клуб аистенок(СИ)

Кейт Суливан. Фантазия, мечта любого мастурбирующего пацана. Он трахает ее. Нет, идиот, она трахает тебя. Даже в том другом, высшем мире, где нет и намека на мозги, в мире, предшествующему оргазму, у него все-таки достало самосознания возненавидеть себя. За отчаяние, за необходимость быть согретым, услышанным, за то, что он ищет забвения в первой попавшейся п.. .е, даже если она принадлежит врагу.

- О, да! О, да!

Сейчас ее руки спутывали его волосы, ногти вонзались в его скальп, ее сильные бедра сдавливали его, когда коленями она упиралась в софу, двигая промежность к нему и назад, и снова, и снова ... вот сейчас все закончится.

По нему пробежала крупная дрожь. Боже! Он задница! Он шут! Он лежал, закрыв глаза, но еще до первого содрогания почувствовал, как она резко поднялась.

Ко времени, когда на локтях он поднялся взглянуть на нее, не зная еще, что скажет, чувствуя себя опустошенным, слабым, она уже натянула одежду и убралась из его офиса. Спустя минуту он слышал, как закрылась дверь рецепции. Мгновение он лежал, не двигаясь, потом вытянул одну из подушек софы, накрыл ею свой мокрый член и полежал так.

Что это все значит? Неужели она думала, что после этого он не сможет жить без нее и даст ей эту роль? Или она пыталась показать, что может действовать, как мужик и трахать, не испытывая чувств? Она использовала его в точности так, как он использовал огромное количество женщин в своей жизни, и, скорее всего, они все испытывали то же, что он испытывал сейчас, когда, не произнося ни слова, покидал их дом. Через несколько минут он уже спал.

Звяканье ведер уборщиков помещений разбудило его. Он сумел вскочить и набросить одежду прежде, чем они вошли в рецепцию, а потом в его офис. Носовым платком он вытер вязкую слизь с дивана.

- Добрый вечер, - бросил он уборщикам на ходу, спеша по темному коридору и лихорадочно соображая, хорошо ли он вытер софу в темноте. Часы на приборной доске его Мерседеса показывали полночь. Середина трахнутой ночи. А рано утром у него собрание. Кейт Суливан. Судорога отвращения к себе пробежала по телу, он едва мог дождаться, когда доберется домой и встанет под горячий душ, чтобы смыть ее с себя. Нужно было еще посмотреть почту и два сценария, но, открыв дверь, первое, что он увидел, был цыпленок в горшке на красивой посуде, два прибора и рядом с каждой тарелкой еще и маленькая тарелка с при- вядшим салатом, а в бочонке - бутылка шампанского посреди того, что раньше было льдом, а теперь вода. Из гостиной доносился храп. О Боже! Он совсем забыл о Бобо. В прошлый вторник его любящий, чудный дядя сказал ему "Запиши дату в свою записную книжку". А он забыл: 85 лет Бобо! Он сказал, что возьмет такси и приедет к нему, и когда Рик вернется домой с работы, они отпразднуют его день рождения. Бобо все приготовит. И он, действительно, приготовил. Черт! Бобо приехал и приготовил обед, ждал Рика и, наконец, заснул ... и ... Во сне Бобо выглядел ангелом.

На день рождения Бобо Рик, вместо того.,, чтобы спешить домой и праздновать, сначала был на собрании, а потом напился и трахал Кейт Суливан. Ему стало плохо от этой мысли. Он взял халат, который одна из девиц - он не помнил кто - подарила ему несколько лет назад, и который сейчас висел на спинке стула, накрыл им Бобо, и направился в свою спальню.

- Рики, родной, с тобой все в порядке? - услышал он сонный голос Бобо.

Он повернулся. Бобо медленно поднимался на ноги.

- Когда ты все не приходил, я жутко волновался.

- Мне так жаль, - Рик двинулся навстречу к дяде обнять его. - Мне так жаль, я забыл.

Бобо мягко похлопал его по спине.

- Выглядишь жутко, - в голосе дяди прозвучало сочувствие. - Иди, поспи. Мы позавтракаем вместе, прежде чем пойдешь на работу.

- Спасибо, дядя Би, - Рик подождал, пока дядя прошел в спальню для гостей, и повернул в ванную принять душ.

Его одежда воняла ею, и тело хранило память трения ее тела о его. Он стоял под душем, смывая мыло, пока не кончилась вся горячая вода, потом голый упал в постель и через минуту уже спал, но сон его был прерван грохотом в дверь.

Наверное, это ему показалось, наверное, это во сне разрывался дверной звонок: он сел, прислушался, за дверью слышались голоса, к тому времени, как он, накинув, халат, открыл дверь своей спальни, голоса звучали громче и женщина смеялась: он вошел в гостиную, и то, что он увидел, было похоже на плохой сон.

Бобо в измятой хлопчатобумажной пижаме открыл дверь и из вежливости пытался изображать великодушного, гостеприимного хозяина перед Энималом, кокаиновым дилером, с которым Рик когда-то в прошлом делал какую-то рекламу и Глорией, пустоглазой, взлохмаченной, скелетоподобной блондинкой, с которой Рик переспал однажды. Может, дважды.

- А...а...а...а, Рики , Глория набросила свои паучьи лапки на шею Рика и поцеловала в каждую щеку, - можешь поверить? Мы с Джозефом встретились на вечеринке, думали-думали, что у нас общего, а потом оба поняли - мы оба знаем и любим тебя - и вот мы здесь. Мы решили зайти и сказать тебе об этом. Ты не рад? Что-то не похоже, что ты рад.

- Кто Джозеф? - Рик чувствовал неловкость от того, что Бобо наблюдал всю эту сцену.

Глория указала на Энимала, тот вроде даже покраснел.

- Это мое настоящее имя.-

- Очень мило, - сказал Рик.

Эти двое могли иметь при себе оружие и почувствовать себя оскорбленными, если обращаются с ними неуважительно. Особенно, когда парили они высоко, как бумажные змеи, от спирта и много то чего еще.

- К сожалению, завтра утром мне рано вставать и мне придется попросить вас уйти.

- Хочешь, я останусь, - спросила Глория, - со мной ты всегда быстро засыпаешь.

Рик содрогнулся. В голове грохнуло. Когда раньше Бобо, случалось, навешал его, Рику удавалось предъявить ему самых социально привлекательных из своих друзей. Эти двое были с самого дна.

- Он хочет, чтобы мы ушли, Глори,- Энимал переводил взгляд с Рика на Бобо и снова на Рика. Рик избегал смотреть на Бобо. Потом миролюбиво Энимал достал из внутреннего кармана бутылек;

- Хочешь согреться? - спросил он Рика.

- Нет.

- Не в этот раз, а? - в ухмылке Энимал обнажил плохие зубы. - А как ты, мужик? - спросил он Бобо.

Бобо молчал. Выражение его лица заставило уже нервничавшего Энимала посмотреть на свои ноги и сказать:

- Ну, ты если что, передумаешь, перезвони мне. Пошли что-ли, Глори.

Девица, казалось, была задета, но, не показывая вида, потрепала Рика по щеке:

- Звони,ха? -

И они направились к двери. За дверью уже поднимался серый рассвет, и в голове Рика стучало. Он взглянул на Бобо, тот смотрел на него долгим взглядом.

- Бойчик, - произнес Бобо, после того как их глаза долгую минуту изучали друг друга. - Скажи мне хоть что-то ... Не пора ли подумать, что ты с собой вытворяешь? Принять решение быть мужчиной, а не ничтожеством?

Слова эти, произнесенные мягким Бобо, никогда намеренно не обижавшим другое человеческое существо, уязвили Рика. И это были не те жесткие слова, которые бы Рик хотел сказать себе сам.

- Тебе скоро 50. Ради всего святого сказал Бобо будто Рик не знал этого. - Что ты собираешься делать? Хочешь умереть, и пусть все считают тебя наркоманом и бабником, сделавшим пару фильмов? Полюби кого-нибудь, Христа ради! Сотвори для себя жизнь! Перестань думать только о своем бугре, пока не стал больным и старым посмешищем, потому что к этому ты идешь. Чарли Фолл умер, но, по крайней мере, его благотворительная работа живет, и имя его живет в детях, и память о нем живет в Пэти. Ты умрешь и не оставишь ни одной живой души, которая бы пришла посмотреть, не сожрало ли землетрясение твой надгробный камень. Рики, ты мой родственник уже около 50 лет, и еще когда ты не растолстел и бьш красив и встречался с Фарой Фосет или трахал Джеки Биссет, я не прекращал тревожиться за тебя.

у Бобо, проделавшего в такси долгий путь из Касабасаса, приготовившего обед, и которого дважды за ночь разбудили, темные круги лежали под глазами. Молча стояли они в холодной гостиной, и запах цыпленка, которого ни они, ни спящая домохозяйка не убрали со стола, заполнял комнату.