клуб аистенок(СИ)

- Шелл, я знаю, это немного запутанно, но лучшая часть подарка в том, что я наняла из компьютерного центра человека, который будет приходить по вечерам и обучать нас. Замечательная женщина, она работала со многими писателями и будет объяснять на простом английском, а не компьютерными терминами. Клянется, что через пару лет мы вообще будем удивляться, как могли жить без компьютера.

Шелли положил толстое руководство на кофейный столик и склонился над Сидом, который лежа на животе, играл со своими машинами, используя столик, как тоннель. Рути, все еще держа в руке свой первый неразвернутый подарок, наблюдала, как Шелли прошел в свою комнату. Она пошла за ним.

- О чем ты думаешь? - спросила она.

Он сидел на кровати, глядя на балконную дверь.

- О том, что через пару лет меня, скорее всего, уже не будет. Почему ты думаешь, уголок для подарков Сида высотой в 3 фута? Я накупил ему подарков, которых ему не переиграть до 12-ти лет. Я не хочу тратить время, оставшееся мне на обучение компьютеру.

- Это не займет много времени. Ты научился работать с видеокамерой, и пока ноешь и скулишь - мог бы научиться и совершенствоваться. И "спасибо", обыкновенное "спасибо" не повредило бы, - она уже намеревалась выйти из его комнаты, но вбежал Сид с подарком, с которого только что сам снял оберточную бумагу: Ninja Turtle ружье, и он нацелился на Рути, - й.. .й.. .я.. .я, - завизжал он.

- Еще один удовлетворенный покупатель, - и.менно этого мне не доставало, - произнесла Рути.

В гостиной она открыла подарок от Шелли. Профессионально сделанную фотографию Сида. Вдвоем они ходили в фотостудию украдкой от Рути, и Шелли потом вставил фотографию в античную рамку.

- Я люблю тебя, - сказал Шелли, входя в гостиную.

- Я тоже мамочку люблю, - Сид крепко обхватил ногу Рути.

Рути прижала фотографию к груди: она так сильно любила их обоих, что готова была разрьщаться. Но одновременно она представила себя в постели с Луи Квеллом и спросила себя, как ей будет с ним.

В конце Рождества клуб здоровья Элейн был открыт, и, забросив Роуз к маме, она поехала в класс аэробики. Рок-музыка играла так оглушительно, что она чувствовала, как под ногами вибрировал пол. Она всегда становилась в передний ряд, потому что любила видеть себя в зеркале, когда исполняла упражнения. Исполосованное внутри из-за болезни, тело ее снаружи было совершенным, зеркало отражало удлиненные прелестные формы. "Спасибо хорошим генам", - думала Элейн. Мама ее, никогда не носившая ничего утягивающего, не изнурявшая себя упражнениями и даже долгими прогулками, все еще обладала стройным, подтянутым телом.

- Руки вверх; и вход ...и выдох. И снова вдох, леди, ноги в стороны, согнуть колени и потянуться.

Скверным будет Рождество без Митча. В прошлом году они купили елочные украшения "Первое Рождество бэби" и взяли Рози в May Company посмотреть на Санта Клауса. В этом году Элейн даже елку не покупала. После класса аэробики она заедет за Рози, привезет домой, накормит и уложит спать. А потом, подумала она, у нее будет время для празднования. Она жива, хороша и у нее есть дочь. Спасибо небесам за все эти дары.

Когда тяжелая часть класса аэробика шла вовсю, она почувствовала какой-то предупреждающий стук внутри, хотела перестать делать упражнения, попрощаться с учителем и тихонько ускользнуть. Но все-таки заставила себя остаться, через несколько минут вошла в ритм и настроение ее поднялось. Она где-то читала - во время упражнений в мозг выделяется какое-то вещество. Что бы там ни было, к концу занятий она чувствовала себя сильной и способной справиться со всем.

- Она - рыбка золотая, - открывая дверь похвалила Рози бабаушка.

Рози приход мамы проигнорировала, сидела и играла в музыкальный ящик у небольшой елки. Такую маленькую елку Маргарет Дун покупала с тех пор, как умер ее муж, будто заявляя,что одинокой женщине елка нужна вполовину меньше.

- Ее отец звонил сюда, - тихо и спокойно рассказала мама Элейн, - сказал, что звонил тебе, но когда не застал вас, решил, что, скорее всего, ты в школе, и он позвонил сюда.

- Да? - Элейн понимала, что ступает по тонкому льду. Понимала, что если в скором времени они с Митчем не вернутся к нормальной семейной жизни, ее опека над Рози обратится в ограниченную привилегию, за которую ей придется сражаться в случае развода. Митч потащит ее в суд, и лишь Богу известно, что он там наговорит о графике опеки над ребенком, которую всегда именовал "моя дочь".

Кивком Маргарет пригласила Элейн пройти в гостиную, где, сидя в откидывающемся кресле, просидела весь день, наблюдая за играющей малышкой.

- Выпьешь со мной? - Маргарет жестом показала на бутылку.

Элейн редко пила: для диабетика и это было опасно. Иногда с Митчем она выпивала фужер шампанского, пытаясь расслабиться в те времена, когда старалась забеременеть или когда они праздновали.

- Нет, не думаю, что могу, - но выражение на мамином лице заставило ее передумать.

- Чуть-чуть? - спросила Маргарет.

Канун Рождества. Завтра утром Элейн и Рози откроют подарки, присланные друзьями и игрушки, которые она купила малышке. Потом Митч придет за крошкой, чтобы отправиться с ней в дом одной из сестер, куда соберутся все их семьи. Все они будут рады, подумала она, что ее среди них нет. Потом, поскольку она уже обещала, ей придется пойти на рождественскую вечеринку к своей подруге Шарон. Через все это надо пройти и вступить в новый год. "Не надо питать никаких особых надежд на праздники", предупреждала Барбара Сингер. "Ну, что ж, по крайней мере, я выпью бокал шампанского с мамой".

- Давай, - согласилась она.

- Сейчас мы обе одиноки, - наливая бокал сказала мама. - что касается меня, мне нравится быть одинокой.

- Хочешь этого ребенка? Тогда тебе придется взять и Митча в придачу. Иначе, как пить дать, он отберет ее у тебя.

- Он так сказал? - насторожилась Элейн.

- Милая, ты забыла, я работаю в офисе, специализирующемся на разводах. Я повидала респектабельных мужчин, которые превращаются в изрыгающих огонь маньяков, когда дело касается собственности, о существовании которой они даже не подозревали, пока юрист не присоветовал им отстаивать ее: колода карт, вилка для рыбы, один даже поставил ружье на свою жену, пока она не отдала ему кольца для салфеток из папье-маше. Можешь вообразить, что происходит, когда дело касается детей?

Элейн сделала глоток: вино было вкусное. Она так не привыкла к алкоголю, что, сделав еще глоток, почувствовала, как по телу разлился огонь. Когда Рози вскарабкалась ей на колени, она поцеловала ее макушку, втянула в себя сладкий детский запах и почувствовала себя совсем беспомощной. Вся энергия, приобретенная в классе аэробики, улетучилась.

- Мама, что ты делаешь на Рождество?

- Не знаю. Женщины из офиса приглашали меня. Но ты же знаешь, я не очень люблю всякие вечеринки и, скорее всего, не пойду, останусь дома.

- И не надо. Ты права. Мы сейчас обе одиноки, но так не должно быть.

Раздался щелчок, и удивленный вскрик Рози, когда она ударила по крышке музыкального ящика, и снова запустила его.

- Давай, я куплю индейку и сладкий картофель - я знаю, ты его любишь, - и мы пообедаем и отпразднуем Рождество у меня. Я тоже не хочу никуда идти. Митч принесет Рози назад в 7:30. Пожалуйста, скажи "да".

Маргарет Дун помолчала, сделала еще глоток вина, и Элейн тоже сделала глоток и, наконец, Маргарет ответила:

- При одном условии.

- Каком?

- Я приготовлю в духовке яблоки на десерт.

Печеные яблоки. Десерт, который Элейн любила и могла есть без чувства вины. Десерт, который мама начала готовить для нее, когда у Элейн был диагностирован диабет. Жест любви.

- Решено, - согласилась Элейн.

Она не будет одинока, когда Рози и Митч уйду в гости без нее. И, может, они с мамой укрепят отношения. Обе эти мысли грели ее.

Это началось, когда она была в пути. Покалывание во рту. " Боже мой", - подумала она, - "я должна остановиться, купить и принять лекарство". Но рядом сидел ребенок, к тому же, она не была уверена, где остановиться. Уже поздно она коснулась волос: голова ее была мокрой. Она вся в испарине. Может, свернуть на одну из этих боковых улочек ... Очень трудно удерживать руль ... но дочь сзади ... и она сумела ... По крайней мере, машина ... Красный свет. За ней ...красные огни. Нет. Ногой она надавила на газ, чтобы уйти от красных огней. Но они оставались с ней, следовали за ней, а потом откуда-то громкий голос скомандовал: "Остановись". На минуту она забыла, как это делается. Потом сильно повернула руль, слегка протаранив машину, и надавила на тормоз. И рука, уже в боли, потянула на запасной тормоз. Фигура полицейского, слабо различимая от застилающей глаза пелены, приближалась к ней. Он появился, чтобы спасти ее, потому что она проваливалась, проваливалась. Полицейский стоял у окошка.