ИМ ХОчется этого всегда

но это все, что он умеет делать. Я бы посоветовал вам срочно вызвать милицию и заблокировать счет в Нью-Йорке.

Уже в машине я набрал номер банка и тут же, сообразив о глупости этого, бросил трубку на сиденье. В Нью-Йорке, как и в Москве, сейчас воскресенье. Я не могу отправить даже факс!

И как я могу отправить факс и заблокировать счет, если все пароли в папке, которой у меня нет?!

Мы ехали к Гроссу. Нельзя сказать, что неожиданные подозрения Старика потрясли меня, но здравый смысл в словах начальника СБ чувствовался. Действительно, чего бы это Гена, дуркующий на протяжении всего разговора, вдруг стал задавать Коломийцу чересчур конкретные вопросы? Я ехал впереди, Старик на своем «мерине» следовал где-то сзади, Москва не тот город, где можно двигаться в колонне в режиме зрительной связи на протяжении всего пути. Трубка заверещала, и я схватил ее, едва не вписавшись в корму «Инфинити». Какая-то содержанка с Рублевки тревожно посмотрела на меня в зеркало и снова отвернулась.

— Игорь Игоревич, а если, охотясь за Гроссом, мы упустим Таечку? — спрашивал меня Старик. — У нас есть доказательства того, что документы вынес тот, кто прятался в офисе, а не она? У меня, к примеру, таких доказательств нет…

Ему недаром вручили часы стоимостью в пятьсот рублей. Он заслужил их по праву.

— Езжай на Мосфильмовскую! — рыкнул я, вдохновляясь. Наконец-то рядом со мной человек, который заполняет пустоты в моем мозге. — Скорее всего, она подастся к Факину. А я тем временем…

— Игорь Игоревич, я хотел попросить вас…

— Да?

— Просто представил: как бы я сейчас был зол, если бы у меня, а не у вас вынесли состояние.

— И что?

— Вы не могли бы с Гроссом… как бы это сказать… помягче, что ли? Его вина не доказана, и потом, если его напугать сейчас, то из него выйдет плохой помощник потом…

— Убью не задумываясь.

Я действительно задыхался от ярости. Ярость и страх — вот что вело меня сейчас к адресу, который мы со Стариком установили в том же HR.

— И все-таки я попросил бы вас…

Он сейчас заморочен больше, чем я. Полностью отстранившись от чувства юмора, он весь в работе. Да и юмор, надо сказать, у меня каторжанский…

— Ладно, ладно, — бормотал я, видя, как водительница (я ее иначе назвать не могу) «Инфинити» все чаще и чаще посматривает в зеркало, — ты смотри, чтобы тебя там Таечка не уболтала.

— Сынок, я в том цветущем возрасте, когда уболтать меня можно, лишь потратив на то кучу времени. Я думаю, к тому моменту, как это случится, наступит понедельник.

Я снова бросил трубку на сиденье.

Понедельник…

Я не могу даже предупредить управляющего «Бэнк оф Нью-Йорк» по электронной почте! Во-первых, чхал он на это письмо, во-вторых, пока оно до него доберется через фильтр инстанций, в-третьих… А что в третьих?

Я что-то разошелся.

Немного раскинув мозгами, я придумал и третье. В понедельник в десять часов утра в банк войдет человек с моими паролями и перебросит деньги на другой счет. Куда-нибудь на Кипр или в Камбоджу. «Бэнк оф