Банда Мило

Бегом я ринулся в торговый зал, задержался на секунду, чтобы собраться с духом. Гигантский магазин выглядел ужасающе пустым. Это бесило. Я ведь прекрасно знал, что там трудятся еще целых двадцать пять человек, и ни одного из них пропускать нельзя. Я проверил кассы и главный вход и направился к ним. Повсюду стояли коробки и пустые тележки, так что мое движение скорее напоминало бег с препятствиями. И вот я увидел первых упаковщиков товара, которые растерянно на меня таращились.

Завидев их, я едва не развернулся, чтобы кинуться наутек. Пришлось постараться, чтобы заглушить этот порыв. В конце концов, я ведь всего лишь вор. Я всегда проворачивал дела без свидетелей. Поэтому при виде людей, которые наблюдали затем, как я совершаю преступление, у меня едва не сдали нервы. Я силой заставил себя проявить твердость и навел на них ствол.

— Всем оставаться на местах! — прокричал я, и слова едва не застряли в глотке.

Пробегая мимо упаковщиков, я старался не смотреть им в глаза, и от этого моя команда прозвучала словно хилая, несмелая угроза. Я оглянулся и увидел, что они сделали в точности, как я сказал. Это несколько вернуло мне уверенность, так что на следующую группу работяг я прокричал уже громче.

Я добрался до входа, приказав по меньшей мере пятерым не двигаться с места, и быстро нашел нужный ключ. Боб и Джимбо стояли по другую сторону зеркального стекла, подпрыгивая словно спринтеры в ожидании старта. У меня тряслись руки, сердце бешено колотилось в груди, пока я отчаянно старался попасть ключом в замочную скважину и отвррить дверь. Меня интересовало одно: как долго простоят там, где приказано, мои «заложники», пока до них дойдет, что самое время бежать и прятаться.

Из задней части магазина донеслись крики и вопли, и внезапно по залу забегали люди.

— А ну вернитесь!

— Не двигаться!

— Это ограбление!

— Ааааааа!

Наконец мне удалось открыть дверь, и Боб едва не оторвал мне руку, дернув ручку на себя. Так ему не терпелось присоединиться к всеобщему веселью. Он просто ворвался в магазин и скрылся где-то между рядами продуктов. Джимбо, напротив, замешкался и, пока я запирал дверь, стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты в порядке? — спросил он, и мне пришлось даже прикрикнуть на него, чтобы вывести из этого оцепенения.

Джимбо перевел дыхание, глубоко вдохнул и побежал в глубь торгового зала.

Я сунул ключи в карман и кинулся следом.

— Это… это… ограбление! — заголосил Джимбо на группу девушек, теснившихся у полок с собачьими консервами.

Они, кажется, поняли, что он сказал, завизжали и в панике завертели головами. Я оставил приятеля разбираться с этим и направился к следующему входу. Повернув за угол, я увидел троих упаковщиков в спецовках, которые неслись мне навстречу. За ними гнался кто-то из моих сообщников, но я не мог разобрать, кто именно.

— Стоять, на хрен! — заорал я и прицелился. Завидев меня, те резко затормозили, один из них поскользнулся и грохнулся на задницу. Он хотел было развернуться, но понял, что попал в ловушку. — Я, мать твою, не шучу! Даже моргать мне не смей!

Патси остановился неподалеку и угрожающе помахал перед бедолагами ружьем.

— Так, вы трое идете со мной! — выкрикнул он, хотя я заметил в его голосе некую неуверенность.

Вероятно, как и упаковщики. Интересно, неужели мои слова звучат так же? И до меня дошло, что голос грабителя — оружие не менее мощное и эффективное, чем его пушка. Все дело в уверенности. Это касается и жизни вообще. Держа парней под прицелом, я подозвал Патси и прошептал ему на ухо, что следует вести себя более агрессивно, иначе придется полночи гоняться за ними по всему городу. И показал пример.

— Только попытайтесь бежать, гребаные кролики, ноги прострелю! — заголосил я, тыча дулом в нос ближайшему ко мне парню. — Никто тут не шутит, мать вашу!

Я даже почувствовал силу собственного голоса, а когда увидел, как эти трое раздумали оказывать сопротивление, то внезапно осознал, что я — главарь. Все мои волнения переросли в уверенность, и я отправился на поиски новых жертв, двигаясь между рядов так, словно это уже мой супермаркет.

Морозильный ряд обработан, а Парки и Норрис только что вывели людей из макаронного и соусного отделов. Так что я взял на себя бакалею. По всей видимости, там никого не было, но я все равно прочесал место, дабы не отступать от плана. Я уже было собирался уйти, когда заметил промежуток между коробок. Я развернулся, ногами и руками раскидал упаковки и увидел там, среди пакетов с попкорном, парня с мобильником в руках.

— Ну-ка выходи оттуда, иначе пристрелю! — заорал я, и тот, подняв руки и подвывая от страха, просто вывалился в проход. Я вырвал из его рук телефон и срочно изучил его.

— Кому ты звонил? — потребовал я.

— Никому.

— Кому звонил?

— Да никому я не звонил.

— КОМУ ТЫ, МАТЬ ТВОЮ, ЗВОНИЛ? ОТВЕЧАЙ!

— Честно, никому, — всхлипывал он. — Я не мог поймать сигнал. Тут плохой прием. Я проверил, сигнала не было.

— Если только ты соврал…

— Клянусь, я не врал, — ревел парень, размазывая слезы по очкам. Я оглядел полки и принялся сметать с них все подряд, пока не убедился, что там больше никто не прячется.

— Пойдешь со мной, — бросил я и пихнул его в спину.

Не успели мы сделать шаг, как я услышал звук, которого опасался больше всего, — звук выстрела. Мы переглянулись с очкариком и поняли друг друга. Я пнул его под зад, чтобы придать ускорение, и вместе мы рванули туда, откуда раздалась стрельба. По пути я захватил еще одного грузчика, перехватил пытавшуюся проскочить мимо девицу, и всей честной компанией мы завалили в отдел, откуда доносились крики и шел дым.

Стрелял Джеко. В руках он держал дробовик, какой-то парень валялся на полу, а вокруг все было красно. Сердце мое надорвалось, а разум судорожно пытался оценить возникшую ситуацию. Но тут парень пошевелился, и я вдруг понял, что он жив. Я приблизился и обнаружил, что красная жидкость — на самом-то деле красное вино. Джеко в буквальном смысле прикончил дюжину бутылок «Джейкобс-Крик», паля по парню.

— На хрен ты это сделал?! — потребовал я объяснений от Джеко.

— Он набросился на меня с бутылкой. Я сказал ему, чтобы шел на фиг. Ответ его не устроил. И что мне было делать? Позволить ему размозжить мне башку и отобрать пушку?

Несмотря на свое раздражение — хотя, признаться, я даже больше испугался, — мне пришлось согласиться, что Джеко прав. Если парень действительно намеревался напасть, что еще ему оставалось делать? Он по крайней мере подключил мозги и обдал смельчака душем из осколков и вина, а не из белого холодного свинца. Джеко все-таки молодец. Он не потерял голову, когда этот фанат Брюса Уиллиса готов был расстаться со своей, и сделал то, что должен был сделать, чтобы спасти положение. Плохо, что он все-таки спустил курок, потому как это приплюсовывало к нашему наказанию еще пяток лет, но по крайней мере он никого не убил.

Я велел смельчаку оставаться на полу, а своим троим — на местах. Сам же сбегал в отдел товаров для дома за бельевой веревкой. Ножа у нас не оказалось, но нас выручил один из захваченных работников, предоставив в пользование свой карманный «Стэнли». Мы отрезали кусок длиной четыре фута и связали нашему пропитанному вином герою руки за спиной.

— Сам виноват, — заявил я, поднимая его на ноги, и Джеко проводил всех четверых в столовую.

Перед тем как уйти, мой сообщник обернулся, взглянул на меня из-под маски ликующими глазами и промолвил:

— А попробуй так сделать без патронов.

Все понято.