Испытание на прочность

А в общем, происходящему вокруг я уделяю теперь внимания ни больше ни меньше чем в те времена, когда за мной еще не следили или мне по крайней мере казалось, что не следят. У меня выработалась привычка прибирать квартиру перед уходом, и не ради того, чтоб произвести хорошее впечатление на незваных визитеров. Я регулярно прибираю перед уходом, чтоб по возвращении легче было заметить возможные мелкие изменения.

Но, хотя миновало уже очень много времени, я — что правда, то правда — до сих пор нервничаю, увидев, что лампу на письменном столе в мое отсутствие выключили. И надо думать, для сотрудников особой государственной службы, в силу многолетнего опыта, приобретенного во время обысков в бесчисленных квартирах и слежки за бесчисленными людьми, сей факт не прошел незамеченным, они прекрасно знают, какое действие эта весьма скромная акция оказывает на человека, за которым следят, акция, состоящая всего лишь в нажатии пальцем на кнопку выключателя.

Несколько дней назад лампу на письменном столе в мое отсутствие снова выключили. И снова данная акция не прошла для меня без последствий. Хотя все эти месяцы лампа достаточно часто выключалась незваными визитерами, я так и не привыкла относиться к этому с должным спокойствием. И хотя неизменно повторяется одно и то же, я так и не могу, увидев на письменном столе выключенную лампу, равнодушно пожать плечами. Как прежде, незваным визитерам удается ошеломить меня и испугать.

Если бы они выключали лампу каждый день, я, входя в квартиру, была бы к этому подготовлена. Но, поскольку так бывает лишь время от времени, им по-прежнему удается, пусть на мгновение, заставить меня пережить ужас.

Как и прежде, все протекает по следующей схеме: я отпираю входную дверь без дурных предчувствий, даже не думая о возможном обыске и незваных визитерах, вхожу в прихожую, непроизвольно, как делаю это с тех пор, когда впервые заметила на столе выключенную лампу, бросаю взгляд в кабинет и вдруг обнаруживаю, не сознавая в первый момент значения этого факта, что лампу на письменном столе в мое отсутствие опять кто-то выключил.

И еще прежде, чем я успеваю себе сказать: итак, они снова побывали здесь, — меня словно током ударяет. Я включаю лампу, чтобы проверить, не перегорела ли она за это время, выясняю, что лампа работает по-прежнему, и опять меня словно током ударяет. Коленки делаются ватными. Я выхожу из кабинета, удостоверяюсь, бегло глянув в ванную, что там, по крайней мере в общих чертах, все в порядке, заглядываю в кухню и удостоверяюсь в том же, вхожу в гостиную и окидываю взглядом книжные полки, кресла, журнальный столик, софу, а затем падаю в кресло. Смотрю, нет ли на ковре рядом с ножками кресел старых вмятин, смотрю, нет ли старых вмятин на ковре рядом с ножками журнального столика. И опять говорю себе: итак, они снова побывали здесь. И пока я мысленно произношу эти слова, во мне закипает неистовый гнев. Это не тот гнев, что подминает человека под себя, заставляет его потерять голову, утратить самоконтроль. Скорее уж это гнев, оказывающий на редкость целительное, укрепляющее воздействие. Охваченная гневом и в то же время абсолютно спокойная, я поднимаюсь с кресла и перехожу к делам, которые наметила себе на сегодняшний день.