс». Там она пила джин «Танкерей» с клюквенным соком. Потом вызывала Эмметта, и тот доставлял ее обратно в гостиницу. Он работал по двадцать часов в день, потому что деньги требовались без конца. Кроме больных зубов у него была еще язва. И высокое давление. Постоянно приходилось на что-то откладывать или гасить уже взятые кредиты. Страховка ему не полагалась, а оплатить то, что никакая страховка не покроет, не хватало денег. Джейн записала его телефон, и в тех редких случаях, когда она попадала на чью-то чужую смену, Эмметт подвозил ее на собственном «Шевроле Люмине». Он заботился о клиентке, которая сама о себе не позаботиться не могла.

— Зачем вы так с собой? — спросил он как-то раз, провожая ее в номер.

— Муж.

— Что муж?

— Муж дома. Болеет.

— Чем?

— Чем? Чем болеет? Ха-ха-ха-ха-ха! — закатилась Джейн. — ХАХАХАХАХА!

— Думаете, так ему станет легче? — спросил Эмметт, когда хохот наконец стих.

— Мне вот становится.

Она предает мужа. Пусть она ни с кем не спит, ни с кем ему не изменила, но это лишь потому, что пить проще. Вот и все. Выпивка дает силы ухаживать за ним в остальное время. Но что здесь такого уж сложного? Он пристегнут к кровати. Она может уйти, когда пожелает, — и она уходила, раз за разом. Она притерпелась к его крикам. Выпить побольше — и почти не слышно. Она плохо ухаживала за пролежнями. Она засыпала посреди фразы, когда читала ему вслух. Ее не оказывалось рядом, когда ему хотелось поговорить. Она куда чаще общалась с бутылкой, чем с ним. Да, она его не бросила, ага. Она ни с кем не спала — подумаешь, подвиг…

Когда она не ездила в «Бенниганс», то шаталась по дому. Из комнаты в комнату, чувствуя, как давят со всех сторон стены. Зачем они с Тимом покупали такой большой дом? Чтобы растить Бекку, понятно, но до каких размеров, спрашивается, должен был вырасти ребенок? Неужели они не понимали, как быстро пролетят восемнадцать лет? Не догадывались, как одиноко будет в опустевшем огромном доме? Когда Тим спал или Джейн старалась не замечать его, она бродила из комнаты в комнату, считая кровати. Восемь штук в общей сложности — включая больничную, раздвижной диван и односпальный матрас в подвале. Откуда у них столько кроватей? Для кого это все? Непонятно. Джейн знала только, что по крайней мере семь в ее распоряжении. Больше тут никого нет. Были бы живы его или ее родители, были бы у него или у нее братья с сестрами… Но ни у кого никого нет, и все давно на том свете. Можно хоть неделю подряд каждую ночь менять спальные места. А Тиму нужна одна-единственная кровать, и больше он пока нигде спать не может. Джейн в каком-то смысле завидовала. Ей нравился номер в стэмфордской «Холидей Инн». Просторный, зато всего одна кровать. Если придвинуть к ней стул, письменный стол, комод и кресло, то номер сразу уменьшится. Она двигала мебель, нажравшись до синевы, и с нее всегда брали штраф за перестановку, но дело того стоило. После перестановки номер с одной кроватью принимал идеальные для Джейн размеры.

Однажды вечером в «Бенниганс» она посчитала людей у барной стойки. Три парочки, она сама и бармен. Итого восемь. Тут Джейн понесло. Встав на подножку табурета, она громко шлепнула по стойке ладонью. Все обернулись.

— Я смотрю, нас здесь восемь, — сообщила она совершенно незнакомым людям. — Восемь человек за этой стойкой, а у меня дома восемь кроватей. — Подскочившая барменша попросила ее говорить потише. Джейн запамятовала, как ее зовут. Ева, кажется. — И я приглашаю вас всех к себе ночевать, потому что у меня для каждого найдется спальное место. Поедем ко мне! Здесь минут двадцать… нет, сорок… около часа — не знаю, в общем. — Она говорила и говорила, пока не пришел управляющий и не попытался ее усадить, но Джейн не желала усаживаться. — Не затыкайте мне рот! — Управляющий переглянулся с барменом и начал извиняться перед остальными гостями. — Вы не заткнете мне рот, не надейтесь! — разорялась Джейн. — Я приглашаю всех этих замечательных людей к себе ночевать!