The Телки. Повесть о ненастоящей любви

то вторая наверняка поехала кольца выбирать. Вот такой расклад: сейчас я встречаюсь с Ритой не потому, что она мне интересна, а потому, что не хочу встречаться с Леной, тогда как хочу я видеть в данный момент только Катю, но даже не знаю, где она живет. Вся моя жизнь плохо срифмованный каламбур: эту не хочу, ту не хочу, а вот этой не могу дозвониться.

Лучше всего, конечно, в течение недели послать обеих. Только вот дождаться возврата долга, отыграть корпоратив и принять бабки у Даева за статью. А потом послать. Даже не встречаясь. Просто тупо отправить каждой эсэмэс: «Как же ты меня достала, тварь!»

— Как же я соскучился, зайка! — говорю я Рите, плюхаясь на стул напротив. Рита, закрыв глаза, подставляет мне губы для поцелуя. Мне приходится встать, перегнуться через стол и впиться в ее щедро нарисованный рот.

— Я тоже, — говорит она. — Я тебе заказала спагетти «Карбонара», как ты любишь, но это в последний раз. Что-то ты стал много есть мучного. В понедельник перееду к тебе и сразу займусь твоим правильным питанием.

— Ага!

«Господи, образумь эту глупую женщину! Тоже мне, Юля Высоцкая, "Готовим дома"», — думаю я и лихо (как мне кажется) перевожу тему разговора: Слушай, ты «Lexus»-то взяла?

— Ага! Он так гоняет, ты не представляешь! Я от радости на нем чуть не улетела сегодня, когда из спортзала ехала. Рита говорит быстро-быстро, отчаянно жестикулируя и не предоставляя мне возможности вклиниться в ее монолог. — Разгоняется моментально, такой маневренный, а главное, на дороге к тебе по-другому относятся. Понимаешь?

— Ты аккуратнее, смотри, он же… — говорю я с деланным беспокойством в голосе, одновременно накручивая на вилку спагетти, — он же… (Какой? Он же — какой?)… Он же быстрый…

— Ну да, — соглашается Рита, — быстрый. А чего «аккуратнее»-то? Кому суждено быть повешенным, тот не утонет!

— Да ты фаталистка, — говорю я, склонив голову набок. Интересно, зачем она несет подобный бред? Все эти лажовые старперские пословицы? Гены что ли?

— Да, фаталистка. Зато умру молодой и красивой. — Рита долго смеется, откинув голову, затем резко принимает обычное выражение лица и говорит серьезно: — Знаешь, я чего-то в последнее время плохо себя чувствовать стала.

— Это погода, — киваю я, — я тоже на нее реагирую. — Хотя вообще-то ни на что я не реагирую.

— Ты не понял, это не погода, — Рита отрицательно качает головой. — Последний месяц или два какая-то слабость, вялость. Вроде не курю, хожу в зал…

«Интересно, зачем ты мне все это рассказываешь? Я что, доктор Курпатов?»

— Может, пора подвязывать с ночной жизнью? — Я разливаю по бокалам воду. — Знаешь, мы стоим на пороге кризиса тридцатилетних. Здоровье, карьера, дети. Как подумаешь, что скоро тридцать лет, а еще ничего толком не сделал, становится страшно.

— Самое страшное — это родить неполноценного ребенка, — говорит Рита, поежившись.

— Типа дауна, что ли? — переспрашиваю я, тыча вилкой в спагетти.

— Господи, у меня даже руки похолодели. — Рита внимательно оглядывает