Сборник рассказов

— Дима, она насквозь больная! — Бабушка всплеснула руками, и утратила свою суровость. — Её толстый кишечник забит окаменевшим калом и шлаками! Ты посмотри на цвет её лица! Она же серая! Она же курит! Она не делает клизмы!

— Она хорошая. — Улыбнулся из холодильника Мент. — У неё рот большой.

Я сидела под столом, и мелко крестилась.

— Кого она тебе родит, эта горгулья?! — Истерично громыхала над моей головой бабушка. — Серых уродцев? Сиамских близнецов, пиписьками сросшихся?! Карликов шестипалых?! Она же калом забита доверху!

— Никого она мне не родит. — Голосом кота Матроскина ответил Мент, и я услышала как захлопнулась дверь холодильника. — Я её в гандоне ебать буду.

Тут в дверь позвонили. Это приехала Скорая.

Под аккомпанемент бабушкиных рекомендаций по поводу клизмы с лимоном, мне пришили ухо, и за пятьсот рублей отвезли домой.

Дома, напившись водки, я прислушалась к своему внутреннему голосу, в надежде, что он подскажет мне что теперь делать с Ментом.

Но внутренний голос нажрался, и посоветовал мне дать Менту шанс.

И я дала.

Эпизод второй. Мент и его либидо.

Мент очень любил ебаться.

Клизмование, чистый кишечник, и отсутствие вредных привычек положительно сказались на либидо Мента, и он готов был совокупляться круглосуточно.

К сожалению, я круглосуточно совокупляться не могла. Наверное, окаменевший кал в толстом кишечнике не позволял. После пятого-шестого полового акта, совершённого подряд в течении двух часов, я забивалась в угол и громко плакала, какбэ ненароком демонстрируя при этом свои пришедшие в негодность гениталии.

В общем, темпераменты у нас с Ментом не совпадали. Он всё время хотел ебаться, а я всё время пряталась в углу.

Неудовлетворённое либидо Мента и его большие, похожие на сизые груши, яйца, толкали его на измену.

Приходя вечером с работы, и привычно обнаруживая меня, сидящей в углу, Мент вздыхал, и под малиновый звон своих яиц уходил «на дежурство». С «дежурства» он возвращался под утро, местами поцарапанный, местами покусанный, местами в губной помаде, и всё равно неудовлетворённый. Стараясь не разбудить меня, он пытался незаметно причинить вред моим негодным гениталиям, но я на этом моменте просыпалась, и начинала браниться.

Временами я пыталась представить себе как выглядит Ментовское дежурство: блондинка оно, или брюнетка? Юное как горный эдельвейс, или тёртая жизнью разбитная разведёнка в годах и с грыжей? Нравится ли ей Ментовская привычка во время оргазма кричать «Бабуля-а-а-а-а-а-а-а-а-а!», или её это тоже немного настораживает?

Но потом я плюнула на эти раздумья. Какая мне разница как она выглядит? Главное, чтобы меня по шесть раз в день не кантовали.

Ментовское дежурство нашло меня само. И выглядело как имя «Пол», высветившееся на дисплее Ментовского телефона в момент входящего звонка.

— Тебе какой-то Пол звонит! — Крикнула я под дверь туалета, где Мент в одиночку удовлетворял своё либидо вот уже почти два часа. — Что ему сказать?

— Ничего. — Закряхтел из-за закрытой двери Мент. — Не поднимай трубку. Пол — негр, а ты негритянского языка не знаешь.

— А ты знаешь? — Я сомневалась в лингвистических навыках Мента. И у меня на то были основания. Кроме фразы «Ту ти ту ту» (Два чая в двадцать второй номер) — Мент не знал ни одного слова по-негритянски.

— А я — знаю. — Сурово солгал Мент, и заорал: — «Бабуля-а-а-а-а-а-а!!!»

Я предусмотрительно отошла от двери подальше, и подождала ещё пару минут. Мент не вышел. Видимо, его отклизмованное либидо всё ещё не было удовлетворено.

Пол позвонил вторично.

— Хай, нигга! — Я подняла трубку, и блеснула прекрасным знанием негритянского разговорного. — Хау ду ю ду? Вот ю дуинг? Шоу маст гоу он?

— Это Лида? — Спросил меня Пол на чистейшем русском, писклявым женским голосом.

— О, йес! Итс ми!

— Вы дура? — Вдруг вопросительно нагрубил мне Пол, а я поперхнулась:

— Сам ты мудак черножопый!

— Кто мудак? — Тупил Пол

— Ты, кто ж ещё. Мент мне сказал что ты…

Тут до меня дошло, что Мент меня попросту наебал. Пол как минимум баба, и как максимум — вообще не Пол.

— Ты кто? — Я перешла на «ты» без всяких брудершафтов.

— Я Полина. — Ответил Пол, и мы немного помолчали.

— А Мент сейчас дрочит… — Невпопад сказала я, чтобы как-то разрядить обстановку.

— В туалете? — Оживилась Полина. — «Бабуля-а-а-а-а!!» кричит?

— Минут пять назад третий раз кричал. — Я обрадовалась тому, что у нас появилась общая тема для разговора.

Мы деликатно посмеялись, и я осторожно поинтересовалась:

— Это ты штоль?

Полина в трубке вздохнула:

— Да, это я…

На автомате я чуть не пошутила: «Людк, а Людк, смари: это ж Риса-Писа!», но что-то мне подсказало, что сейчас не время для шуток.

— А чо Менту звонишь? — Мне было ужасно интересно узнать побольше о Ментовском дежурстве.

— Хотела сказать, чтобы он сегодня не приезжал… — Смутилась Полина и зачастила: — Понимаешь, у меня после шестого раза…

— Писька приходит в негодность? — Подсказала я. — Некроз тканей происходит?

— Да-да! — Обрадовалась Полина. — Полный некроз!

— Сначала щиплет, потом болит, потом…

— Да! Раздувается как у слона, и…

— ТЫ ЕЁ НЕ ЧУВСТВУЕШЬ! — Закончили мы хором, и снова деликатно засмеялись.

Вспомнилась реклама «Как я вас понимаю…» — «Нет, не понимаете!» — «Очень понимаю»

Полина мне определённо нравилась.

— Ну, ты это… Звони, если что. — Из туалета в четвёртый раз раздалось «Бабуля-а-а-а-а!!!», и я поняла, что телефонный разговор пора заканчивать. — Я Менту передам, что ты звонила.

— Спасибо, Лида. — С чувством поблагодарила меня Полина, и добавила. — Чмаки, дорогая.

Мне было приятно.

Положив трубку, я подошла к двери туалета, постучалась туда, и сказала:

— Тебе сейчас опять звонил негр Пол, и просил сегодня не приезжать на дежурство. Говорит, дежурную часть на ремонт закрыли. Недели на две.

— Да? — Не сразу спросил Мент, и зашуршал туалетной бумагй. — Недели на две?

— А то и на три. — Подтвердила я, просовывая Менту под дверь крем для рук. — Крепись.

Крем тут же исчез, и, спустя секунд десять из туалета снова послышалось сопение и тихий стон: «Три недели, блять… Дежурная часть на ремонте… А чёрный ход, вроде, не заколочен?»

Мой внутренний голос меня не подвёл. Менту определённо стоило дать тогда шанс.

Он был забавным фриком.

Эпизод третий. Мент и его бабушка.

В принципе, про бабушку Мента я уже рассказывала в Эпизоде первом. Но то было поверхностно всё, в общих чертах. Про бабушку стоит рассказать подробнее.

Бабушку Мента звали Вера Павловна, ей было шестьдесят семь лет, она дважды была замужем, а от первого мужа ушла потому что её гениталии пришли в полную негодность. Повышенная ебливость в Ментовской семье передавалась по мужской линии.

Вторым мужем Веры Павловны был тихий дедушка-импотент, который разделял бабушкину любовь к клизмам, и секс его совершенно не интересовал. А ещё пожилая супружеская чета очень любила Мента, и не любила меня.

Мента любили за его здоровый цвет лица, и жалели как инвалида, а меня не любили за нездоровый цвет лица, и за то, что я не делаю Менту клизмы с лимоном. И теперь Мента любят только как инвалида. Потому что кожа у него без клизм стала очень нехорошей.

Периодически Мент оставался на пару дней у бабушки, где она энергично чистила ему печень и толстый кишечник, и возвращался он оттуда розовым, пахнущим цитрусом, и с хуем наперевес.

В те дни, когда Мент проходил сеансы гидроколонотерапии у бабушки, я наслаждалась жизнью, и обильно смазывала свои гениталии антисептическим кремом «Спасатель». Пахло не очень, конечно, но некроз отступал.

В очередной раз вернувшись от бабушки, Мент привычно запёрся в туалете, а я смотрела шестую серию «Бригады». И тут зазвонил телефон.

— У аппарата. — Сказала я в трубку.

— Где Дима? — Не размениваясь на китайские церемонии спросила меня ментовская бабушка.