Шаги за спиной

етовали заниматься счастьем на обеденном столе, но без клеенки клеенка прилипает.

107

Бабушке Клаве было семьдесят три, она хорошо слышала, хорошо видела, но плохо думала и понимала. Кое-как она смогла рассказать, что девочка Яна гостила три дня, а на четвертый получила сообщение родителей, что все уладилось, что все согласны, и уехала.

- Ты поедешь сейчас? - спросила Тамара Мызрика.

- Нет, поживу в деревне.

- Что ты тут не видел? - Тамара не любила деревню за грязь, за обилие работы, но особенно за несчастных людей которые живут здесь от рождения до смерти и не понимают, до чего же они несчастливы.

- Я хочу сделать самолет, - ответил Мызрик, - я скопирую движения крыльев домашних птиц.

- Но домашние птицы плохо летают, - предположила Тамара.

- Ничего, зато здесь хорошо думается.

- И река здесь есть. Можно купаться.

- Мне будет некогда купаться, - ответил Мызрик.

И он начал конструировать. Маленькие модели самолетиков действительно летали (но не лучше брошенных камешков), а вот большие сразу падали. Загвоздка с теорией, - решил Мызрик и погрузился в теорию.

А на третий день приехал Валерий.

Он был очень худ и очень бел по сравнению с нею, по сравнению с деревенскими жителями, по сравнению с её представленияи и частыми снами о нем. В нем была боль и сердце Тамары не выдержало. Она побежала навстречу (одновременно видя себя со стороны и подозревая о том, что она похожа сейчас на героинь фильмов средины века), остановилась, снова побежала и бросилась ему на шею.

- Ты мой, только мой, ты всегда будешь со мной...

Валерий гладил её волосы и молчал. Она подняла глаза и снова зарылась лицом в мягкую впадинку у его шеи.

- Ты только мой... Как я ждала тебя!

- Как я ждал тебя! - сказал Валерий.

Обменявшись ложью, они пошли к дому, оба совершенно счастливые.

Мызрик не понравился Валерию с самого начала - локтеколенное нелепое существо с длинными волосами, мастерящее нечто из бумаги и проволоки. Тамара заметила это, но не огорчилась: да, да, он плохой, - подумала она, но зато я хорошая и он не сможет не исправиться под моим хорошим влиянием. Может быть, в этом моя судьба, моя миссия на земле, чтобы помочь ему исправиться?

Только этим утром она беседовала с Мызриком о том, что у каждого есть своя миссия.

- Тобой интересовались, - сказала она.

- Правда?

- Такой высокий красивый мужчина. Друзья называли его "Шакал". Я удивилась, что он откливается на такое.

- Ты ничего не сказала?

- Нет.

- Почему он обращался к тебе?

- А, я ведь тебе не говорила, - вспомнила Тамара, - все время, пока тебя не было, я занималась предсказанием судьбы. У меня хорошо получалось.

Валерий подумал.

- Это хорошо, что ты ему ничего не сказала.

- Ты его знаешь?

- Я представляю, кто может откликаться на кличку "Шакал".

- Что ему нужно?

- Мои деньги, конечно. И моя жизнь.

- Это связало с Людмилой?

- Да, это люди из того дома, твои бывшие соседи.

- Я его