Эта гиблая жизнь

– Усек, ништяк... Как это тебе Колян такое заповедное место удалось надыбить, где непуганые богатые Буратино водятся? – Витя горящими глазами всматривался в драгоценности, украшающие шею и уши жены местного бизнесмена.

– Вот по этой газете и нашел. В поезде кто-то оставил. Я как увидал, сразу развернулся и назад в город, мимо которого проехал. Вызнал про Климова, что богач и жену любит. Про его подарки ей тут легенды ходят, на Багамы и Канары каждый год ее возит.

– Ну а как мы к ним подвалим?

– Здесь я все просчитал. Они живут за рекой в буржуй-городке. Так зовут коттеджный поселок местной элиты. У Климовых там двухэтажный особняк. Поселок забором огорожен, но охрана только на проходной. Сигнализации тоже нет. Пока здесь все тихо было – ни грабежей, ни взломов. Я тут тоже крутым прикинулся, потратиться пришлось. В общем, снял пустующий коттедж, откуда с чердака в бинокль отлично просматривается климовский дом. Оттуда мы с тобой и будем вести наблюдение и ждать удобного момента. И тогда... твой выход.

– Молоток Колян!.. Так говоришь, не меньше тридцати штук эти цацки потянут? И в мухосрансках живут люди!

– Только Витя... Запомни, такое дело нельзя загубить.

– Ты что, Колян, меня не знаешь? – обиделся Витя.

– Знаю, потому и предупреждаю. В доме я тебе уже ничем помочь не смогу. Чтобы как в прошлый раз не получилось.

– Что ты мне все про прошлый раз? Да где ты еще такого партнеpa как я найдешь? Кто мне мои семнадцать лет даст, а? Ведь на двенадцать смотрюсь... малолетка, везде пройду, везде пролезу. А потом брат все-таки, разве я когда продам брата?! Ну виноват, промашка вышла! Что, теперь всякий раз попрекать будешь? – в голосе Вити появились слезливые нотки.

– Ну ладно, ладно, успокойся! Слушай сюда... До буржуй городка автобусом доедешь. Через проходную не суйся и через забор не лезь. Вот план... смотри. От остановки вдоль забора до поворота, потом еще метров сто. Здесь яму увидишь, теплотрассу копали. Под забор подлезешь и вот сюда, двадцать второй дом. Позвонишь, я тебе открою. Только как стемнеет пойдешь, чтобы никто тебя не видел. Пока до вечера ты по городу поболтайся, но старайся не светиться особо.

2

Ирина не выспалась, так как встать пришлось примерно на час раньше обычного. Олег фазу принял холодный душ и на кухню явился уже повеселевший и бодрый. Ирина, зевая, разогревала в печи СВЧ завтрак: курицу и блинчики с мясом.

– Садись, ешь, – она подала тарелку мужу и пошла наверх подгонять детей.

Трущую глаза пятилетнюю Машку одела без лишних слов, заплела косу. Девятилетний Денис выразил недовольство столь ранним подъемом:

– Че рано так, мам!? Еще спать можно было.

– Ты все лежишь!? – возмутилась Ирина. – Я же тебя вчера предупредила, что папе сегодня надо раньше выехать... Он теперь может из-за вас опоздать...

Наконец и муж, и дети были накормлены, одеты, снаряжены. И когда внедорожник «Тойота» с мощным бампером и высокими колесами засигналил, они все без задержки вышли к нему. Денис при виде машины, на которой отец обычно выезжал на дальние лесопилки, возрадовался:

– Ура, мы сегодня на джипе поедем! – он побежал в открытую водителем заднюю дверь машины. Вслед за ним, опершись коленками о высокую подножку, юркнула сестренка. Правда, ехать им в этом джипе предстояло не более километра до единственных в городе частных школы и садика, расположенных в одном здании в городе на другом берегу реки.

Ирина поочередно поцеловала детей и мужа, дождалась пока машина скроется за воротами буржуй-городка, заперла калитку, зябко ёжась, побежала в дом, поднялась на второй этаж. Она прошла на застекленную лоджию, напоминающую оранжерею из-за множества произраставших здесь цветов. Отсюда хорошо был виден мост через реку. Она напряженно, с некоторым беспокойством, всматривалась, пока джип благополучно миновал мост и скрылся на другом берегу среди жилых пятиэтажек. Ирина почти успокоилась: в школе и садике были предупреждены, что сына и дочь Климовых привезут несколько раньше. Их встретят и позаботятся – иначе и быть не может, уж очень многим там обязаны Олегу. Вернувшись на кухню, Ирина не спеша позавтракала сама...

Николай с Витей, передавая друг другу бинокль, с чердака следили за климовским домом.

– Более удобного момента не дождаться – она в доме одна осталась. На джипе он обычно меньше чем на полдня не уезжает, – Николай отдал бинокль Вите.

Тот, приняв его, посмотрел.

– Ест... Ишь ты, курочку хавает! У меня слюни вот-вот потекут. – Он всматривался в небольшой просвет поверх занавесок климовской кухни. – Куда это она пропала?... Ага, вот, наверх пошла... Ну-ка, сменим позицию. – Витя стал смотреть в бинокль под другим углом, пытаясь теперь что-то узреть в спальне, расположенной на втором этаже. Ух ты!

– Что там? – Николай протянул руку к биноклю, но Витя, отстранившись, не отдал.

– Халат сняла... в одной рубашке мелькает... пухленькая бабенка.

– Она что, переодевается? – нетерпеливо спросил Николай. – Да нет... Кажется, опять спать залегла... не видно... только край кровати... Точно, на боковую, поела, теперь поспит, чтобы жирок завязался. Чем не жизнь, мужик деньги лопатой гребет, а она ест да спит!

– Черт, как же теперь быть? – нервничал Николай. – Ждать пока проснется, что ли?

– Зачем Колян?... Это даже лучше. Пусть спит, а я – тут как тут, ее тепленькую из постельки и выдерну... Как миленькая, все отдаст. – Витя отошел от окна и протянул бинокль.

Николай взял его машинально, размышляя вслух:

– Нет, так не пойдет... Забор высоко и уже рассвело. Когда перелезать будешь, можешь внимание привлечь. Потом, дверь в дом наверняка закрыта и окна тоже. Даже со двора ты в дом не попадешь, а она сразу по телефону охрану вызовет. Нет, надо чтобы она тебя сама впустила.

– Ну, тогда вариант номер два... Под беженца работаю. Должно пройти, она спросонья вряд ли чего заподозрит.

Николай еще раз в бинокль оглядел климовский особняк.

– Ладно... только ты потише... Баба-то по всему хорошая, ты там не очень.

– Это уж Коль, как масть пойдет. Если сразу отдаст, я ей только спасибо скажу.

– И все же смотри, не сломай ей чего-нибудь... Не хотелось бы... Ведь нормальная русская семья... Их же тоже беречь надо... Знаешь сколько русских среди «новых русских»? Всего двенадцать процентов, остальные нерусь.

– А нас, что не надо беречь!? – вспылил в ответ Витя. – Мы что виноваты!? Ладно, Коль, не беспокойся, все будет чин-чином. Что я изверг какой, такую клевую бабу калечить!? Но немного придавить придется... без этого нельзя.

– Да я понимаю, только не переусердствуй...

3

Мелодичный звук звонка не сразу разбудил Ирину. Она взглянула на часы: и детям и Олегу возвращаться были слишком рано. Накинув халат, она сошла на первый этаж, включила переговорное устройство.

– Кто это, что вы хотите?

– Тетенька, а тетенька! Подайте Христа ради... Мы русские беженцы из Чечни... от черных спасаемся... Сестренка заболела, мама с ней на вокзале осталась... Нам совсем есть нечего, деньги кончились... Пожалуйста, хоть какой-нибудь еды... Мы в городе просили, а там люди говорят, за реку ступай, там проси... там богатые живут... Пожалуйста, тетенька, хотя бы хлебушка... умрет сестренка, второй день не евши... Нам бы до Тихвина только добраться, там дядя мой живет... Если не верите, посмотрите на меня, я прямо против вашей кинокамеры стою.

Ирина включила установленную над въездными воротами камеру и увидела на экране монитора просителя. Это был жалкий заморыш, одетый в сильно ношенную одежду. Он явно мерз, дрожа от веющей с реки промозглой сырости. За его спиной болтался явно пустой рюкзак. Подвигав с помощью дистанционного управления камеру, Ирина увидела обвисшие тренировочные брюки и разваливающиеся кроссовки. Жилистая шея мальчишки с выпирающим кадыком вытягивалась вслед за движением камеры.