Верховный Издеватель(СИ)

Кириллу вдруг стало непривычно легко на душе, и он невольно заулыбался своей неожиданной мысли.

- Ты чего? - спросил Ромка.

- Да ничего! - хмыкнул Кирилл, уставившись на него, будто видел первый раз в жизни.

Ему вдруг подумалось: "Если Христос решил открыться мне в образе братишки, как же я могу Его теперь не любить? Или, тем более, сомневаться в Его существовании". Вот этот вот весёлый мальчишка в гипсе и на растяжке, вроде бы, маленький братишка - он... уполномоченный Христом царь! Он-то об этом, понятно, знать не знает. И трон его сейчас - не очень-то удобный, даже, наверное, мучительный...

Но вот бывает в жизни - озаряет на секунду таким забавно-величественным открытием. Просто до смешного простым. "Мой братишка - царь!" И ведь не оспоришь этот вечный животворящий абсурд Божьего мира!

Сломать ноги или хорошенько ударить по голове, чтобы... венчать на царство. Как посвящаемого в рыцари слегка ударяли мечом. А тут получилось не "слегка"... Ну, может, Бог из-за нашей с Ним несоразмерности просто не рассчитал Своей бесконечной силы?

Но при таком-то абсурде, мы Его всё-таки любим, и эта любовь - неземное, нелогичное доказательство, что Он прав. Что-то внутри нас безотчётно, неудержимо тянется к Нему - и сама эта тяга камня на камне не оставляет от всех рациональных "противоречий".

"О ключе спорить нечего, он или входит в скважину, или нет" (Г. К. Честертон).

Есть вопросы, ответом на которые является сама жизнь. Только она и ничто другое! Утверждать, будто на "проклятые вопросы" нет ответа, так же абсурдно, как заявить, что "нет жизни". Совсем другое дело, что ответ может кому-то не понравиться, но это уже признак суицидального упрямства с его стороны. И жизнь есть, и ответ есть. Хотя "жалельщики" на это говорят своё дружное "фи!", но... может, как раз те, кого мы привыкли жалеть, имеют куда больше оснований жалеть нас, чем мы их.

10. Марина

Мы должны научиться говорить

с Живым Богом языком живого

человека.

Митр. Антоний Сурожский

На всё надо смотреть глазами

художника или святого,

другого выхода нет.

Он же

- Ну как Рома?

- Да я просто балдею от него! - признался Кирилл, который, похоже, только и ждал этого вопроса, чтоб выговориться. Сейчас это было самое светлое, о чём хотелось говорить. - Держится то ли как спартанец, то ли как партизан. Прямо какая-то Зоя Космодемьянская... Ничего у него не болит, всё у него хорошо... Если бы его взяли в плен, он бы точно никого не выдал!

- Ну и слава Богу! - сказала мама.

- А как вы?

- А я... когда думаю о себе, вспоминаю хромую собачку, которую исцелил мученик Власий. - Марина улыбнулась.

- Как это? Напомните-ка?

- Ну, вели святого на казнь, а мимо пробегала собачка, хромавшая на одну лапку. И он прослезился: "Как же мучается бедная тварь Божья!" И перекрестил собачку. И собачка сразу стала здоровой.

- И вам бы очень хотелось быть на месте той собачки?

- Ну, а кому бы с переломами ног не хотелось!..

- Хороший вы человек, Марина, - вздохнул Кирилл и почему-то прыснул от смеха. - Ромка уж очень на вас похож! Оба вы как-то с юмором всё это дело переносите... а уж как - не знаю. Я бы вот тоже так хотел, да что-то пока не получается! Я всё-таки никак пока не пойму, отчего с нами это случилось? Чудо святого Власия - это, конечно, хорошо, но... Боюсь, кто-нибудь из наших как раз ехал-ехал да и слишком сильно просил Бога о чуде. Вот Он и сотвори-ил с нами чудо... да такое, что куда уж чудесней! Может, вообще... как-то пореже просить Его о чудесах - тогда они пореже будут случаться? А то, как по поговорке: "Всё ждёшь и ждёшь чего-то - а потом ждёшь, когда это пройдёт!" Ведь прямо оторопь берёт от того, что у нас есть такой Чудотворец! В конце-то концов, и всемирный потоп - чудо, и уничтожение Содома и Гоморры - чудо, и всё, что предсказано в Апокалипсисе - тоже чудо... А нужны ли нам такие чудеса!? Может, лучше как-то было бы... совсем без них?

- Без них, Кирилл?.. А вот жила-была еврейская девушка. Она вообще не просила чуда. Она очень удивилась, когда однажды пришёл Ангел. Очень удивилась его словам, что родит Сына. Потом, когда Сын родился, очень удивилась от слов св. Симеона, когда тот сказал, что Ей самой "оружие пройдёт душу...". Всё это и было - чудо! Она сама ему не уставала удивляться. А мы сейчас, когда читаем, наоборот, удивляемся, что Она удивлялась: задним-то числом всё же всегда понятно! Главное чудо во Вселенной - и Она ему послужила вот так, просто сказав в момент выбора, что Она "раба Господня". Но ведь, если подумать, такое ли уж приятное чудо... когда у Тебя на глазах распнут Твоего Сына! А до этого - в Египет бежать, бросив всё, с грудным Младенцем на руках - приятно?.. Она была и беженкой, Она была и свидетельницей казни Сына... Вообще какая мать пожелала бы всего этого! Никто бы не пожелал... а - "Совершилось!" Всё, что должно было совершиться, совершилось! Самое большое несчастье превратилось в самое большое счастье - причём, для всех! Ведь вся Её судьба, если по-земному думать, и невероятно трагическая и... самая счастливая, какая только может быть. Если знать самые первые последствия - никто бы такого "счастья" не пожелал, а если знать последствия настоящие, вторые, то... тут уж даже и слов нет, насколько всё сложилось... лучше, чем хорошо! Вот Она, наша общая Мать - живой символ Чуда! А порядок любого Чуда описал Сам Её Сын: "Печаль ваша в радость будет". Вот - судьба Богородицы: самое большое "Плохо" послужило самому большому "Хорошо".

- Да у нас-то что "в радость будет"? Нам-то чему радоваться - в нашем замечательном "чуде"?

- Да ты по-моему уже порадовался! - странно и проницательно взглянула Марина, - И Ромка уж точно порадовался твоему приходу - он мне звонил. И я обрадовалась... что он обрадовался. Вот все мы как-то обрадовались. Как-то прошли смерть насквозь. Бог нас сохранил для чего-то. Значит, наверное... чтоб мы что-то полезное в жизни сделали, а не просто прожили. Про такое в народе обычно говорят: жизнь дана взаймы. И она теперь уже - не наша! "Наша" - кончилась в том автобусе. Нас уже нет... но мы есть. Значит, это какие-то уже... новые мы.

"Вот это да! Умеет же Марина сказать что-то главное..." Удивительное чувство обновления опять пришло к Кириллу - точно как тогда, при огненных "витражах. Вот для чего вся авария! Это же не отнятие жизни, это дар жизни "второй" - с белого листа! Редчайший дар, совсем уж фантастический! Всё - новое.

"Как же теперь надо жить, чтобы жить? С какой полнотой-то, а?"

- Да, так бывает, - словно услышала его внутренние слова Марина. - Был удар - а оказалось: дар. Нас так крепко стукнуло, что буква "у" отпала.

"Как перед иконой, мне хотелось поцеловать мысли, подаренные мне", - вспомнил Кирилл поразившие его слова из какой-то духовной книги.

Вот ведь! Умный человек просто скользит мыслью по поверхности явлений, запоминает и анализирует детали поверхности. Ну... и на этом всё! А мудрый как-то умеет проникать в самую суть: раз - и попал! Неужели я впервые в жизни встретил мудрого человека... вернее, заметил только через три года, как живём в одной квартире!

С умными людьми - скучно, с мудрыми - никогда! Физиологически-то мозг у всех устроен одинаково. Получается: разница между даже самым умным и самым глупым человеком на Земле ничтожно мала по сравнению с разницей между человеком и Богом. Всё, что только может услышать человек от человека, не так уж трудно предсказать заранее, если ты хоть сколько-нибудь этого человека знаешь. Оттого-то со временем и становится скучно! "Что знаете вы, знаю и я: вы - плохие утешители", - как говорил Иов. Всё дело в том, что один неглупый человек никогда ничего принципиально нового другому хоть сколько-нибудь неглупому человеку сообщить не в силах... если только он говорит от себя, а не от Бога! Если от Бога - тогда он уже мудрый, а не умный. В том-то вся разница!