Зарубежный детектив (1989)

– Отлично. До встречи.

Я набросал кое-кто в блокноте, раздумывая, как много можно рассказать Чалмерсу. Из головы не шло предупреждение его жены – как бы не навредить самому себе. Мои размышления прервал звонок в дверь.

Открыв ее, я увидел маленького и толстого пожилого итальянца – Бруно Сарти, из агентства. С первого взгляда Бруно Сарти не производил особого впечатления. В то утро он не побрился, рубаха у него была грязная, а под правым глазом вскочил чирей. От Сарти разило чесноком, и весь дом пропитался этим запахом. Я пригласил его войти. Он снял потрепанную велюровую шляпу, обнажив лысеющую, покрытую перхотью голову.

Сел он на самый краешек стула с прямой спинкой.

– Мне нужна кое-какая информация, причем нужна быстро, – заговорил я. – Расходы не имеют значения. Я буду рад, если ваше агентство поставит на эту работу столько людей, сколько сочтет нужным.

Черные, налитые кровью глаза чуть расширились, зубы обнажились – он, очевидно, полагал, что улыбается, – и я увидел несколько золотых коронок. Мне эта улыбка показалась больше похожей на спазм на лице человека, у которого вдруг свело живот.

– Дело строго конфиденциальное, – продолжал я. – Могу вам сообщить, что полиция тоже им занимается, и вам придется действовать очень осторожно, чтобы не наступить ей на пятки.

Его так называемая улыбка исчезла, глаза сузились.

– С полицией мы в наилучших отношениях, – повторил он. – И никогда не досаждаем ей.

– Этого вам делать не придется, – заверил я его. – Вот что мне от вас нужно. Я хочу, чтобы вы узнали, с кем путалась молодая американка, жившая в Риме последние четырнадцать недель. Ее имя Хелен Чалмерс. Я могу дать вам ее фотографии. Она прожила четыре дня в «Эксельсиоре», затем сняла квартиру. – Я протянул ему несколько фотографий из наших архивов, присланных по моей просьбе Джиной, а также адрес квартиры Хелен. – У нее было несколько приятелей, и мне нужны их фамилии и адреса. Я также хочу знать, чем она занималась, пока жила в Риме.

– Кажется, с этой синьориной произошел несчастный случай в Сорренто? – спросил Сарти, глядя на меня. – Она дочь синьора Шервина Чалмерса, американского газетного магната?

При всей своей непритязательной внешности он по крайней мере следил за новостями.

– Да, – ответил я.

Сверкнуло золото зубов. Очевидно, он понял, что сможет неплохо заработать. Вытащив блокнот и огрызок карандаша, он что-то записал.

– Я немедленно берусь за это дело, синьор, – заявил он.

– Это – первое задание. Я также хочу знать, кому принадлежит темно-зеленый «рено» вот с этим регистрационным номером.

Я протянул ему бумажку с номером.

– В полиции мне говорят, что такой номер не зарегистрирован. Единственный шанс – наткнуться на эту машину случайно и проследить за ней либо взглянуть на водителя.

Записав что-то еще, он захлопнул блокнот, потом поднял глаза и спросил:

– Вероятно, смерть синьорины не была случайной, синьор?

– Мы этого не знаем. Не забивайте этим голову. Быстренько разузнайте то, что мне нужно, а остальное – дело полиции.

Он обещал сделать все, что в его силах, предложил мне внести обычный задаток в семнадцать тысяч лир, взял чек, заверил меня, что скоро что-нибудь разнюхает, и откланялся. Я открыл еще одно окно и пошел на встречу с Мэттьюсом.

Он сидел и пил шотландское со льдом в баре у Гарри: высокий, худой мужчина с суровым лицом, спокойными серыми глазами, крючковатым носом и выдающимся подбородком. Мы пропустили по паре рюмок, потом прошли в ресторан.

– Мне нужна кое-какая информация, Джим, – сказал я в конце обеда.

Он улыбнулся.

– Не настолько уж я глуп, чтобы думать, будто ты угостил меня таким обедом просто из любви ко мне, – ответил он. – Давай выкладывай – какая именно?

– Имя Майры Сетти тебе о чем-нибудь говорит?

Он мгновенно изменился в лице. Взгляд его из вялого стал сосредоточенным.

– Ну и ну! – произнес он. – Это уже интересно. Почему ты спрашиваешь?

– Прости, Джим, но об этом я умолчу. Так кто она?

– Дочь Фрэнка Сетти, разумеется. Тебе бы следовало это знать.

– Этого гангстера?

– Ты что, только вчера на свет народился?

– Не заносись. Кое-что я о Сетти знаю, но не так уж и много. Где он сейчас?

– Я бы и сам не прочь это знать. Он где-то в Италии, но точное место не известно ни мне, ни полиции. Приплыл он на пароходе в Неаполь, зарегистрировался в полиции, дав в качестве адреса гостиницу «Везувий». Потом как сквозь землю провалился, и с тех пор полиция не может напасть на его след. Известно только, что из Италии он не выехал, но куда забрался, никто не знает.

– Даже дочь?

– Знать-то она, вероятно, знает, да помалкивает. Я перемолвился с ней словечком. Она живет в Риме последние пять лет. Говорит, что отец даже не пишет ей.

– Расскажи мне о Сетти, Джим.

– Закажи еще бренди, а? Такой отменный обед надо завершить в подобающей манере.

Я подал знак официанту, заказав два больших бокала, а когда нам их подали, предложил Мэттьюсу сигару, которую приберег на этот случай.

Он подозрительно осмотрел ее, откусил конец и поднес к ней спичку. Мы оба с некоторым беспокойством смотрели, как она разгорается. Когда он удовлетворился, что я его не обманул, он заговорил:

– О Сетти я знаю не так уж много такого, чего бы не знал ты. Он был боссом профсоюзов пекарей и официантов. Он крутой и опасный головорез, который, чтобы добиться своего, ни перед чем не остановится. С Менотти они были заклятые враги, оба хотели быть первыми. Ты, возможно, знаешь, что Менотти специально подбросил Сетти на квартиру партию героина, а потом донес в отдел по борьбе с наркотиками. Ну, те явились, забрали наркотики и арестовали Сетти. Но все было шито белыми нитками, и адвокату Сетти не стоило никакого труда разнести в пух и прах обвинение окружного прокурора. Сетти признали невиновным, но пресса, которая давно охотилась за ним, подняла такой хай, что впоследствии его признали нежелательным иностранцем и выслали из страны. Он оставил себе итальянское гражданство, поэтому итальянские власти не могли воспрепятствовать ему высадиться здесь. Они как раз подыскивали какой-нибудь предлог, чтобы избавиться от него, когда он исчез.

– Я слышал, полиция считает, что это он организовал убийство Менотти.

– Это более или менее достоверно. Прежде чем уехать, он предупредил Менотти, что разделается с ним. Два месяца спустя Менотти убили. Можешь держать пари на последний доллар, что все подстроил Сетти.

– А как это произошло? Неужто Менотти не отнесся к угрозе серьезно?

– Конечно, отнесся. Он и шагу боялся сделать без сопровождения целой кучи вооруженных бандитов, но все равно убийца Сетти до него добрался. Менотти совершил одну ошибку. Он регулярно раз в неделю ходил на одну квартиру, где проводил ночь со своей подружкой. Там он считал себя в безопасности. Его ребята сопровождали его туда, обыскивали квартиру, дожидались прихода девушки, а когда Менотти запирался изнутри, уходили. Утром они появлялись у двери, называли себя и сопровождали Менотти домой. В ту роковую ночь они проделали все, как было заведено, но, явившись утром за Менотти, обнаружили, что дверь открыта, а Менотти мертв.

– А как же девушка? Кто она такая?

Мэттьюс пожал плечами:

– Никто, похоже, не знает. Когда нашли Менотти, ее и след простыл. С тех пор ее никто не видел. Она ведь там не жила, а пока они обыскивали квартиру, она обычно стояла, глядя в окно. Известно лишь, что она блондинка с хорошей фигурой. Выследить ее полиция не смогла. Они считали, что она скорее всего впустила убийцу, потому как дверь не была взломана. Я думаю, она почти наверняка продала Менотти.

Я немного помолчал и спросил:

– Ты не знаешь громадного широкоплечего итальянца с белым зигзагообразным шрамом на лице? Его зовут Карло.

Мэттьюс отрицательно покачал головой:

– Это для меня что-то новое. А какое он имеет к этому отношение?

– Не знаю, но хочу знать. Если ты когда-нибудь что-нибудь о нем прослышишь, сообщи мне, ладно?