Потому что я тебя люблю
Потому что я тебя люблю читать книгу онлайн
Марк и Николь были счастливы, пока в их жизнь не пришло страшное несчастье — их дочь Лейла исчезла, и никто не мог найти ее. Марк, не справившись с горем, бросил все и ушел бродяжничать.
И вот спустя пять лет Лейлу нашли в том самом месте, где она пропала. Радости Марка не было предела. Он немедленно вылетел за дочерью, чтобы вместе вернуться домой.
Но почему Лейла все время молчит?
Где она была все это время?
И чем объяснить странное поведение Николь, которая отказалась лететь за дочерью вместе с мужем?
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Он посмотрел на Лейлу. Можно ли ее оставить на несколько минут с этой Эви, которую он не знал? А как отреагирует дочь? С другой стороны, если он хочет помочь ей, ему необходимо выпить один-два стакана, чтобы вновь овладеть собой.
— Послушай, дорогая, папа вернется через пять минут. Ты посидишь здесь спокойно с этой девушкой, ладно?
Потом он повернулся к Эви:
— На верхней палубе, в центре, есть бар. Если у тебя возникнет хоть малейшая проблема с Лейлой, тотчас же беги за мной, поняла?
Эви кивнула головой в знак согласия.
Марк встал и направился сначала к туалету. С пересохшим горлом и пылающим лицом, он в одно и то же время был обезвожен и истекал потом…
Он вошел в маленькую кабину, всю из хрома, керамики и зеркал. Даже в этом интимном месте огромный иллюминатор предлагал взору панораму небес. Туалет был роскошен и безупречен, его портили только занимающие большую часть стены граффити-бомбы. [45] Марк узнал их: три обезьяны, символы мудрости. Он имел возможность видеть их в буддийских храмах, когда был на семинаре в Японии. Первая обезьянка лапками закрывала глаза, вторая — уши, третья — рот. Под гравюрой стояла надпись — пояснение.
Ничего не вижу
Ничего не слышу
Ничего не говорю
Согласно поверью, с теми, кто придерживается этого предписания, никогда ничего дурного не случается.
Раздумывая над этим странным высказыванием, Марк снял часы, вымыл руки, освежил лицо водой, избегая смотреть на себя в зеркало, висящее над раковиной.
Он подставил руки под автоматическую сушилку и вышел. Уже за дверью он тут же вспомнил, что забыл на полочке часы. Вернувшись в туалет, он взял их, уже собрался выйти, как вдруг замер на месте.
Этого не может быть…
На стене рисунок с тремя обезьянками исчез, его сменила композиция в виде длинной ленты, от которой исходило нечто устрашающее и патологическое. Она состояла из нескольких символов, известных ему из курса психологии: песочные часы — серп — скелет. Иными словами, быстротечное растрачиваемое время, неотвратимая и внезапная смерть и пыль, в которую мы обратимся. Затем мостик, длинный и опасный, мост принятия решения, символизирующий трудность перехода — туда. А в конце — лестница: лестница избавления, универсальный символ вознесения души. А там, наверху, поджидает человек с головой волка — Анубис, проводник мертвых, которому положено сопровождать человека после смерти и вести его по лабиринтам потустороннего мира.
Над этой композицией было написано:
Нет ничего такого, чего можно бояться,
ведь все можно понять
Марк был потрясен. И все же — это не сон! Завороженный рисунками, он никак не мог сдвинуться с места. Все, что он видел, причиняло ему страдания…
Марк сделал над собой усилие, желая выйти, но едва он закрыл дверь, как что-то заставило его открыть ее еще раз — и он увидел новые граффити на месте предыдущих.
На этот раз пылающая птица распрямляла огромные крылья во всю ширину стены: сказочный Феникс, всегда возрождающийся из пепла.
Над нею пылала фраза:
Человек может быть уничтожен,
но не побежден
Марка охватила безумная тревога:
«Это конец, у меня бред!»
Галлюцинации, которых он опасался из-за пристрастия к спиртному, материализовались мучительным образом. Все тело горело, он не мог унять дрожь в руках, частота пульса зашкаливала.
Ему нужно было выпить что-нибудь, принять транквилизаторы и витамины. Но ничего этого у него не было. Все, что оставалось, — это сила воли. Он закрыл глаза и сосредоточился на борьбе с самим собой, стремясь вновь обрести немного успокоения.
«Все, что ты видишь, — неправда. Все это происходит в голове. Нет никаких граффити. Эти образы смерти и воскрешения — твои тревоги и страхи: последствия двухлетней жизни на улице. Ты не должен беспокоиться. Лейла с тобой, и скоро ты вновь увидишь Николь. У тебя получится воссоздать семью, и все будет как прежде».
Когда он открыл глаза, от граффити не осталось и следа. Стена вновь стала чистой.
А по другую сторону двери какой-то тип в нетерпении орал:
— Ну и что: вы наконец выходите или нет?
Немного приободренный этой маленькой победой над самим собой, Марк поспешно покинул туалет, обещая себе, что ноги его здесь не будет за все время путешествия!
Серьезно восприняв роль «старшей сестры», Эви глаз не спускала с Лейлы. Продолжая молчать, девочка фломастером чиркала в блокноте, изображая какие-то абстрактные формы, как это делают совсем маленькие дети. Эви сочувственно смотрела на нее, взволнованная и в то же время очарованная ее молчанием.
Прошло десять минут с тех пор, как Марк ушел. Лейла подняла глаза от своего рисунка.
Она открыла рот, и произошло чудо.
— Скажи, а отчего умерла твоя мама? — спросила Лейла у девушки.
11
Эви
Воспоминание первое
Лас-Вегас. Невада
Начало вечера. Октябрь
Два года назад
Пустырь, покрытый сорняками и мусором, в одном из пригородов Лас-Вегаса, расположенный вдали от роскошной и залитой неоновым светом Стрип. [46]
На пустыре стоят около сорока автофургонов, большая часть — очень ветхие: стекла в них разбиты, перегородки провалились, крыши просели. Это последнее пристанище разношерстной публики, живущей здесь, дальше — только улица. Здесь поселились рабочие со скромными доходами, неудачники, проигравшие все в покер и рулетку, думавшие, что они здесь на несколько дней, «только на время, пока все не уладится», но никогда так и не выплывшие из игорного омута.
В центре пустыря — фургон, с виду — более ухоженный, с навесом из гофрированного железа, окруженный недостроенным забором, придающим ему иллюзию жилища. Под навесом — стол из пластика, на нем — впечатляющих размеров кипа книг, старый радиоприемник, настроенный на местную волну, и маленький аквариум, где крутится и крутится худенькая рыбка.
Эви тринадцать. Она сидит за столом, грызет в раздумье ручку, и вот — сразу одним росчерком заканчивает последний пункт задания по чтению, которое нужно сдать учителю завтра.
Внезапно из соседнего фургончика раздается голос, зовущий ее:
— Date prisa, Evie? Vamos a llegar tarde al trabajo. [47]
— Ya voy Carmina, dame dos minutos. [48]
Юное создание мечется по фургончику с зубной щеткой во рту, бросается перечитывать свою работу, исправляя найденные там и сям ошибки.
— Ну, давай, пошевеливайся!
Мигель, руководитель бригады уборщиков отеля «Оазис», строг. Эви пришлось умолять его, чтобы он взял ее на несколько ночей в неделю, так как по возрасту ей еще не полагалось работать. Неблагодарный труд — пять долларов в час, оплата черным налом.
Девушка хватает валявшуюся на столе открытую бутылку, полощет рот адской смесью из кока-колы лайт и зубной пасты и выплевывает все в цветочный ящик, стоящий на улице. Затем складывает школьные принадлежности в рюкзачок и возвращается в фургончик, чтобы попрощаться с матерью:
— Мама, я пошла.
Тереза Харпер лежит на нижнем уровне двухэтажной кровати.
Ей тридцать четыре года, но кажется, что больше лет на двадцать. У нее хронический гепатит, мучающий ее долгие годы, который перешел сначала в цирроз, а затем в рак. Несколько месяцев назад в результате операции она потеряла три четверти печени, изъеденной опухолью. Она все больше и больше страдает от побочных явлений после лечебных процедур: высокая температура, рвота, повышенная утомляемость, разбитость…
Тереза хватает дочь за руку:
