Приключения «Идиота» (СИ)

Мы также договорились о том, что по возвращении в Москву Ленка оповестит меня по телефону. А чтобы никто не мог пронюхать об этом звонке, мы решили прямо сейчас купить парочку новых мобильников и снабдить их новыми «симками».

Пока я допивала кофе, внимательно наблюдая за окружающим миром, Ленка сбегала в ближайший салон «Евросети» и приволокла оттуда два новеньких телефона, оформленных на ее имя. Это тоже было запланировано, чтобы никаких следов меня здесь не просматривалось! Я взглянула на телефоны — ух ты, модели самые новые! Ленка моих денег тоже не жалела.

Верхом нашей конспиративной мысли был момент передачи Достоевского из Ленкиных рук в мои. По нашему общему мнению, это надо было сделать в бане. Женской.

Мысль о том, что в бане помимо нас еще куча народу, нас не заинтересовала. А еще в банях очень развито воровство. Об этом мы тоже как-то сейчас не думали. Баня казалась нам идеальным местом для передачи бесценной книжки.

Снабдив подругу достаточной для путешествия суммой денег, я укатила домой в прекрасном расположении духа.

Глава 11

Пять дней тянулись бесконечно. Вадим звонил мне два раза в день, интересовался моей жизнью и обещал скоро приехать. Я скучала. Оказывается, за то время, пока мы были вместе, я намного сильнее привязалась к нему, чем сама могла предположить. Мне не хватало его неторопливых умных рассуждений на разные глобально-вселенские темы.

Мужчины любят рассуждать о политике, о ценах на все что угодно, о мировых катастрофах и кризисах. Это удивительное их свойство. Особенно, если учесть, что подавляющее большинство мужчин, живущих в этом мире, ни один из этих глобальных вопросов никаким боком не касается. Но упаси вас бог хотя бы заикнуться об этом. Ваш авторитет будет утрачен навсегда.

Вадим был одним из тех немногих мужчин, которых некоторые глобальные вопросы могли касаться напрямую. Он был крупным бизнесменом. И поэтому слушать его было интересно и полезно для меня.

Я всегда интересовалась политикой и экономикой. Просто так, из любопытства. Мне нравится смотреть по телевизору новости и пытаться их классифицировать и анализировать, как это делают мужчины. Иногда у меня даже получается предугадать какое-нибудь событие, которое может произойти в результате или вследствие каких-то других событий. Но это бывает редко. А вот у мужчин — я замечала — это получается намного лучше. Видимо, другой склад ума.

И вот теперь, когда Вадим уехал, мне не хватало этих неторопливых вечерних бесед.

Я занималась хозяйством, вернее, хозяйством занималась горничная, а я ей помогала. Мы вместе придумывали рецепты новых блюд, и она с видимым удовольствием воплощала в жизнь наши общие фантазии. Горничную звали Глафирой. И откуда в двадцать первом веке берутся такие старинные имена? Как минимум, из века девятнадцатого. Вот она, живая связь времен.

За эти несколько дней мы с Глашей подружились. Она была добрая и веселая девушка. А у меня не было никого, с кем бы я могла даже словом перемолвиться. Ленка торчала в Турции, с удовольствием ожидая истечения конспиративного курортного срока. А Вадим только звонил. Но по телефону многого не скажешь.

Вот и варили мы с Глашей диковинные супы и варенье из крыжовника, а я слушала ее долгие разговоры о разных интересных вещах: как правильно собирать лисички, как отстирать чернильное пятно или как правильно скроить модную юбку.

Глаша была кладезем хозяйственных премудростей, и я была очень довольна, что Вадиму попалась именно такая горничная.

Наконец условленные пять дней истекли, и раздался долгожданный Ленкин звонок с ее секретного телефона.

— Танька, все здорово — отдохнула как в сказке (и она туда же!) Книжка у меня. Завтра встречаемся в три часа в Сандунах.

Наконец-то хоть что-то сдвинулось с места. А то, действительно, нет ничего хуже, чем ждать и догонять.

Назавтра я торчала в Сандунах аж с часу дня. Я уже совсем упарилась, когда появилась загорелая и посвежевшая Ленка.

— Привет. Я тут уже два часа моюсь. — Я была рада подруге, и с нетерпением ждала от нее рассказа, как все прошло.

— Ух ты! А чего не звонила, я бы раньше пришла?

— А фиг его знает? Я еще и телефон дома забыла. Просто сидела и ждала тебя. А заодно помылась и попарилась. Знаешь, баня — это здорово! Ни с какой джакузи не сравнить! Ну, давай, рассказывай, как там все было.

— Ты знаешь, все тихо и спокойно. Никто никаких вопросов не задавал. Код спросили, ключик выдали. Наливай и пей. Вот он, классик, у меня в сумке лежит. — И Ленка показала мне краешек книжки.

— Ну ты молодец! Теперь можно копать дальше. Сейчас еще немножко помоемся, и можно ехать к шефу.

— Давай ты классика сразу к себе в сумку переложишь, — сказала предусмотрительная Ленка, — а то, знаешь, как бывает — сейчас в парилку залезем и забудем про него. Сколько раз так было — сразу не сделаешь, а потом забываешь. Так и уйдем опять — я с Достоевским, а ты без.

В этом был резон. Я оглянулась по сторонам, накрыла сумки полотенцем и переложила Достоевского из Ленкиной сумки в мою. Потом я совершила еще более замысловатое действие. Я убрала полотенце в сторону, и подсунула мою сумку под Ленкину — спрятала! Детский сад, трусы на лямках. Но мне это сравнение почему-то не пришло в голову. Внимательно осмотрев всю конструкцию, я, на всякий случай, прикрыла обе сумки сверху полотенцем. Так мне показалось надежнее.

— Ну что, готова? Пошли в парилку. А потом в бассейн.

Мы с Ленкой плескались и парились часа полтора, пока моя голова не стала гудеть как пустой чугунок от резкого перепада температур.

Мы выползали из парилки, затем плюхались в бассейн бесчисленное количество раз, и, наконец, решили, что на сегодня бани нам достаточно.

Веселые и довольные, мы вернулись в предбанник, подошли к нашему дивану и не поверили своим глазам. Вещи были разбросаны по всему сандуновскому кожаному дивану, а сумок не было и в помине. Примерно с минуту мы молча смотрели друг на друга и не могли вымолвить ни слова. И здесь сработал инстинкт. Такого крика Сандуны не слышали со дня основания. Мы орали как резаные — я от ужаса, а Ленка, видимо, от возмущения. Ведь она тоже приложила руку к этому делу, и — на тебе! — все сперли какие-то воришки. Просто злой рок какой-то висел над этой драной книженцией! На наши вопли прибежали служащие бани и вообще все, кто был вокруг. Суматоха длилась минут десять, я билась в истерике.

Но все закончилось так же неожиданно, как и началось, потому что очередная вымывшаяся тетенька спокойно оделась под аккомпанемент наших воплей и вознамерилась покинуть этот храм чистоты. Но, спускаясь по лестнице, она заметила наши сумки, выпотрошенные и сиротливо валяющиеся в пыли под лестницей. Вероятнее всего, незадачливый воришка еще не успел далеко уйти со своей добычей, и решил прямо здесь взять из сумок самое ценное, а ненужное барахло бросить. Зачем ему такие приметные улики, как наши сумки? А может, мы просто спугнули его (или ее) своими воплями.

Я вцепилась в свою сумку мертвой хваткой. Мой драгоценный дорогущий «Верту» я очень кстати забыла дома. И наплевать мне было, что из сумки исчез кошелек с кредиткой, на которой хранилась целая куча денег. Все равно, без кода их снять почти невозможно. Почти — это потому, что нашим русским умельцам иногда никакие коды не мешают. Но я была оптимисткой. Главное — Достоевский был на месте. Я перевела дух. Действительно, какому здравомыслящему вору придет в голову воровать порванную книжку. Мне крупно повезло, что вор бросил сумки здесь, а не за два квартала от бань, где мы бы их уже никогда не нашли.

Чтобы не искушать судьбу дважды, мы быстро оделись и почти бегом выскочили из Сандунов, даже не высушив волосы. Я натянула на мокрую голову бейсболку, которая чудом уцелела в моей сумке, а как туда попала — вообще было для меня загадкой. А Ленка неслась по улице с мокрыми развевающимися патлами, как молодая ведьмочка из повести Гоголя «Вий».