Белая пыль

}Антон изъявил желание напиться воды. Он уверял, что где-то рядом у ручья есть бережок, где вода чистая, но было очень темно, только в поле, в окошке водокачки был виден одинокий свет. Он убеждал нас пройти с ним вверх по ручью, но мне больше не хотелось приключений, Вадим же был в белых кроссовках, а Танька, первая среди нас трусиха, спустилась за ним под мостик, но дальше не пошла. Мы слышали, как шумит потревоженная им трава, однако через минуту всё стихло. Мы окликнули его, но он не отзывался.}

}─ Танюха, сходи, проверь, где он делся? – предложил Вадим.}

}─ Ага, я боюсь! Сам иди.}

}─ Ну, ты же всё равно внизу. Я тебе телефон дам, подсвети себе.}

}Таня тяжело вздохнула и протянула руку за телефоном. Не самый джентльменский поступок со стороны Вадима заставить девушку решиться на подобные вещи. Таня прошла не больше четырёх шагов и стала звать Антона, бессмысленно светя в темноту.}

} ─ Тебе не понравился браслет, да? – тихо спросил Вадим.}

}Вопрос был задан совершенно не к месту и сбил меня с толку.}

}─ Браслет? - я дотронулась до запястья и после паузы продолжила, пожалуй, чересчур тонким от волнения голосом - ах, Вадим, что ты! Ты, наверное, так и подумал, когда я с моря вернулась?.. }

}Он молчал. Так вот почему он был тогда такой отстранённый!}

} ─ Мне он очень нравился, я его не снимала даже когда ложилась спать или купалась. Но, понимаешь, море постоянно штормило, и он незаметно слетел с меня, не знаю, как так вышло. Только в номере обнаружила, что браслета нет, ужасно расстроилась. А ты, конечно, подумал…}

}Он облегчённо улыбнулся.}

}─ Ладно, что-нибудь другое подарю, - проговорил он, а затем добавил, многозначительно глядя на меня, - если ты не против.}

}«Нет, я не против, - говорили ему мои глаза, - но прежде подари мне что-нибудь прямо сейчас». Мы держались за тонкие железные перила. Я как бы случайно подёрнула рукой и приблизила её к кисти Вадима, напряжённо сжимавшей поручень. Следующий шаг был за ним. С большой внутренней борьбой смотрел он на мою руку и, наверное, его рука сама льнула к моей, что-то неотвратимое сближало их, пока они не соприкоснулись. Он накрыл мою кисть своей тёплой ладонью. До этого я не ощущала, насколько холодные у меня руки. Мы вдруг взвились на самый пик напряжения, мы смотрели друг на друга, не в силах оторвать глаз, оставалось только слиться в поцелуе, только забыться, больше ничего не важно, всё остальное – блеф. }

}Впереди зашумела трава – это возвращался Антон. Мы одёрнулись и разошлись. Таня набросилась на него:}

}─ Почему ты не отзывался, балда? Стою тут, как дура, вызываю его!}

}─ Так это ты была? А я и думаю: с чего комары распищались. Не попил я воды, зато кроссовки вымыл. Ка-а-ак хлюпнулся ими в какое-то болото, слава богу, на ногах устоял. }

}─ Так ты вымочил обувь?}

}─ Это слабо сказано. Послушайте! }

}Антон влез на мостик и сделал на месте несколько шагов – кроссовки тяжело хлюпали, они были мокрые насквозь. Вадим развернулся уходить:}

}─ Ну, пошли к тебе домой, переобуешься. }

}Но Антон не хотел домой, боялся, что его загонят. Он сел, стянул с себя кроссовки и стал выжимать их, насколько это было возможно, а потом обул назад.}

}─ Всё, теперь можно идти!}

}В таких случаях спорить с Антоном было бесполезно, упёртости в нём больше, чем в осле. Мы пошли вдоль реки, огибая холм с нашей деревней. Нас не пугала ни тишина вокруг, ни мрак, наоборот, они ещё больше сближали, подталкивали друг к другу, а над рекой, низко склоняя ветви к воде, серебристые тополя одобрительно и ненавязчиво шелестели нам вслед. }

}Мне казалось, что счастье сыплется из меня тысячами блёсток и позади, на тропинке, я оставляю из них длинный переливающийся шлейф. Я еле сдерживалась, чтобы не идти вприпрыжку. Всё, всё встало на свои места. В груди сладостно щемит от любви и между мной и Вадимом больше не будет преград, больше ничего не встанет между нами. Постойте: ничего? А что это за подозрительный червь извивается на горизонте? Что нашло на меня днём, когда я пялилась на ту девушку возле медпункта, что за вздорные мысли лезли мне в голову? Ничто так меня в себе не расстраивает, как легкомыслие. Ничего в той девчонке нет, я всё выдумала! Она всего лишь показалась мне необычной, крутой, не из нашего ограниченного мирка. А с чего я так решила – по её лохматым, немытым волосам и мятой одежде? И почему у меня вдруг загорелось лицо? Я не хочу этих чувств, убирайтесь из меня прочь! Это не любовь, а дурь, во мне такой дури пропасть. Она мигом чует в других своих сестёр, нажимает на нужную кнопку и всё – мозг усыпляется и несносная дурь выходит на первый план. А с Вадимом не так, с ним проще, но глубже, с ним мне хочется навсегда оставаться рядом и спать, и дремать, засыпать в умиротворении, в растворении, в глубинах искренности и теплоты. }

}Он – только мой фонарь. Он один из единичных столбов, имеющих светящийся фонарь среди всей вереницы знакомых мне столбов. Кто заметит его свет, когда солнце в зените и слепит глаза? Его столб непригляден, сер, на нём нет мишуры и граффити, а на других, разукрашенных столбах, солнцу особенно нравится задержать лучи и насладиться красками, и также люди только на них задерживают взгляды. Но близки сумеречные шаги, их тихую поступь слышно не сразу. Мишуру сдёрнет вечерний ветер, а рисунки смоет ночным дождём, пустые столбы утонут в темноте… Однако, пугаться не стоит, друзья мои, вы ещё не окончательно увязли в ловушке; оглянитесь хорошенько, отыщите светящийся фонарь, он обязательно есть где-то, - близко ли, далёко ли, - присмотритесь, найдите и стремитесь к нему, может, вам повезёт и от контакта с ним на верхушке вашего столба тоже появится свет. }

}В начале очередной недели мы играли в прятки. Операция под названием «Ангина», в которую по воле случая я замешала и Таньку, и ребят, проходила успешно. Днём я почти не показывала носа, спала до обеда, пока можно было до последнего терпеть затёкшее от долгого лежания тело, потом часа полтора просыпалась, смотря телевизор, делала уборку, слонялась, читала, нянчила котов, а там уже и подходило время собираться на вечернюю встречу. За это время мои друзья успевали перелопатить пол-огорода. Пришло время уборки урожая и с самого утра они батрачили. В нашей деревне огородам придавали большое значение. У моих родителей, слава богу, он был небольшой, и мама меня туда не пускала, справляясь самостоятельно. Родители больше предпочитали разбивать сады, у нас было всё засажено виноградником и плодовыми деревьями. }

}Наша компашка скрывалась на задворках. Первые пару вечеров мы провели в беседке сиреневого сада и в Максимовой будке, а следующим вечером Вадим объявил, что болезнь моя сходит на нет и можно смело выходить на открытые прогулки. Меня больше не пугал Гога, я была в лёгкой эйфории от отношений с Вадимом, казалось, всё налаживается само собой. Маленький шаг, на который мы с ним решались каждый раз словно впервые, не иссякал в своей сладости, волнительности. Когда никто не мог заметить, мы робко брались за руки; простое, секундное касание к пальцам друг друга отзывалось по телу обжигающей волной. Сидя ли за столиком в полуразрушенной беседке, в будке ли Максима, где было непроницаемо темно, иногда как бы случайно соприкасались наши руки и было столько первой, незабываемой страсти в этом никому больше не ведомом таинстве, сколько не бывает от объятий и поцелуев. И только что, в лёгких сумерках, шагая рядом по дороге, я незаметно зацепила его палец своим и покраснела. }

}─ Смотрите, что у меня есть! – Антон вытащил из кармана нож в чехле.}

}Он шмыгнул носом – хождение в мокрых кроссовках не прошло для него даром, он простыл. }

}─ Зачем тебе нож? }

}─ Сегодня я веду вас на охоту. Вы вообще в курсе, что сейчас самый сезон?}

}─ Какой ещё сезон? Не смей никого убивать! Я никуда не пойду! – остановилась Таня.}

}─ Ой-ой! Успокойся, дурёха, - Антон толкнул её вперед, - сезон бахчи настал, точнее, скоро и проходить начнёт! А я ещё ни одного арбуза не своровал. Ужас! }