Дневник мотылька

— Я не задержу вас надолго, — начал он, — мне только нужно спросить вас кое о чем. Одна ваша одноклассница сказала, что вы с погибшей сегодня Дорой вместе ходили по водосточному желобу. Она утверждала, что видела вас из своего окна.

— Мы все это делали, — ответила я и услышала, как миссис Холтон делано ахнула. — Я там, кажется, была только один раз в этом году.

— И когда это было?

— Около недели назад. Или чуть раньше.

— И куда именно вы ходили?

— Я вылезла из Дориного окна и дошла до соседнего.

— А потом?

— Потом я вернулась — было слишком холодно.

— А Дора той ночью выходила с вами на желоб?

— Да, совсем ненадолго. Она услышала шум в коридоре и вылезла позвать меня обратно.

— А этой ночью? Вы были вместе с Дорой?

— Я легла спать сразу после отбоя. Меня разбудил вой сирен. Я говорила Доре, что больше не хочу вылезать на желоб.

— Как вы думаете, куда Дора направлялась?

— Наверное, к комнате Кэрол или Клэр — окно Клэр на самом углу.

— А не шла ли она в соседнюю комнату, как вы думаете? Как же зовут эту девочку? Я с ней сегодня беседовал чуть ранее.

— Эрнесса?

— Совершенно верно, не могла ли она идти в комнату к Эрнессе?

— Я уверена, что нет. Они не дружили.

— Иногда девушки в этом возрасте испытывают очень сильные… чувства… друг к другу, как хорошие, так и плохие. Все кажется гораздо важнее, чем оно есть на самом деле. Не говорила ли когда-нибудь Дора, что она несчастлива, что хочет покончить с собой, пусть даже в шутку — не говорила?

— Нет. Никогда.

Я ответила на все его вопросы, и меня отпустили. Я на все отвечала правильно и думаю, что он мне поверил. Я вернулась в свою комнату и просидела там до вечера. Я прогуляла французский и гимнастику. Мне было наплевать на последствия. Я всегда могу сказать, что слишком расстроена из-за Доры. Мне бы и обед пропустить, но нельзя. Нельзя, чтобы Эрнесса поняла, как я переживаю. Это она послала ко мне полицию.

Во время допроса я укоряла себя за все ужасные мысли о Доре. Я твердила себе, что, несмотря на свою нелюбовь к Доре, несмотря на то, что порой мне хотелось никогда больше с ней не встречаться и я думала, что глаза б мои ее не видели, на самом деле я никогда не желала ей смерти.

18 декабря

Я дома. На какое-то время — в безопасности. В машине я вдруг испугалась, решив, что забыла дневник в своей комнате, где любой может его найти, но он оказался в школьной сумке. Против обыкновения, мама на этот раз приехала за мной без опоздания. Как вовремя она появилась! Мама почувствовала, что я очень нуждаюсь в ней. Я бы не смогла оставаться здесь, когда все уже уедут по домам. Здесь все напоминает о мертвой Доре.

Этой ночью София с Клэр спали у меня. Нам было страшно поодиночке. Люси впала в прострацию. В лазарете ей дали валиум. Она едва могла стоять. Люси захотела спать в своей комнате — в окружении любимых плюшевых зверушек, но дверь ванной она оставила открытой, и всю ночь в ванной горел свет.

Клэр сказала, что Эрнессу вызывали в кабинет мисс Руд и что там были миссис Холтон и другие учителя. Как хорошо, что мы с Клэр в разных группах по математике. Ей до сих пор невдомек, что случилось со мной.

— И зачем им это было нужно? — Временами София бывает ужасно недогадливой.

— Дорина комната рядом с комнатой Эрнессы, и прямо под ее окном Дора сорвалась. Наверно, они хотели спросить, не слышала ли Эрнесса чего-нибудь, — объяснила Клэр.

— Или не сделала ли она чего-нибудь, — прибавила я.

Они пропустили мои слова мимо ушей, а Люси была рядом — в своей комнате, и я не стала развивать эту тему.

Полночь

Раньше я не писала об этом, потому что должна была все обдумать.

Как-то так вышло, что после обеда, в общей комнате, я решилась поговорить с Эрнессой начистоту. Меня возмущала ее безмятежность, в то время как остальные девочки были расстроены, даже те, кто, в общем-то, недолюбливал Дору.

Я направилась прямо к ней и спросила:

— Почему всех огорчает смерть Доры, а тебя нет?

Надо сказать, что я впервые за долгое время заговорила с ней.

Я думала, что она взорвется, но она даже не казалась возмущенной. Она нисколько не удивилась и как ни в чем не бывало закурила сигарету, предложив и мне. Я не взяла. Она произнесла медленно, словно обращаясь к кому-то, недостаточно хорошо понимающему язык, на котором она говорит:

— А почему я должна горевать? Все умирают. И поздно плакать, когда от человека осталось только тело. Единственное, чего я не выношу, — это похороны.

Она права. Я сама не слишком боюсь умереть.

Но стать такой, как Эрнесса, я не готова. У меня есть мой дневник, книги, музыка, подружки и мама.

Когда я села на диван рядом с остальными, они уставились на меня, словно я совершила нечто ужасное. София обнимала всхлипывающую Люси. Я слишком устала и сбита с толку, чтобы пытаться понять их. Ближайшие две недели я собираюсь выспаться.

20 декабря

Сегодня вечером я заставила себя позвонить Чарли. Кто-то должен ей сказать.

— Дора погибла. Упала с водосточного желоба.

— Ага, клевая шутка, — сказала Чарли.

— Я не шучу. Это произошло ночью в среду.

— Ты хочешь сказать, что Дора отправилась в страну вечных грез?

— Да. Дора мертва. Я же сказала.

— Хрен я поверю, что она упала с желоба! Что за чушь собачья?

— Я пыталась ее отговорить, — сказала я. — Я знала, что это ошибка и что Эрнесса…

Ответа Чарли я не расслышала. Мешал включенный телевизор. Наверное, Чарли врубила звук на полную громкость. Это первое, что она делала, придя в школьную комнату отдыха. «Консервированный» смех заглушал слова Чарли.

Мне пришлось бы орать, чтобы Чарли меня расслышала. У меня не было сил объяснять ей, что Эрнесса избавилась от Доры. Толкнула она ее или нет — не знаю, но она заставила Дору упасть.

— А меня выперли, — вопила Чарли, — только меня. Кики, Бетси и Кэрол вернутся. Предки мои в ярости, но мне будто открыли клетку и выкинули ключ.

— Что ты собираешься делать? — кричала я.

— Пойду тут в школу рядом, дневную.

Теперь нет ни Чарли, ни Доры. Осталась одна я. Жалкая трусиха. Я никогда не смогу снова заглянуть в то окно среди ночи. Эрнесса понимает, что я ни за что не приближусь к ней.

Можно было попросить Чарли сделать телевизор потише и рассказать ей об Эрнессе, но, похоже, та ее больше не интересовала. Даже смерть Доры не слишком ее тронула. Она ушла из школы и из нашей жизни. Эрнесса может не спать всю ночь, и не одну ночь. Она может оказаться кем угодно. Но это никого не касается. Главное, что они больше не смогут вместе смолить траву, а раз так — пошло все в жопу, как сказала бы Чарли.

24 декабря

Под вечер мама ушла в гости. Она и меня звала с собой, но я сказала, что мне не до этого. Я устала и хотела пораньше лечь. Мне хотелось, чтобы мама ушла, но едва за ней закрылась дверь, дом погрузился в молчание. Только сквозняк свистел в пустоте. Как мне не хватает Милу — лежал бы сейчас на подушке у моего изголовья, ласково мурлыкал и пофыркивал, давая мне понять, как ему хорошо. Я совсем одна.

Эрнесса — вампир.

До вчерашнего дня я не могла написать эти слова. Я была не способна воплотить свои опасения в осмысленное высказывание. Она хочет, чтобы я — и только я — была ее свидетелем. Это ее рука водит моей, пока я пишу эти слова.

25 декабря

Если бы мне только удалось взглянуть на тело Доры после ее гибели. Но его сразу же кремировали, поскольку Дорины родители в Париже. Они даже не захотели увидеть ее в последний раз! Как жаль, что я ее не видела. Я бы проверила, нет ли на теле каких-то знаков. Может, какая-то отметина под левой грудью, против сердца, или между глаз. Именно там они обычно оставляют их. Просто маленькая царапина. Но только один вид смерти они предпочитают.