Менялы

Только тут Алекс понял направление стратегии Хейворда. Год исключительного дохода для банка сделает Джерома Паттертона как президента героем в глазах и вкладчиков и директоров. Паттертону достаточно один год пробыть на коне после весьма посредственной карьеры, и он отправится на пенсию во славе и под звуки труб.

А Паттертон — человек. Поэтому вполне понятно, что такая идея пришлась ему по душе.

Сценарий дальнейшего развития событий было несложно представить. Благодарный Роско Хейворду, Джером Паттертон будет всячески продвигать его в качестве своего преемника. А благодаря удачному с точки зрения прибылей году Паттертон будет в силах выполнить свое пожелание.

Это была цель, четко и гениально разработанная Хейвордом, и, чтобы разрушить её, Алексу придется потрудиться.

— Есть ещё одно, о чем я не упомянул, — произнес Хейворд. — Даже вам, Джером. Это может повлиять на наше сегодняшнее решение.

Присутствовавшие с любопытством посмотрели на него.

— Я надеюсь — и вероятность очень велика, — что у нас вскоре начнутся крупные дела с корпорацией «Супранэшнл». Это ещё одна причина, почему у меня не возникает желания финансировать какие-либо другие проекты.

— Потрясающая новость! — воскликнул Орвилл Янг.

Даже Том Строган отреагировал с удивлением и одобрением.

«Супранэшнл» — или «СуНатКо», как она была известна во всем мире, — была мультинациональным гигантом, своего рода «Дженерал моторс» в области всемирных средств связи. К тому же «СуНатКо» владела или контролировала десятки других компаний, имеющих и не имеющих отношения к области её основных интересов. Огромное её влияние на самые разные правительства — от демократов до диктаторов — превышало влияние любого другого делового сообщества во всей истории. Обозреватели иногда говорили, что «СуНатКо» обладает большей реальной силой, чем те независимые государства, где она действует.

До сих пор «СуНатКо» в США пользовалась в своей банковской деятельности услугами большой тройки: «Бэнк оф Америка», «Ферст нэшнл Сити» и «Чейз Манхэттен». Присоединение к этому трио несравненно повысит статус «Ферст меркантайл Америкен».

— Это интересное предложение, Роско, — сказал Паттертон.

— Я надеюсь, у меня будет больше деталей к нашему следующему заседанию, — добавил Хейворд. — Очень возможно, «Супранэшнл» захочет, чтобы мы предоставили им существенный кредит.

— Мы так ещё и не проголосовали по «Форум-Ист», — напомнил Том Строган.

— Так давайте проголосуем, — согласился Хейворд.

Он уверенно улыбался, довольный реакцией на свое объявление и убежденный в том, каким будет решение по проекту «Форум-Ист».

Как и ожидалось, они разделились двое на двое: Алекс Вандерворт и Том Строган выступали против сокращения ассигнований, а Роско Хейворд и Орвилл Янг были «за».

Головы повернулись к Джерому Паттертону, за которым был решающий голос.

Президент банка чуть замешкался, затем объявил:

— Алекс, в этот раз я поддерживаю Роско.

Глава 2

— Сидеть сиднем и горевать о случившемся — от этого пользы мало, — заявила Марго. — Нам надо оторвать наши задницы от стульев и что-то делать.

— Например, взорвать этот чертов банк? — спросил кто-то.

— И думать забудьте! У меня там друзья работают. Кроме того, взрывать банки незаконно.

— А кто сказал, что мы должны действовать законно?

— Я сказала, — отрубила Марго. — И если какой-нибудь умник думает иначе, то можете искать себе другого адвоката и другое место для сборищ.

Юридическая контора Марго Брэкен по вечерам в четверг становилась местом собрания исполнительного комитета Ассоциации арендаторов «Форум-Ист». Ассоциация была одной из многих групп в центре города, чьим адвокатом выступала Марго и которая использовала её контору для собраний, за что ей изредка платили, а как правило, пользовались бесплатно.

К счастью, контора у неё была скромная — две комнаты, составлявшие помещение бывшего продовольственного магазина; теперь на полках для товаров разместились её юридические книги. Остальная обстановка состояла из различных, не очень соответствующих друг другу вещей, приобретенных по дешевке.

Два других магазина по обе стороны от конторы были тоже заброшены и заколочены — типичная для этих мест картина. Когда-нибудь, при удачном развитии предпринимательства, восстановление «Форум-Ист» может захватить и этот район. До сих пор этого не случилось.

Но именно развитие событий по строительству «Форум-Ист» и собрало их всех здесь.

Позавчера банк «Ферст меркантайл Америкен» сделал публичное заявление, и домыслы превратились в правду. Финансирование будущих проектов «Форум-Ист» сокращается вполовину и немедленно.

Заявление банка было составлено в официозной форме и изобиловало иносказательными фразами вроде «временный недостаток долгосрочных фондов» или «периодически будет пересматриваться», но никто в последнее не верил, зато все — в банке и за его пределами — точно знали, что заявление означает конец проекта.

Сегодняшняя встреча должна была определить, можно ли что-то сделать и если можно, то что.

Слово «арендаторы» в названии ассоциации было употреблено с некоторой натяжкой. Значительная часть её участников были арендаторами в «Форум-Ист»; многие другие ещё не были ими, но надеялись стать. Дикон Ефрат, огромный сталевар, выразил общую мысль:

— Много тут нас ждут своей очереди, и ничего у нас не выйдет, если не подбросят больших деньжат.

Марго знала, что Дикон со своей женой и пятью детьми живет в крохотной, тесной квартирке с наружной лестницей в наводненном крысами многоквартирном доме, который следовало давным-давно снести. Марго несколько раз пробовала помочь им снять другую квартиру, но безуспешно. Дикон Ефрат жил с надеждой перевезти свое семейство в один из новых домов в «Форум-Ист», но фамилия Ефрата стояла лишь в середине длинного списка, и замедление темпов строительства, похоже, задержит его там надолго.

Заявление «ФМА» было шоком и для Марго. Алекс, она была уверена, противился в банке любым предложениям о сокращении, но совершенно очевидно, что его обошли. Поэтому она с ним по этому поводу ещё не разговаривала. Вдобавок чем меньше Алекс будет знать о зреющих у неё планах, тем будет лучше для них обоих.

— С моей точки зрения, — произнес ещё один член комитета, Сет Оринда, — как бы мы ни поступили, законно или нет, выдавить деньги из этих банков невозможно. В том случае, конечно, если они вознамерились захлопнуть свои кошельки.

Сет Оринда был темнокожим школьным преподавателем, уже въехавшим в «Форум-Ист». Но у него было развито чувство гражданского долга, и его волновала судьба тысяч других, все ещё безнадежно ожидавших своей очереди. Марго во многом рассчитывала на его постоянство и помощь.

— Не будь так уверен, Сет, — сказала она. — У банков есть слабые места. Воткни гарпун в нежное местечко, и начнутся чудеса.

— Какой гарпун? — поинтересовался Оринда. — Демонстрация? Сидячая забастовка?

— Нет, — ответила Марго. — Забудь об этом. Это все старье. Обыкновенные демонстрации больше никого не впечатляют. Раздражают — и только, ими ничего не достигнешь.

Она внимательно изучала людей, сидевших перед ней в этой тесной, переполненной, шумной, прокуренной комнате. Их было около десятка — как белых, так и черных. Кто-то с опаской устроился на шатких стульях и коробках, остальные — на полу.

— Слушайте меня все внимательно. Как я сказала, нам надо что-то предпринять, и существует один способ, который, я думаю, сработает.

— Мисс Брэкен. — Из дальнего угла комнаты поднялась маленькая фигурка. Это была Хуанита Нуньес, с которой Марго поздоровалась.

— Да, миссис Нуньес?

— Я хочу помочь. Но знаете, мне кажется, поскольку я работаю в банке «ФМА», мне не надо слышать то, что вы будете всем говорить…

— В самом деле не надо, — с благодарностью сказала Марго, — мне следовало подумать об этом, вместо того чтобы ставить вас в неудобное положение.