Путь

Искушение было слишком велико, чтобы пройти мимо. Вероятно, сама судьба решила мне помочь.

— Твой отец совершенно прав, — обратился я к Эрику. — Нехорошо брать то, что тебе не принадлежит. Вот только он сам не всегда так поступает. — Я повернулся к Ральфу. — Правда?

Он и Черил изумленно моргали.

— Простите… — пробормотал Ральф, но я не дал ему опомниться.

— Нет, не прощу, — сказал я, наклоняясь к нему. — Запомни, Ральфи: неважно, обманываешь ли ты Черил, или меня. Это значения не имеет. Наградой за твой обман будет то, что однажды ты окажешься в постели с обманщицей.

Я повернулся и двинулся к выходу. Наверняка Ральф сейчас смотрит мне в спину. Думаю, он все-таки догадался, кто я, но сейчас я являлся не самой серьезной его проблемой. Теперь им с Черил будет о чем поговорить.

На улице холодный воздух обжег лицо. Меня ожидал спуск с восточного склона. Неплохое преимущество, когда идешь пешком. Но состояние дороги здесь было хуже, чем на западном склоне. Наверное, дело в восточных ветрах. Впрочем, скорее всего, ветры тут ни при чем. Перевал служил границей между округами Кинг и Челан, и власти округа Челан не слишком заботились очисткой пешеходных и велосипедных трасс от снега. На выходе с курорта я поскользнулся и упал. Не скажу, что мне было больно. Однако я испытал странную неловкость, растянувшись на виду у проезжавших машин. Надеюсь, Ральф не следил за мной из окна и не видел моего падения. И потом, уже на дороге, я пару раз только чудом не грохнулся. Мне это очень не понравилось, и я мысленно начал составлять резкую жалобу в департамент дорог округа Челан.

К счастью, ближе к вечеру высота над уровнем моря понизилась до 2800 футов. Снежный покров уменьшился. Теперь снег лежал небольшими островками, через которые я просто перешагивал.

Я вспоминал неожиданную встречу с Ральфом. Интересно, знала ли Черил про обманы мужа? Я ничуть не жалел о сказанном. Говорят, месть — блюдо, которое лучше всего подавать холодным. Никогда не понимал смысл этого изречения. Лыжный курорт казался мне весьма подходящим местом для отмщения. При иных обстоятельствах наша внезапная встреча могла окончиться гораздо хуже.

В сумерках возле меня притормозила «Акура». Из окошка высунулась белобрысая девчонка-подросток.

— Подвезти? — спросила она.

Похоже, девочка успела угоститься, и отнюдь не пепси-колой. Из автомобильной стереосистемы гремела музыка.

— Спасибо, не надо.

— Куда направляетесь?

— Во Флориду.

— Куда? — переспросила другая девчонка, сидевшая за рулем.

Оставалось лишь надеяться, что она была трезвая. В это время за ними остановился другой автомобиль. Водитель раздраженно просигналил, затем свернул в сторону и пронесся мимо.

— Говорит, во Флориду.

Девчонки перекинулись несколькими словами. Потом блондинка опять высунулась в окошко.

— Давайте, мы вас все-таки подвезем.

— Спасибо. Мне нравится идти пешком.

— Ну тогда ловите кайф, — засмеялась она.

И «Акура» исчезла во тьме.

Через две мили снег полностью исчез на дороге и на склонах. Это меня очень обрадовало, поскольку наступало время устраивать привал. Если верить моей карте, впереди был городок. Но я не знал, сколько до него идти и найдется ли там место для ночлега. Хотелось надеяться, что найдется. Я мечтал принять горячую ванну и выстирать свое задубевшее от пота белье.

Сегодня я прошел больше, чем в другие дни, почти тридцать миль. Боль в икрах исчезла. Только колени чуть побаливали от ходьбы под гору.

Дорога плавно поворачивала. Вскоре я увидел грунтовое ответвление и чуть поодаль — несколько желтых заброшенных домиков. Наверное, лыжная база. Состояние домиков подсказывало, что сюда уже несколько лет никто не приезжал. Один вообще развалился. Его рубероидная крыша успела порасти мхом и едва просматривалась сквозь опавшую листву. Остальные пока стояли, но и их обрушение было лишь вопросом времени.

Когда я приблизился к первому домику, меня охватило непонятное беспокойство. Место это отнюдь не вызывало желания остановиться на ночлег. А вдруг, заглянув внутрь, я увижу такое, чего лучше никогда не видеть? Мне вспомнились фильмы о серийных убийцах. Они всегда прятали свидетельства своих преступлений в местах вроде этой заброшенной лыжной базы. Даже не знаю, почему я об этом подумал. Я попробовал рассуждать рационально. Идти дальше вряд ли разумно. Спать в палатке сыро и холодно. Наконец, если уж мне станет совсем противно, я могу уйти.

Я открыл скрипучую, покосившуюся дверь домика. Никаких разложившихся тел внутри не было, однако до меня тут останавливались, и не раз. Комнатка встретила меня обилием хлама: пивные бутылки, заплесневелые матрасы, армейская куртка, заднее сиденье, снятое со старой модели «Форда», лифчик пурпурного цвета, пластмассовые канистры с антифризом и мятые газеты. Крысиное логово, да и только!

Я заглянул в другие домики. Везде меня встречали прогнившие деревянные полы, заваленные похожим хламом. В двух местах сохранились остатки ковровых покрытий под цвет леопардовой шкуры. Разумеется, и они были изрядно сгнившими и запачканными.

Все окна в домишках давно лишились стекол. Однако крыша над головой давала определенное ощущение комфорта. К тому же в домиках имелись печи. Я выбрал ту, что показалась мне наиболее работоспособной, и решил заночевать возле нее. Дров было предостаточно. Правда, дымоход был забит листьями и еще неведомо чем. Дым пошел не в трубу, а в комнату. Но это меня не волновало — щелей в крыше и стенах хватало, и дым нашел себе естественные дымоходы.

Я наслаждался теплом и светом. Конечно, этим я выдавал свое присутствие. Ну и что? Те, кто едет мимо, вряд ли остановятся и пойдут проверять. Им некогда, да и к чему рисковать?

Я достал матрас и спальный мешок. Ужин не обещал разнообразия: яблоко, немного вяленого мяса, «дорожная смесь» и две шоколадные плитки с «энергетической» начинкой. Надо было чего-нибудь купить на лыжном курорте, но встреча с Ральфом сбила мне все планы. Вначале я разделался с остатками мяса и «дорожной смеси», а потом с яблоком.

Я одержал победу над природной стихией. Не скажу, чтобы встреча с горами и снегом стала для меня приятной, но я не сник и не отказался от своего замысла. Мне хотелось кому-нибудь рассказать об одержанной победе. Но кому? Грязным дырявым стенам? Конечно, Маккейл с удовольствием выслушала бы мой рассказ со всеми подробностями.

Я бросил яблочную кожуру в огонь и залез в спальный мешок.

ГЛАВА 27

Я проснулся ночью от стука града. Представляю, каково было бы идти в такую бурю! Даже густые деревья, принимавшие на себя большинство градин, не давали полной защиты. Ледяные шарики неистово барабанили по крыше, влетали в разбитые окна и катились в углы, где уже собрались белые горки. Огонь в печке почти догорел. Янтарные угли перемигивались и шипели от попадающих на них градин. Я подумал, не подбросить ли дров, но отказался от этой мысли. Вылезать из спального мешка не хотелось.

И вдруг мое тело взбунтовалось. Сдавило горло и грудь. Кожа пылала жаром, а сердце бешено колотилось. Подобное случалось со мной, однако я все равно испугался. Началось это в детстве, вскоре после смерти матери. Тогда приступы мучили меня часто. Я никогда не рассказывал о них отцу. Единственной, кто знал об этом, была Маккейл. Она же и успокаивала меня, помогая справляться. Теперь это произошло из-за нее. Или потому, что ее не было рядом.

Я сел и несколько минут не мог совладать с дрожью.

— Ну почему ты покинула меня? — вдруг закричал я. — Почему взяла с меня обещание жить дальше?

Молчание. Только град барабанил по крыше. Я залез в спальный мешок и спрятался там с головой. Дрожь не проходила. Я безуспешно пытался заснуть.