Грезы минувшей осени

— Не расстраивайтесь, у меня такой плохой характер…

— Не сахар, — согласился он, — но и я не подарок. Во мне масса недостатков. Но мое достоинство — это чувства к тебе. Они настолько велики, что недостатки в них растворились бы. Ты все время ахала бы и охала. От моего отношения к тебе, от нашей совместной жизни. От настоящего человеческого счастья. Пойми одну простую истину, глазастая ты моя. Стимул величайшее изобретение природы. Мой стимул ты, мое вдохновение — ты. Окружающие с нас брали бы пример. Увы…

— Я плохая хозяйка, плохая жена. Я не очень-то заботливая…

— Я бы все это принял, — уверенно и громче отпарировал он.

Некоторое время ОНА молчала, затем — он сразу почувствовал боковым зрением — как-то неуверенно и испытующе глянула на него.

— Наверное, весь кошмар прекратился бы после одной встречи…

Он повернулся к НЕЙ.

ОНА почти безошибочно поняла его взгляд.

— Давайте уедем, — после паузы попросила ОНА, — я не хочу сидеть на кладбище.

Он послушно повернул ключ, и машина медленно выехала из царства мертвых. На пригорке, перед подъемом, она вновь остановилась. Он вылез и открыл капот.

— Что-нибудь случилось? — Встревожилась женщина.

— Перегрев двигателя, — соврал он, — надо немного подождать. — На всякий случай отвинтил крышку радиатора и продемонстрировал ЕЙ. Потом деловито протер руки ветошью, после чего неожиданно открыл ЕЕ дверцу. ОНА удивленно вскинула глаза и, прежде чем успела что-либо вымолвить, ощутила на устах страстное прикосновение его губ. ОНА подняла было руки для сопротивления, но, в последний момент, охваченная его жаром, его колоссальным жаром, обреченно опустила их.

Он целовал ЕЕ неистово, молча, крепко, по особенному нежно. Обхватив прелестное личико любимой женщины, он в упоении прикасался к ЕЕ глазам, ресницам, носику. Он не помнил себя. Ему казалось, что дотрагивается до неземного существа, случайно спустившегося на землю и приготовившегося к обратному полету. Наверное поэтому спешил, торопился. На какое-то время он остановился, выждал, затем, поймав ЕЕ взгляд, медленно приблизился к пухленьким губам. Долгий завершающий поцелуй принес истинное наслаждение, наслаждение взаимностью, наслаждение ответными чувствами. ОНА, его любовь, смысл его жизни, ответила…

Ответила!

Забыв о проезжающих мимо по шоссе автомобилях, он, опьяневший вконец, буквально терзал ЕЕ губы.

Степень жажды ласок зависит соответственно от того, насколько нравится женщина. Часто женщин ласкают ради одной заветной цели. Стремление к цели, как чувствует сама женщина, несколько принижает высоту степени искренней нежности. Им, большинству женщин, давно уже привычно. И только очень редкие в поцелуях мужчин чувствуют острую необходимость самоотверженной привязанности, полного самоотречения, райского удовольствия, которые никак невозможно выразить словами.

— Синяки будут, идиот, — прошептала женщина, дождавшись случая.

— Ничего страшного. У тебя есть помада.

Он, счастливый и пьяный, плюхнулся наконец на свое место.

— Теперь и умереть не страшно, — после некоторой задумчивости добавил он.

ОНА достала зеркальце, пристально всматривалась.

— Синяки точно будут. Губы болят. — ОНА посмотрела на него. — Но мне все равно очень приятно.

Он тотчас обернулся.

— Значит, ты меня любишь?

— Думай как хочешь.

— Но ты сказала, что тебе очень приятно?

Она уже убрала зеркальце и помаду, неподвижно сосредоточившись в одной точке.

— Да, мне было очень приятно. Мне было очень приятно, когда ты говорил о любви. Мне всегда было приятно видеть тебя. Но сначала, если честно, я подумала, что это обыкновенное влечение. Поэтому старалась оттолкнуть. Позже решила — нет, не так. Стала ждать тебя, сама не понимая, почему. Видеть тебя у работы, у дома вошло в привычку. Когда тебя подолгу не бывало, я начинала беспокоиться — не болен ли? Тем более, за рулем… Ведь всякое может быть. Взволнованная, проклиная себя, я со страхом набирала твой номер. И если подходил к телефону не ты, а кто-то другой, я вешала трубку и переживала ещё больше. У меня ведь нет машины. А то сама выследила бы и успокоилась. Да так, чтоб ты никогда ни о чем не догадался. Как-то тебя не было целых четырнадцать дней и мне показалось, что я потеряла что-то очень дорогое, невосполнимое. Думала, получу разрыв сердца…

— Я ездил в командировку, — перебил он.

— Знаю. Ты ведь звонил. Междугородние звонки длинные, частые…

— А почему не поднимала трубку?

— Не знаю, — искренне ответила ОНА, — не знаю. Со мною что-то случилось. Я изменилась, стала другая. Самое ужасное — никому ничего не могу рассказать. Но вот приятельница на работе… Я ей все рассказала… Не могла иначе. Тем более, она тебя несколько раз видела. Я ей и про часы рассказала.

— А она не расскажет о нас ещё кому-нибудь? В будущем, когда вы перестанете общаться?

— Вряд ли. Она очень порядочная.

— У моей идеальной женщины не могут быть отрицательные подруги.

— Я не идеальная, — потупила ОНА взор. — Я обыкновенная.

Он пылко повернулся к НЕЙ.

— Я люблю тебя. Любую. Идеальную и обыкновенную. Помимо твоей красоты, я люблю тебя как человека. Я вычислил ход твоих мыслей, я предусматриваю твое поведение, твои жесты, твои ответы и вопросы. И мне все нравится. В тебе мне нравится все, даже твои недостатки.

— Мне надо домой, уже поздно.

— Когда я тебя увижу?

ОНА вперила в него пронзительный взгляд.

— Зачем? Чтоб повторить сегодняшнее? Потом ещё и еще? К чему это?

— Я должен тебя видеть, — жестко, с металлом произнес он.

ОНА резко подалась вперед и исчезла в зеркальце. Он повернулся к любимой.

— Значит, так, — решительно начала ОНА. — Мы можем встретиться ещё один раз… но это будет последняя встреча. Я обещаю тебе придти, куда скажешь и когда скажешь. Но после, предупреждаю, ты должен обо мне забыть. Так же, как и я. Потому что все может плохо закончиться.

— Для кого?

— Для нас обоих. Но, прежде всего, для меня.

Наступила длительная пауза. Легкие облака, которые он разгонял мощными крыльями чувств, стали вдруг внезапно тяжелеть. Розовый туман начал рассеиваться.

— Я не хочу такой встречи, — не колеблясь, ответил он, — пусть лучше все останется так, как есть.

— Так не останется, — возбужденно отвечала женщина. — Так не останется. Сегодня, в таком случае, уже последний день. Я готова провалиться сквозь землю. Я ещё чувствую твои поцелуи… Что я скажу дома? Ты за меня хоть немного думаешь? Почему я должна думать за нас обоих? А ты ещё и вопросы задаешь. Круглый идиот может задавать подобные вопросы. Неужели ты все ещё ничего не понял? Стала бы я садиться в машину, если безразлична? Все надо закончить и немедленно. Дальше пропасть.

— Мы расстаемся в любом случае?

— Нет. У тебя есть выбор.

Задрожавшей рукой он схватил пачку сигарет, извлек одну, но в следующее мгновение остервенело швырнул её.

— Мы расстаемся, потому что любим друг друга? Ты в своем уме?

— Нельзя иначе, — тише ответила женщина.

Молчание затянулось надолго, затем, несколько успокоившись, он отвернулся.

— Одно свидание может сблизить. Но может и оттолкнуть. Все понимаю.

— Меня не оттолкнет ничего. Именно поэтому встреча будет последней.

Он снова повернулся к НЕЙ. Женщина сидела ровно, опустив глаза, и то и дело щелкала замочком своей сумки.

— Меня убьют дома. Давай поедем.

— Можно я тебя поцелую? В последний раз…

Очаровательные глаза тотчас взметнулись на него. Они были влажные.

— Обещаешь?

— Да.

Он потянулся к женщине.

Тишина звенела в салоне автомобиля. Затем он закрыл капот и заметил, что правое переднее колесо спущено полностью. Постояв немного, решил ехать так. Будь, что будет.

— Что это стучит? — спросила ОНА, когда отъехали.

— Колесо. Дважды за год ремонтировал, а оно все равно пропускает.

— Значит, плохо ремонтировал.