Приключения «Идиота» (СИ)

— Ладно. Ты не расстраивайся. Жизнь — она штука длинная и непонятная. Я позвоню тебе на твой «секретный» телефон. И еще один вопрос. Ты можешь мне дать на время этого Достоевского?

Червячок тревоги шевельнулся в глубине подсознания.

— Нет, оригинал не могу. Я сегодня сделаю ксерокопию и завтра отдам. Ладно?

Почему я так ответила, я не знаю.

Он засмеялся.

— Вот муж узнает, что у тебя от него столько секретов, что делать будешь?

— Но я ведь ничего плохого не делаю, — слабо возразила я и закусила губу.

Ага, не делаю. Обедаю с посторонним мужчиной в ресторане, завела себе секретный телефон, и вообще, использую всех направо и налево. Красавица! Мне стало стыдно.

Слезы потекли у меня по щекам то ли от расстройства, то ли по-привычке, и, увидев, что я плачу, шеф слегка опешил.

— Эй, ты, детектив-любитель, кончай сырость разводить. Все скоро прояснится, и ты сможешь опять жить спокойно.

Я шмыгала носом, и официант, который как всегда не вовремя нарисовался около нашего стола, смотрел на меня, открыв рот от изумления. Я извинилась и вышла в дамскую комнату. Здесь я поняла причину изумленного взгляда официанта — моя косметика расползлась по всему лицу и смешалась разноцветными ручейками в самых неожиданных местах. Вот проклятье! И шеф молчал, что напротив него сидит такая кикимора! А может, это была его маленькая месть?

Я привела себя в порядок и вернулась в зал. Мой замечательный бывший шеф, воспользовавшись моим отсутствием, заказал мне целый Монблан восхитительного мороженого, похожего на нежно-розовое облако с гигантским салатом из бананов и клубники в кленовом сиропе. Фух! Это же мне калорий на год! Но отказываться было неудобно — человек старался, и я, беззвучно чертыхаясь, запихивала в себя кусочки этой розовой горы, не забывая при этом мило улыбаться. И когда я уже почти выбилась из сил, поедая этот гигантский десерт, сзади меня раздался низкий женский голос, который совершенно невозможно забыть или спутать с другим:

— Добрый день, милочка.

Я медленно повернула голову и обнаружила у себя за спиной Марго. Собственной персоной. Она понимающе улыбалась и в упор разглядывала Владимира Петровича. Потрясающе! У меня в голове пронесся легкий ураган из очень неприятных мыслей. Вот я, жующая розовое мороженое в обществе моего бывшего шефа, на обложке популярного журнала. И поперек фотографии, броско: «Молодая жена через месяц после свадьбы. Хроника светской жизни».

Но никаких журналистов с фотокамерами и вспышками не обнаруживалось. Марго по-прежнему стояла рядом и улыбалась. Пауза некрасиво затягивалась и я, спохватившись, любезно заулыбалась ей в ответ и сказала:

— Я чрезвычайно рада нашей встрече, милая Марго. Присаживайтесь, пожалуйста. Познакомьтесь, это Владимир Петрович. Мы когда-то вместе работали.

Я решила, что не стоит уточнять, в каком именно качестве я трудилась у Владимира Петровича, стереотипы — вещь непробиваемая.

— Так это ваш бывший коллега по работе? Как мило, — проворковала Марго.

— Да, мы случайно встретились в этом ресторанчике и решили вспомнить нашу прошлую совместную трудовую деятельность.

— Ах, как увлекательно. — Марго была само внимание и предупредительность. Издевается она, что ли. Но я вдруг поняла, что это я сама над собой издеваюсь. Видимо, ситуация с Достоевским как-то странно влияла на мою психику в сторону ее неустойчивого равновесия. А это портило мой характер. И я решила выбросить из головы всякую маниакальную подозрительность и прочую ерунду, и наслаждаться жизнью.

— Милая Марго, я действительно очень рада вас видеть. Вадим в командировке, я скучаю, и вас мне просто сам бог послал.

Теперь пришла очередь Марго удивляться. От моей растерянности не осталось и следа, более того, я пошла в атаку. Марго это оценила.

— Как ваша новая жизнь? Чем вы сейчас занимаетесь? — Марго изменила интонацию с ироничной на дружелюбную, и сразу стала той обаяшкой, которая очаровала меня еще в Турции, на моей собственной свадьбе.

— Скучаю, что я могу еще делать, конечно, скучаю. Вадим в отъезде, и мне грустно.

Владимир Петрович вежливо уткнулся в меню. Я снова спохватилась.

— Может быть, вы что-нибудь закажете?

— Пожалуй, кофе по-восточному. На песке. И «тирамису».

Официант уже молнией летел на кухню — он, оказывается, подслушивал, стоя у меня за стулом. Цирк, а не ресторан!

Марго отпила маленький глоток кофе, закрыла глаза и через секунду открыла их, удовлетворенно кивнув. Как ей удается быть одновременно жеманной и не противной? Видимо, это один из элементов таланта светской львицы. Мне бы так!

— Танечка, если вы скучаете, приезжайте ко мне. У нас как раз завтра вечером соберется очень интересное общество. Будут известные люди. Приезжайте. У вас есть платье — коктейль?

Я понятия не имела, есть ли у меня платье коктейль, но я сделала такое лицо, словно у меня было два десятка платьев коктейль.

— Вот и отлично.

Марго маленькими глоточками допила кофе и доела пирожное.

— Вот мой адрес, — Марго протянула мне визитку. — Приятно было с вами познакомиться, — кивнула она моему, совершенно одуревшему от нашего с ней общения, шефу. — Значит, завтра в восемь у меня. — И Марго уплыла от нас величественно, как королевский фрегат.

Владимир Петрович еще с полминуты молчал, а потом все же спросил:

— Что это было?

— Это — Марго. Она знает все про всех. Это ее профессия.

— А-а-а, — только и смог сказать в ответ мой замечательный умный шеф.

Глава 13

Я ехала домой и рассуждала. Почему я не отдала шефу книгу? Я ведь пришла к нему за помощью.

Но, если учесть, что вокруг книги творилось нечто мне неизвестное, то отдавать оригинал действительно было глупо. А вдруг ее и у шефа украдут! Вон, какие с этой книгой приключения происходят. Она какая-то заколдованная! И тут ничего заранее не угадаешь. Так что, мое решение, видимо, правильное.

Так я себя успокоила, и от этого мне стало намного легче.

Дома меня ждали Ленка, Глаша и гора превкусных домашних пирожков с разными начинками.

Плотный обед в обществе шефа никак не повлиял на мой аппетит. Чтобы я, и не съела пирожки? Наплевать на фигуру, спортзал и фитнес вместе взятые! Да здравствует здоровое русское обжорство!

Через полчаса мы с Ленкой валялись в креслах, не в силах даже вздохнуть. И зачем я так объелась? Спортзал уже не казался мне такой уж ненужной вещью. Ленка тоже еле дышала.

— Слушай, мать, я сейчас умру от заворота кишок, — я икнула и посмотрела на Ленку. Она лежала с закрытыми глазами и отдувалась, как тюлень, вылезший из воды. Не дождавшись ответа на свой риторический вопрос, я предложила.

— Лен, пойдем прогуляемся. А то жить не хочется — так объелись.

Ленка молчала еще минуту. Наконец она открыла глаза и жалобно вздохнула.

— Давай. А то я сейчас скончаюсь во цвете лет.

Мы сползли с кресел и. кое-как одевшись, пошли на прогулку.

Свежий воздух и променад пошли нам на пользу. Мы усердно топали ногами и на индийский манер совершали разные занятные телодвижения, чем приводили в неописуемый восторг всех встретившихся нам прохожих. Легкий бег трусцой почти оживил наши тела, и где-то через час Ленка окончательно ожила и снова стала проявлять вкус к жизни. Я тоже чувствовала себя намного лучше. Мы на всякий случай еще раз обежали огромную клумбу — от нее приятно пахло свежей зеленью и цветами, и сделали несколько контрольных приседаний и наклонов.

На небе собрались тучки, и в воздухе повис запах дождя.

— Ну что, полегчало? — У меня уже хватало сил на небольшую долю ехидства.

— Угу. Теперь намного лучше.

— Но сейчас, кажется, дождь пойдет. Пошли домой, а?

— Пошли. Я думаю, теперь выживем.

Когда мы подходили к дому, впереди я заметила прохожего, который уже почти повернул за угол дома. Что-то знакомое показалось мне в его облике, походке, да и вообще во всей его фигуре.