Власть без славы. Книга 2

Войну он встретил радостно, как пришествие второго мессии: наконец-то он избавится от нудной работы, от кур и коров. Дуайр долго упрашивал родителей отпустить его; наконец они с большой неохотой согласились, и он стал первым новобранцем от своего родного городка, вступившим в имперские австралийские войска. Очень скоро его перебросили в Галлиполи, и едва он успел высадиться на берег, как его ранило шрапнелью в ногу. Пока он поправлялся в госпитале, его произвели в лейтенанты, а по возвращении в Австралию дали чин капитана и назначили начальником службы комплектования штата Виктория. Можно ли было найти более подходящего человека для такого дела, чем один из первых раненых в Галлиполи ветеранов?

Дуайр познакомился с Джоном Уэстом в 1915 году: они вместе выступали на митингах. Тогда он на Джона Уэста смотрел сверху вниз: какой это солдат — он даже не нюхал пороху. Но сейчас — другое дело. Годфри Дуайра отнюдь не удовлетворяло его материальное положение. Должность председателя Общества ветеранов войны была почетной, но оплачивалась плохо. Если Уэст предложит ему хорошее место, он согласится.

Джон Уэст встретил гостя приветливо, однако Дуайра немного смущало присутствие молчаливого Фрэнка Лэмменса, с которым его даже не познакомили. Джон Уэст в общих чертах рассказал Дуайру о его будущих обязанностях; все это ему понравилось. На посту секретаря общественного конноспортивного клуба он сумеет по-военному поставить дело. Очевидно, ему предстоит вести с правительством переговоры о создании нового клуба. В этой области существуют злоупотребления, которые он должен будет искоренить. Он должен помнить, что лучше подвергать виновных штрафу, чем совсем отстранять их от дела, тем более что штрафы — великолепный способ увеличить доходы клуба. Жалованье его будет составлять семьсот фунтов в год, причем он может оставаться на прежней работе; более того, мистер Уэст даже настаивает, чтобы он не уходил оттуда.

— Я буду очень рад, если вы согласитесь, мистер Дуайр, — заключил Джон Уэст. — Мы будем бесплатно пропускать демобилизованных на все бега и скачки и дадим объявление, что на места привратников, барменов и так далее мы будем нанимать только бывших солдат. Мы должны всемерно помогать солдатам, спасшим нашу родину.

«Да, — подумал Годфри Дуайр, — а мы должны делать все, что в наших силах, особенно для Джона Уэста». Дуайр ушел с твердой решимостью выполнять любое высказанное и невысказанное желание этого маленького кривоногого человечка. Он будет служить Уэсту так, как он служил королю — усердно и беспрекословно.

— Пожалуйте, доктор Дженнер, — сказал Тед Тэргуд. — Гм-гм… Я хотел поговорить о вашем неблагоприятном докладе по поводу ходатайства Рэнда насчет субсидии в десять тысяч фунтов для освоения рудников «Леди Джоан» и «Джилоуэлл». Вот уже несколько недель, как я занял пост премьер-министра, но только сейчас нашел время заняться этим.

Доктор Дженнер, в белом костюме, со шляпой в руках, сел напротив Тэргуда. Дело происходило в кабинете премьер-министра, в здании парламента штата Куинсленд.

На Тэргуде был безукоризненно элегантный серый костюм; его рыжие волосы были подстрижены и аккуратно зачесаны назад, а лицо чисто выбрито.

Совсем не похож на легендарный образ «Красного Теда Тэргуда с Севера», подумал про себя доктор Дженнер. «Красный Тед может мертвого рассмешить», — сказал как-то Дженнеру один бывалый человек, но сейчас, как ни присматривался Дженнер, он не нашел и следов юмора ни в холодных, близко посаженных глазах Тэргуда, ни в складке толстогубого, чувственного и жестокого рта.

— Премьер Рил до своей отставки успел ознакомиться с докладом, — спокойно ответил Дженнер. — Мне казалось, что он вполне со мной согласен.

— Ну, знаете, доктор, новая метла всегда чище метет, — вкрадчивым тоном заметил Тэргуд, взяв с полированного стола объемистый, напечатанный на машинке доклад. — Однако политика лейбористской партии, разумеется, остается неизменной в общем. Видите ли, Рил сказал мне, что не успел как следует ознакомиться с докладом.

— Когда я с ним беседовал, он знал его содержание и соглашался с указанными в нем выводами.

— Так вот, доктор, я хочу поздравить вас с отлично составленным докладом и с правильной оценкой огромного значения залежей руды в Чиррабу. Я прекрасно знаю этот район, доктор. Я прожил там много лет и, кроме того, — это мой избирательный округ.

Дженнер насторожился. Эти два рудника особенно интересовали Тэргуда, и Дженнер предвидел, что с помощью уговоров и угроз тот будет стараться заставить его взять доклад обратно.

— Благодарю вас, — сказал доктор Дженнер, не чувствуя от этой похвалы ни радости, ни гордости. — Мне известно, что вы хорошо осведомлены о районе Чиррабу, мистер Тэргуд.

Тэргуд бросил на него пронзительный взгляд, стараясь угадать, что кроется за этими словами. — Откровенно говоря, доктор, я за то, чтобы дать Рэнду субсидию, которую он просит.

— Не сомневаюсь, что вы этого хотите, но я — против. Я твердо убежден, что для субсидии нет никаких оснований. Выдача Рэнду первой субсидии в три тысячи фунтов совершенно ничем не оправдана, не говоря уж о том, что он получил даром два рудника да еще в придачу на восемь тысяч руды, которая находилась в то время в бункерах. Рудники «Леди Джоан» и «Джилоуэлл» имеют большое значение для государственных заводов, и государство должно взять их себе за те деньги, которые должен Рэнд. Я в этом убежден, да! Но все это есть в моем докладе.

— Ценю вашу искренность, доктор Дженнер. Однако справится ли наше правительство, если мы будем взваливать на него такое количество государственных предприятий?

— Но ведь партия, к которой принадлежим мы с вами, ставит себе целью положить конец капиталистической эксплуатации, не так ли?

— Да, конечно. Но прежде чем бегать, надо научиться ползать. Правительство чрезвычайно ценит вас, доктор. Мы довольны вашей работой. Я позабочусь, чтобы вам дали повышение и увеличили жалованье. Я устрою так, что вы пройдете в парламент. Нам здесь нужны такие люди, как вы, но все-таки я бы желал, чтобы вы взяли свой доклад обратно.

Доктор Дженнер вздрогнул, словно от неожиданного удара. Его снова пытаются подкупить, и опять так же неуклюже, как и Рэнд, год назад пытавшийся в Чиррабу сунуть ему взятку. — Значит, все, что вы можете предложить, — это повышение по службе и прибавка жалованья? Ну, знаете, Рэнд был более щедрым, да. Он обещал мне четвертую часть доходов вашего маленького синдиката, если я представлю благоприятное заключение.

Тэргуд побледнел. — Моего синдиката? Что вы хотите сказать? Эти рудники арендует Рэнд. Я к ним не имею никакого отношения.

Дженнер встал. — Ни к чему продолжать этот разговор, — сказал он, поглаживая поля шляпы. — Я решительно против выдачи субсидии. Причины я объяснил в докладе.

Тэргуд сбросил с себя маску. Он встал и поглядел Дженнеру прямо в глаза. — Я премьер этого штата, и как я скажу, так и будет, — крикнул он. — А я говорю, что Рэнд должен получить субсидию. Приказываю вам взять доклад обратно.

— Не пытайтесь меня запугать. Доклада я не возьму.

Тэргуд побагровел. — Вы возьмете его обратно или вылетите из министерства горной промышленности!

— Ничто не заставит меня отказаться от доклада. Я не вижу оснований пересматривать свои выводы, вполне соответствующие политике лейбористской партии.

— Что вы понимаете в политике? Политику лейбористской партии определяю я! — Тэргуд ударил себя кулаком в грудь. — Я, Тед Тэргуд!

— Возможно, но вам не удастся дать Рэнду субсидию.

— Неужели вы думаете, что ваш дурацкий доклад может мне помешать?

— Нет, но казначей штата не даст разрешения.

— Ну, вы, конечно, знаете, как поступит казначей!

— Да, знаю. Он мне сказал, что, пока он занимает свой пост, Рэнд не полу гит субсидии.

— Значит, вы за моей спиной настраиваете против меня членов моего кабинета?

— Я говорил с казначеем еще до того, как вы стали премьером. Мы с ним друзья и состоим в одной партии. Мой доклад передали ему на рассмотрение. В том, что я с ним беседовал, нет ничего незаконного.