Дипломат

– Вы хотите знать содержание этого письма?

– А там есть что-нибудь важное?

Мак-Грегор провел языком по губам. – Это письмо начальника разведотдела иранского генерального штаба.

– И о чем идет речь?

– Оно гласит, что податель сего облечен полным доверием генерального штаба, и призывает всех представителей иранских властей оказывать ему всяческую поддержку в его работе.

– Какой работе?

Мак-Грегор пустился в одну из своих длиннейших бесед по-персидски, которые всегда так раздражали Эссекса. Впрочем, из уважения к Эссексу, он на этот раз постарался сократить разговор, прервав сеида на полуслове.

– Все это довольно сложно, – сказал Мак-Грегор. – Он говорит, что прибыл сюда для восстановления истинной веры среди отверженного богом народа Иранского Азербайджана. Он говорит, что русские совратили истинно верующих, сделали их недостойными безбожниками и создали политическую партию неверующих, которая и захватила власть в Азербайджане. Цель, приведшая его сюда, – начать священную войну против этих неверующих и создать на религиозной основе политическую партию, которая будет бороться с демократами и послужит оплотом истинной веры в самом сердце Иранского Азербайджана.

– Но почему именно здесь, в этом богом забытом селении? – спросил Эссекс.

– Он говорит, что именно здесь есть реальная надежда на успех.

– Вот как?

– Он говорит, что здесь его знают и что демократическое правительство еще не распространило своего влияния на этот район из боязни раздражить курдов. Несколько организаторов демократической партии приезжали сюда из Тегерана, но их повесили, как предателей и неверных. Его собственная партия – «партия религиозного действия» – сильна здесь потому, что ему удалось хорошо организовать ее Он рассчитывает получить вскоре значительную помощь из Тегерана. По сути дела, это и есть то религиозное возрождение, о котором мы говорили в Тегеране, – добавил от себя Мак-Грегор.

– Что ему надо от меня? – спросил Эссекс.

– До этого я еще не добрался, – ответил Мак-Грегор и возобновил разговор с сеидом по-персидски, допытываясь, чего он хочет от Эссекса.

– Мне нужна его помощь, – ответил сеид.

– Мы христиане, – сказал Мак-Грегор. – Неужели ты будешь искать у неверных помощи против своих братьев-мусульман?

– Нет бога, кроме бога, и Магомет – пророк его. Я прошу поддержки именем бога, а не именем пророка.

– Чего же тебе надо?

– Мне нужна ваша помощь. Мы очень бедны, а влияние требует издержек.

– У нас нет денег, – сказал Мак-Грегор.

Сеида оскорбило прямое упоминание о деньгах, но он быстро успокоился и продолжал: – Обратитесь с речью к жителям здешней округи и скажите им, что скоро англичане и американцы придут изгнать русских, и если они, местные жители, хотят остаться в живых, пусть лучше не помогают демократическим безбожникам, которые подкуплены русскими.

– Даже тут, на краю света! – сказал Мак-Грегор по-английски.

– Ну, что же? – осведомился Эссекс.

– Он хочет, чтобы вы произнесли речь о том, что мы собираемся воевать с русскими и что не рекомендуется помогать демократическому правительству.

– Он хочет, чтобы я произнес речь?

– Именно такую, как я говорю.

– Передайте ему, что я не могу этого сделать, – небрежно сказал Эссекс. – Передайте ему, что пока еще у меня нет на это полномочий от моего правительства.

– Скажите ему, что все это чушь! – вмешалась Кэтрин. – Нельзя относиться так снисходительно к подобным разговорам, Гарольд! Этим вы только поощряете их.

– Не беспокойтесь, – сказал ей Эссекс. – Я уверен, что Мак-Грегор добавит от себя, где я не договорю.

– Можете не сомневаться, – усмехнулся Мак-Грегор. – Я уже сказал ему, что вы доложите о нем союзным властям, если он не прекратит подобных разговоров.

Эссекс был настроен явно несерьезно. – Пусть придет завтра утром. Сейчас я слишком устал, чтобы разбираться во всей этой каше.

– Он говорит, что завтра у них религиозный праздник.

– Жаль! А разве завтра пятница?

– Нет. – Мак-Грегор не настолько интересовался сеидом, чтобы расспрашивать его дальше, хотя бы о завтрашнем религиозном празднике. Но сеид, к его изумлению, сам объяснил, что на другой день состоится тазия – религиозная процессия в память убиения шиитских святых нечестивцами из другой магометанской секты – суннитов. Мак-Грегор знал, что идет месяц мухаррам, траурный месяц арабо-персидского календаря, когда обычно и происходит тазия. Но настоящие тазии были запрещены прежним шахом, который ограничил проявление религиозного фанатизма вывешиванием черного траурного флага на домах и мечетях. Однако сеид был явно себе на уме и, преследуя определенные политические цели, допускал подобные вольности. Мак-Грегор в точности передал ему выраженное Эссексом сожаление, что встреча их на другой день не может состояться, и затем распростился с ним. Сеид ушел, недовольно бормоча что-то себе под нос – что именно, Мак-Грегор не расслышал.

– Ну, теперь надо выручать машину, – сказал Мак-Грегор.

– Как вы думаете, наш друг, погонщик мулов, найдет ее? – Эссекс тяжело опустился на диван.

– Это рискованно во многих отношениях, – ответил Мак-Грегор. – Придется мне отправиться вместе с ним.

– Не надо, Мак-Грегор! – сказала Кэтрин.

– С вас пока хватит, – сказал Мак-Грегору Эссекс. – Лучше я поеду.

– Едва ли вы найдете дорогу… – начал Мак-Грегор.

– Как-нибудь найду, – довольно благодушно проворчал Эссекс. Это означало, что Мак-Грегор недооценивает Эссекса, сомневаясь в его способности ориентироваться, и что тем хуже для Мак-Грегора.

– Не советую вам рисковать, – мягко возразил Мак-Грегор. – Тут все что угодно может случиться.

– Ну что ж! – Эссекс стал натягивать куртку.

– И как вы вообще обойдетесь, не зная языка?

– Как-нибудь обойдусь, – ответил Эссекс. – Вы только разыщите мне этого погонщика и отправьте нас. Вот все, что от вас требуется. И не теряйте времени.

Мак-Грегор понял, что Эссекс уже твердо решил отправиться за фордом, и этим он словно бросал вызов Мак-Грегору и Кэтрин.

Кэтрин не последовала за ними к выходу, и Эссекс, задержавшись на пороге, довольно ядовито заметил: – Надеюсь, что вы с Мак-Грегором будете вести себя примерно.

– Я могу обидеться! – отозвалась Кэтрин, но далеко не так резко, как можно было ожидать.

Мак-Грегор понял скрытое предупреждение, заключавшееся в словах Эссекса, но он был слишком утомлен, чтобы думать о соперничестве. Ему хотелось поскорее лечь и хоть как-то унять пульсирующую боль в ногах и жжение в ссадинах на лице. Но прежде он должен снарядить Эссекса в путь. В конце концов, слава богу, что Эссекс славный малый и готов проехать верхом на муле пять-шесть миль, чтобы доставить на место неисправную машину. Пока Эссекс закусывал остатками шоколада и фруктов из дорожных запасов, Мак-Грегор пошел разыскивать погонщика мулов и торговаться с ним насчет платы за услуги.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Когда Эссекс ушел, Мак-Грегор с аппетитом поел густого рису, поданного хозяином караван-сарая, а потом Кэтрин перевязала ему ногу и промыла ссадины на лице. Он, не споря, согласился занять лучший тюфяк, растянулся на нем и забылся тревожным сном – его беспокоила мысль об Эссексе. Кэтрин, повидимому, больше доверяла способности Эссекса позаботиться о себе: она крепко спала, не вздыхая и не ворочаясь, и Мак-Грегор, проснувшись, не стал будить ее.

Однако когда Эссекс вернулся, Кэтрин уже не спала и, увидев его, приподнялась.

– Вы живы, Гарольд? – спокойно спросила она.

– Жив. Спите, спите.

Мак-Грегор повернул к нему голову. – Ну как, благополучно?

– Более или менее, – ответил Эссекс. – Трудно было вытащить машину из русла реки. Вот и все.

– Вы что-нибудь ели? – заботливо спросила Кэтрин.

– Да, спите, спите.

Эссекс уже успел с помощью Аладина снять сапоги, потом пожелал ему спокойной ночи, разделся, натянул шелковую пижаму и улегся на диван, на который Кэтрин и Мак-Грегор не претендовали.