Имя мое — память

— Можно мне все-таки подняться?

Люси посмотрела на настенные часы, а потом на свою пижаму. Она собиралась провести вечер в постели с книгой Эмили Бронте, но не могла не впустить маленького брата Марни.

— Ладно. Дай мне пару минут, чтобы одеться.

Он не дал ей пары минут. Не прошло и минуты, как он уже стучал в дверь. Люси заставила его подождать. Когда она открыла дверь, он едва не задушил ее в объятиях.

— Что ты здесь делаешь? — освободившись от него, снова спросила она.

— Знакомлюсь с колледжем.

— Правда? Ты уже в выпускном классе?

— Да, уже в выпускном. В январе мне будет восемнадцать.

— Марни знает, что ты тут?

Александр пожал плечами.

— Возможно, я ей об этом говорил. Наверняка говорил.

— Странно. Она мне ничего не сказала и к тому же уехала в Блэксберг.

Он снова пожал плечами, не выказав ни малейшего смущения. Люси знала Александра с младенчества, и он был очень дружелюбным и несознательным существом.

— Можно мне все-таки остаться?

У него всегда была совершенно обезоруживающая улыбка.

— Родители знают, что ты здесь?

— Конечно, — уверенно произнес он.

Люси невольно рассмеялась.

— Ладно, оставайся, так и быть.

Александр швырнул сумку на пол и, плюхнувшись на кровать Марни, лег на спину.

— Ты вырос, — заметила она.

Он кивнул.

— А ты не изменилась.

— У тебя отросли волосы.

У него были красиво вьющиеся рыжеватые волосы. Когда он был маленьким, Люси с Марни причесывали его, и он послушно сидел тихо.

Вдруг Александр вскочил и подошел к террариуму Пилорамы.

— Ты по-прежнему держишь эту змеюгу? — воскликнул он.

Люси вздохнула. В таких условиях рептилия проживет дольше Даны.

— Да, хочешь ее забрать?

Александр рассмеялся.

— Давай куда-нибудь сходим. Есть тут какие-нибудь вечеринки? Может, зайдем в бар колледжа? Я захватил свое фальшивое удостоверение личности.

Люси с тоской посмотрела на «Грозовой перевал». На улице шел дождь, было сыро и промозгло, но она чувствовала, что на правах старшей сестры должна продемонстрировать Александру жизнь колледжа, о которой он, без сомнения, мечтает.

Две вечеринки, один бар, а потом еще паб… Люси устала и напилась. Александр любил танцевать, и они танцевали. Она заметила, что на него смотрят многие девушки, и поймала себя на том, что оценивает его по-новому. Когда ей было десять лет или даже шестнадцать, разница в два с половиной года казалась значительней.

Что скажет Марни, если узнает, какими глазами Люси смотрела на ее младшего брата? Она надеялась, он не подумает, будто это свидание. Люси пыталась воодушевить его потанцевать с другими девушками, но он не поддавался.

— Я голоден, — объявил Александр, небрежно обнимая ее за плечи.

Он был примерно на фут выше ее. Он был готов всю ночь кружить по танцполу, прижимая Люси к себе. Она стала привыкать к его прикосновениям, и это не казалось таким уж необычным. Все у него выходило легко и просто.

— Я тоже. Хочешь перекусить?

— Конечно!

Они пошли под дождем в кафе на Мэйн-стрит. От яркого освещения внутри Люси почувствовала себя очень пьяной. Александр галантно выхватил свой бумажник и заплатил за три куска пиццы — один для нее и два для себя. На улице они сели на скамейку и с жадностью набросились на еду. Люси больше не было холодно, но от ее свитера пахло как от мокрой собаки.

— Помнишь, как мы с Марни завязывали тебе волосы «конским хвостом» и закалывали маленькими заколками?

Он рассмеялся.

— А помнишь, как Дорси съел твой торт, испеченный на день рождения?

— Помнишь, как Тайлер написал в твою банку для сбора горной росы?

Александр кивнул.

— Когда он вручил мне банку, она была теплой, и это показалось мне подозрительным. — Он продолжал жевать пиццу. — А ты помнишь, как была у меня нянькой и пекла мне на ужин блины с малиной?

— Я правда это делала?

— Ты засовывала малину всюду.

— Я была нянькой?

— Со мной должна была остаться Марни, но она улизнула с парнем, и осталась ты.

— Кажется, припоминаю. Но зачем тебе понадобилась нянька? Ты ведь был большой.

— Мне было четырнадцать. А родители уехали на какой-то курорт отмечать годовщину свадьбы.

— Они уехали в Гринбриер на выходные.

— Можно я тебе кое в чем признаюсь? Я взобрался по стене дома и смотрел, как ты моешься в душе.

У него был скорее самодовольный, чем виноватый вид.

— Александр!

— Ну, прости.

Люси почувствовала, как у нее начинает гореть лицо.

— Не могу поверить, что ты так поступил.

— Это было нехорошо, — сказал он. — Но оно того стоило.

Она ткнула его в живот. Александр рассмеялся.

— Правда. Я бы повторил.

Люси попыталась ударить его, но он, схватив ее за руки, принялся с ней бороться. Потом, не дав ей выпрямиться, начал целовать ее.

— Александр, прекрати, — смеясь и стараясь вырваться, произнесла она.

Он продолжал ее целовать.

— Почему? Я не хочу прекращать.

— Ты — маленький брат Марни. Я для тебя слишком старая.

На самом деле она не хотела, чтобы он прекращал, и Александр, похоже, это понимал.

Дождь все усиливался, и он схватил ее за руку.

— Пойдем к тебе в общагу?

Лучше бы не надо, подумала Люси, когда они мчались по улицам в сторону Уайберн-Хауса. Она не собиралась заходить так далеко в реализации его фантазий по поводу студенческой жизни. «Не делай этого», — мысленно твердила она. Люси напомнила себе, что должна поступать как старшая сестра.

— Уже поздно, и мы сразу ляжем спать. В отдельные кровати, — уточнила она, поворачивая ключ в двери своей комнаты. — Идет?

Люси подняла голову. Он что, ухмыляется?

На какое-то время Александр оставил ее в покое, и она успела снять мокрую одежду, пойти в ванную, почистить зубы и надеть несексуальную фланелевую пижаму. Вернувшись в комнату, Люси увидела, что он без стеснения, как у себя дома, развалился на кровати Марни.

— Сейчас выключу свет. Оставайся на своей половине, или тебе придется спать в коридоре, понятно?

Она выключила свет и залезла под одеяло.

— Ты серьезно? — уныло произнес он.

— Вполне.

Лежа в темноте, Люси едва дышала и вряд ли смогла бы уснуть. У нее перед глазами был его торс, каким она его увидела перед тем, как выключить свет. Словно его выжгли на сетчатке ее глаз. Александр напевал что-то себе под нос.

Чего она боится? Да, он молод. Да, он младший брат Марни. Чего она дожидается? Вот он перед ней, во всем своем блеске, а она пытается заснуть? Дэниел исчез. Он никогда не мог бы служить оправданием, тем более сейчас. Дэниел всегда был фантазией, таким человеком, равного которому не найти. Александр принадлежит к иной категории людей — той, в которой и происходит жизнь. Александр с его теплыми губами сейчас рядом, и она хочет, чтобы он лежал в ее постели и никакие мысли не приходили бы в голову.

— Эй, Александр, — прошептала Люси.

Он подскочил.

— Да?

— Иди ко мне.

Он оказался в ее постели, словно им выстрелили из катапульты. Через мгновение он был вместе с ней под одеялом, целуя ее и обвиваясь вокруг нее.

«Не могу поверить, что я это делаю».

— Если Марни когда-нибудь узнает, я убью тебя, — прошептала Люси.

Возможно, это были не самые романтические слова, подходящие к ситуации, но Александра было не остановить. Он кивнул.

Одной рукой он стянул с нее пижаму, демонстрируя умение мужчины, который проделывал это сотни раз. Он был сексуальным, обаятельным и легким в общении. Если верить Марни, то половина девушек средней школы «Хоупвуд» была в него влюблена, а он отвечал им взаимностью. Не исключено, что Александр переспал с каждой незамужней девушкой из городка Хоупвуд в возрасте от пятнадцати до тридцати лет. И, вероятно, он делал это так искренне, что никто его за это не осуждал. Удачно, что у него под рукой оказался презерватив. Наверное, он прятал их в карманах, в ботинках и за ухом — так, на всякий случай.