Выбор Донбасса

Ирокез бьет еще несколько раз — по голове, по рукам…

Ирокез. Неделю как вступил, говоришь? У–у, сука!

Ирокез снова бьет мальчишку прикладом по рукам, которыми тот закрывается от ударов. 

На пороге, с бутылкой «Кока–колы» в руках, появляется Профессор.

Один из охранников вносит стул, ставит его у стены.

Профессор садится, ставит «колу» на пол, вынимает пачку сигарет. 

Профессор. Я, Мить, не стал, мамку пугать, говорить ей, что ты в плену. Я же не фашист какой, я деликатно ей говорю: так, мол, и так, я командир вашего Мити, но сейчас нахожусь в госпитале. Очень мы дружим с вашим сыном, но что–то я никак до него дозвониться не могу, вы не скажете — как он там, не ранен ли? Нет, радостно отвечает мама Уля, у Мити всё очень хорошо, он мне часто звонит, рассказывает, что бьет укров направо и налево, начальство им довольно и к ордену собирается представить…

Митя. Нет! Я всего только неделю в ополчении! Мамка, наверно, ошиблась!

Ирокез заносит автомат для удара.

(Закрываясь рукой). Не надо! Она, наверно, подумала, что вы ее про дядю спрашиваете!

Профессор (мгновенно реагируя). Про дядю? Про какого дядю?

Митя. Брат у нее, дядя мой! Это он давно в ополчении! Это он бьет укров! То есть вас. Это его к ордену!

Профессор. Где он бьет нас? В каком подразделении служит? Быстро!

Митя. В Донецке! У Хмурого, в разведке! Не бейте!

Профессор. Имя, фамилия, позывной!

Митя. Бажин, Кирилл! Позывной «Банжа»!

Профессор. Молодец, Митя! Телефон дядин!

Митя. Он в моем мобильнике! На «Б»! «Банжа»! А мобильник у вас! У меня его забрали!

Профессор встает. Выходит. В дверях оборачивается.

Профессор. Проверим, Митя. Живи пока. (Ирокезу) Дай ему что–нибудь, кровь вытереть.

Ирокез вынимает из кармана разгрузки упаковку перевязочного бинта, бросает ее на пол около Мити и, зацепив с собой стул, со своей вечной ухмылкой на лице, выходит.

Грохот, лязг закрывающейся двери. В камере наступает тишина.

Митя всхлипывает, трогает руками голову со слипшимися от крови волосами, берет бинт, осматривается — кого бы попросить о помощи.

Митя. Шахтер, слышь, помоги, перевяжи…

Шахтер не отвечает.

Митя смотрит в сторону «иностранцев», протягивает зажатый в руке бинт.

Митя. Словак…

Юрий и Миро молча смотрят на него. 

Митя. Но он бы меня убил!

Миро. А тебя и так и так убьют. Не укры, так свои. И правильно сделают.

База батальона «Донбасс» в Курахово. Комната — день

В комнате Профессор и Ираклий.

На столе корзина с фруктами, салями… 

Ираклий разливает по стаканам дорогой грузинский коньяк.

Профессор. С чем пришел?

Ираклий. Там, мои земляки в плен к сепаратистам попали. Три человека… Их соглашаются отдать за француза. Думаю, даже больше можем за него попросить. Пятерых.

Профессор. Нет. Прости. Ищи другой вариант.

Ираклий. Но ты же сам сказал, что он не…

Профессор. Да, он не агент.

Ираклий. Ну? В чем же тогда дело?

Профессор. Понимаешь, Ираклий… Тут — редкий случай. Чего–то я не улавливаю. Приезжает в осажденный Славянск такая белая ворона, такой европеец… (Открывает ноутбук.) …И сразу оказывается в эпицентре всех самых заметных событий на этой войне. (Щелкает мышью.) Вот его статья в английской газете — «Фосфорный дождь над Семеновкой»…

Профессор поворачивает ноутбук экраном к Ираклию. На экране — фото: Юрий с осколком фосфорного снаряда.

…Вот, он хоронит детей в Славянске, после артобстрела…

На экране ноутбука — на фото: люди на детской площадке во дворе жилого дома, в центре — два маленьких гробика…

…Вот он — первый на месте падения «Боинга»…

На видео: среди еще горящих обломков самолета — фигура седоволосого человека в камуфляже, с фотоаппаратом в руках… Он поворачивается лицом к нам, это — Юрий…

…Вот — он участвует в церемонии передачи террористами малазийцам «черных ящиков» с «Боинга»…

На фото — крупно — текст: «Террористы передают «черные ящики» представителям Малайзии» Слово «Террористы» — как раз на камуфляжной рубашке одного из ополченцев. Это опять Юрий.

…Вот он на дне воронки, в частном секторе, в Шахтерске…

Фото Юрия на дне гигантской воронки…

это первое использование «Точки–У» на Донбассе…

Не слишком ли много случайных стечений обстоятельств для никогда не воевавшего поэта–лирика и военкора–дилетанта?

Профессор залпом выпивает коньяк из стакана.

…Вот скажи: что ему не сиделось в своем Париже? Чего ему не хватало? Что ему надо здесь? Что он ищет на этой войне?

Ираклий. Может, деньги?

Профессор. Он говорит, что отказался от гонораров — и я ему верю.

Ираклий. Честолюбие? Сенсации, может…

Профессор. Он не журналист по духу. Он мог два месяца назад опубликовать материал по «Боингу», — лучше сенсацию трудно придумать — но нет. Он его куда–то зарыл.

Ираклий. За острыми ощущениями?.. За вдохновением… С Музой проблемы…

Профессор. С головой у него проблемы! И у меня с ним проблемы! Я не могу понять его логики! Его мотивов. И это меня раздражает. Нет, конечно же, он не агент. Он — поэт. Идеалист. Искренне верит, что борется здесь, на Украине, с фашизмом. Агента можно перевербовать, перекупить. Этот — хуже. Он — свидетель. Опасный. Убежденный. А сейчас еще, ко всему, он — герой.

Берет со стола пачку сигарет — она пустая. Сжимает ее в кулаке.

…Вы не могли придумать для него лучшего подарка, чем засунуть в эту железную коробку в Иловайске! Я уже вижу заголовки: «Каратели пытают поэта!» «Шесть суток в железном шкафу!»… Я уже вижу его в Париже, перед телекамерами всего мира! Это — приглашение нам — на новый Нюрнберг! Я читал его «Славянский дневник». Он — враг в кубе. Его надо убивать.

Профессор, раздраженный, подходит к окну.

Ираклий. А словак? Его–то ты обменяешь?

Профессор. Словаку просто не повезло. Там, у них в камере, один мальчишка по–глупому слил своего дядю…

Возвращается к столу, наливает себе в бокал колу.

…Дядя выкупает своего любимого племянника на очень интересных для нас условиях. Все, кто видел, как он сдал дядю — не жильцы. Включая словака. Извини…

Профессор салютует Ираклию и отпивает из бокала глоток колы.

База ополченцев. Кабинет начштаба — день

В кабинете за столом Начштаба и Барс склонились у карты.

Барс. …Вот здесь их вчера взяли. Не пойму. Укры как знали, где и когда будут мои ребята….

В кабинет входит Багира, за ней Семерка с перевязанной левой рукой, в сопровождении двух ополченцев с автоматами.

Багира. Саныч, он говорит, что хочет дать какую–то важную информацию, если мы его обменяем в первой партии.