Хранитель слёз (СИ)

Снежинки продолжали просачиваться через отверстие в окне. Лизу начало трясти, подобно эпилептическому припадку. Соня, не снимая с лица усмешки, вновь повернулась к окну. И на этот раз совершила просто верх мыслимого и немыслимого.

Распахнула окно настежь.

Морозный воздух со снегом в один миг принялись беспрепятственно осваивать новые территории.

Лиза пронзительно закричала. Скинув с себя плед, она спрыгнула с кресла и бросилась босиком к окну в одной лишь розовой ночнушке, едва достающей до середины бёдер. Видимо, действительно готовилась ко сну...

На пути Лизы возникла хоть и худая, но застывшая в решительной стойке фигура Сони. Руки девушек жёстко сцепились. Они принялись яростно толкать друг друга в противоположные стороны. Конечно же, Соня выигрывала в этой неравной схватке. Схватив за ночнушку и локоть Лизу, как уставшая мама тащит своего разбуянившегося ребёнка от прилавка со сладостями, так же и она стала оттягивать младшую сестру от окна. Вдобавок унизительно задрала вверх её скромное одеяние, оголив нежно-розовое нижнее бельё.

Но Лизу это нисколько не останавливало. Та, точно в агонии, всеми силами рвалась к окну. И даже, горячо брыкаясь, заехала Соне ладонью по носу. Лицо Сони тут же страшно исказилось.

-- Сука! -- выпалила она. Затем занесла над собой руку и с оглушительным хлопком приложилась к лицу Лизы.

...В эту самую странную и застывшую секунду Никита разглядел в лице Сони, за её злобной гримасой, что-то до боли знакомое и родное... В этой злости он увидел глубокую грусть. Почти что слёзы. Словно она всё это делала, сама того отчаянно не хотя...

Лиза от сильного удара упала лицом вниз. Соня швырнула на лежащую смертью дышащий взгляд. Перешагнув через её тело, точно через труп поверженного врага, Соня звучно плюнула на неё. И, оттолкнув со своего пути Никиту, исчезла из комнаты. Через несколько мгновений в прихожей хлопнула входная дверь.

Вновь раздался стон.

Лиза вскочила. Глаза её были широко раскрыты, волосы взлохмачены, а на щеке горел красный отпечаток руки. Она ринулась к подоконнику и, крича, стала закрывать окно. То ли образовался сильный сквозняк из-за открытых в квартире дверей, то ли просто окно заело, но оно совершенно не поддавалось худеньким рукам девушки.

Колкий морозный ветер уже вовсю развращал некогда спокойно-тёплую атмосферу комнаты и обильно обдавал Лизу снегом, прилипавшим и таявшим на её бледной полупрозрачной коже. Босая девушка, вопя и ударяя кулаками по пластиковой раме разбитого окна, изо всех сил пыталась захлопнуть его, но оно абсолютно ей не поддавалось.

И тогда Лиза впала в настоящее безумие. Издав дикий животный рёв, она сделала шаг назад и рванула всей своей массой на окно. Но, поскользнувшись о развалившуюся по полу рыбу с сырной начинкой, вновь упала. И со слезами схватилась за коленку -- разбила в кровь. Но в следующий же миг, трясясь и крича, вскочила снова. Истошно рыдая и держась за ручку окна, мучительно старалась его захлопнуть. Захлопнуть, чтобы ужас зимы наконец перестал её убивать. И правда: всё происходящее убивало её. Она вела бой не на жизнь, а на смерть.

Никита стоял и не дышал.

Ему казалось, такого крика он не слышал ни разу в своей жизни.

XIII

Через мгновение он метнулся к окну и закрыл его. Затем задёрнул шторы и повернулся к Лизе.

Она лежала на полу и задыхалась. Свернувшись и рассеянно глядя перед собой широко раскрытыми глазами, девушка старалась прикрыть никак не достающей по длине ночнушкой свои открытые ноги. Но затем бросила неудачную затею и, поджав их под себя, обхватила обнажённые колени, спрятав в них лицо и продолжив рыдать.

На долю секунды лежавшая на полу Лиза напомнила Никите героиню из рассказа Ганса Христиана Андерсена "Девочка со спичками". Одна против враждебного холода зимы... Но в руке у неё -- коробка со спичками. Только они ещё спасают и вселяют тепло в её замерзающую с каждой минутой душу. И одна из этих спичек сейчас -- пожалуй, оставшаяся последней, -- это сам Никита...

-- Она не отстанет от нас... -- Лиза всхлипнула. --- Не даст спокойно жить... Я её знаю...

-- Она уже ушла, -- произнёс Никита, подсев к ней и стараясь говорить спокойно. -- Её здесь больше нет.

Но Лизу это не успокаивало. Она зарыдала ещё громче, пряча лицо в коленях. Её по-прежнему сильно трясло.

"Успокоительное!" -- вспомнил Никита слова нотариуса. И помчался в ванную, где прежде уже видел этот медикамент. Найдя упаковку таблеток, он заскочил на кухню, набрал в стакан воды из графина и прибежал обратно к Лизе. Приоткрыв её рот, положил ей на язык таблетку и поднёс стакан. Захлёбываясь и проливая большую часть воды, Лиза проглотила препарат.

-- Молодец, -- сказал Никита, поглаживая её по голове и убирая смоченные волосы за ушко.

И обомлел.

Только теперь он заметил, что вся эта неожиданная потасовка у окна привела ещё к очень щекотливому последствию. Та самая ночнушка Лизы, неприятно выделенная её сестрой, была спереди изрядно порвана. И поскольку под ней лифчика не оказалось, грудь Лизы свободно открывала свою наготу глазам Никиты. Однако самой девушке, по-видимому, до этого не было никакого дела. Она отчуждённо глядела куда-то перед собой и часто дышала, кажется, вообще не замечая ничего вокруг.

-- Лиза... У тебя... Как бы... -- залепетал Никита.

-- Глиста в сарафане!.. -- буркнула Лиза со слезами на глазах.

-- Лиза... У тебя...

-- Ходит тут, громыхает своими костями!..

-- Послушай... Твоя...

-- Не даст!.. Спокойно жить на даст... Будет мешать...

Никита напряжённо вздохнул. Что делать? Она в состоянии аффекта. Не слышит и не видит его. Но так тоже нельзя оставлять: ночнушка вся холодная и влажная.

-- Лиза... Я сейчас сниму, хорошо? Ты посиди пока так... Сейчас... -- Он медленно опустил свои пальцы ей на хрупкие и почти что белые плечи -- и потянул за лямки тоже немало пострадавшей ночнушки. Поскольку воротник был разорван, нежная розовая ткань, прежде охранявшая сны девушки, легко подчинилась ему и покинула её тело.

Никита встал и принялся искать для Лизы одежду. Но увидев, что она тут же заелозила по полу от холода, схватил с кровати одеяло и быстро окутал им её до плеч. Сам сел сзади, пропустил ноги вперёд и облокотил её спину себе на грудь. Затем обнял, сложив свои ладони на её животе, чтобы хоть немного согреть.

Лиза не двигалась. Теперь она была словно плачущий младенец в руках родителя-успокоителя.

Никита, ещё не уняв свой мандраж от случившегося, не переставал её гладить. При этом бормотал что-то о Гренландии -- крупнейшем в мире острове, покрытым льдом и снегом, где, несмотря на это, всё равно живут люди и не горюют из-за своего климата. Никита и сам не понимал, отчего вдруг заговорил о Гренландии. По всей вероятности, хотел успокоить Лизу, что холод и снег -- не такие уж страшные вещи. Крепко сжимая её одной рукой, другой он ласково гладил её по голове. Затем начал медленно водить ладонью по её холодным, дрожащим плечам.

Лиза успокаивалась. Дыхание её становилось тише. Больше не тряслась, лишь иногда тихонько вздрагивала, словно от несильного разряда тока, чуть всхлипывала -- и снова утихала, непрерывно глядя в одну точку.

А ведь сейчас, подумал Никита, я так похож на главного героя своей книги! Тот безмерно сильно мечтал оказаться в подобной ситуации. Ситуации, когда сможет вот так же прикасаться к сестре, гладить её...

Только Никита был на шаг впереди -- он уже это делает.

Парень скользил рукой по нежной, бледной коже Лизы, поражаясь её аромату. Она пахла так притягательно, что ему пришлось на несколько мгновений прикрыть глаза, чтобы совсем не отключиться от реальности. Такой аромат он был не в силах облачить в какие-то слова. Это -- запределье.