Сюрреалистическая любовь

- Так она там у меня учится, товарищ сержант.

- Ты мне пули тут не отливай, пузырь с тебя.

- Ноу проблем, товарищ сержант. – не стал спорить, себе дороже, подумал.

- Иди к старшине, он должен увольняшку, тоже подписать.

Вот ком.взвода, вот гад и как просек. В учебке я, уже четыре месяца, учебка в городе «Укмерге», что в переводе с литовского «Ах девушка». Вот тебе и девушка, черт. Курсантов на Контрольно-Пропускной Пункт не ставят, а тут мне повезло, меня поставили в наряд. Только заступили вдвоем с солдатом, как заходят две красотки, и одна из них спрашивает:

- Это войсковая часть 83463-ш?

- Да. – говорю: - Вы к кому?

- Я приехала к своему жениху, он служит у вас, Крючков Саша.

- Сейчас позвоним, узнаем в каком взводе, только тебе надо расписаться в журнале и подождать, присаживайтесь. - сказал мой напарник.

Девчата сели на широкую лавку со спинкой у стены маленького помещения.

- А Вы к кому? – поинтересовался я у второй красотки, стройной и жгучей брюнетки.

- А я так, с подругой, просто приехала. – о”кей, подумал я и продолжил разговор.

- Это так здорово, с Иванова, там все такие очень красивые, или ты только одна так прекрасно выглядишь?

- Спасибо за комплимент, а как тебя зовут?

- Меня Егор.- ну вот и познакомились, теперь надо сразу в атаку, есть одна мыслишка, может, выгорит: – А тебя Наталья?

- Нет, не угадал, Наталья её, а меня Оксаной мама назвала.

- Ну, ничего страшного, приятно познакомиться.

Потом, выдержав паузу, говорю:

- Понимаешь Оксан, тут такое дело, уже четыре месяца Родине отдал, ни разу в городе не был.

- Ну, и что?

- Ты можешь помочь, если напишешь, что приехала ко мне. Тебя от этого не убудет, а я на целые сутки в город выберусь. Оксан, четыре месяца людей не видел, одна зеленая форма кругом.

Нас, на самом деле, в увольнение не отпускали, Ракетные Войска, всё засекречено.

- Ещё два месяца и отправят в лес, в боевую часть, вообще далеко от города, тебе ведь не трудно написать две строчки в журнале приема посетителей. А?

- Ладно, давай, это всё из-за твоих серо-голубых глаз, а так бы ни за что не согласилась.

Ну, я расцвел от удовольствия, приятный комплиментик, а дальше пошло как по маслу.

Какие там достопримечательности города, сразу в гостиницу, заказали номер. И вот сижу на кровати и любуюсь. А надо идти в магазин, за коньяком, потом назад, дальше родине отдавать долг. Это сейчас год служат, а раньше два отдай и не греши. В Прибалтике продуктовые магазины, не сказать, что бы полные прилавки, но с Россией не сравнить. 1984 год, сортов колбас несколько, конфет шоколадных полно. У нас, в поселке, как вспомню, так вспоминать не хочется, стыдно за Родину, даже в Свердловске такого богатства продуктов не было, где учился в техникуме связи. Нашел коньяк «Белый Аист», думаю, подойдет, не обидится сержант, не люблю быть должником, уж лучше пусть мне будут должны. Девушка с Иванова провожать не стала, я сам не захотел. Вот осталась, только, Оксанкина фотография в альбоме, дембельском. Подарила фотку на память, нет, нет, да вспомню приятную ночь в Укмерге.

СЛУЖЕБНЫЙ РОМАН

Уже всё упраление знало, что они встречались, нет, вся фирма, весь Белый Свет. Она шла по коридору офиса, и ей казалось, что все на неё смотрят и говорят про них двоих. Но почему, почему в нашем офисе все двери и стены из прозрачного стекла, какой дизайнер это придумал, чтоб он сдох, чтоб ему в любви никогда не везло, чтоб его никто не полюбил – НИКОГДА. Она прошла в кабинет, две сотрудницы, уже сидели за компьютерами, два стола стояли пустыми, её самой и этого идиота. Был в коллективе один мужчина, и тот оказался козлом, ну, зачем он вчера вошел в кладовку и почему Егор её не запер изнутри, ведь все до вчерашнего дня шло так прекрасно. Ещё муж сегодня утром, как-то подозрительно спросил: «Нинуся, ты впорядке?». Нинуся, как мне всё это обрыдло. Ну, какая я Нинуся, я леди, леди Нинель, как Он меня называет. Хоть бы уволили этого идиота, что ли? Как хорошо, что его ещё нет.

- Привет девочки!

- Привет!

- С добрым утром, Нин!

Так, надо привести себя в порядок, несколько глубоких вдохов и я спокойна, я совершенно спокойна, все, за работу.

- А где Сергей Владимирович, уже двадцать минут двенадцатого? – зашел директор и спросил прямо с порога.

Действительно, Нинель не увидела, так увлеклась проектом, ушла в работу полностью, что не замечала вокруг ничего и никого, один стол так и стоял, как маленький, голый островок, в океане, блестел желтой столешницей. Я, даже, чаю не хлебнула, обычно в десять часов мы пьем чай, а тут конец года, запарка. Егор вчера пообещал, что возьмёт меня с собой на Мальдивы, сразу после нового года, я бы что-нибудь придумала, сказала бы мужу, что поеду к маме в Смоленск. Он одну меня бы отпустил, я так ездила одна, в отпуске, в прошлом году, ни слова тогда против не сказал. Так куда же пропал этот негодяй, хорошо, что я вчера успела два раза кончить, был прекрасный секс, а Егор, так и не довел дело до конца, этот козел-Сергей Владимирович не дал. Да, мы не виделись неделю, было по нему видно, как сильно он соскучился, мой ловеласик, мой славненький мальчик, где ты сейчас, может, грызет тебя твоя фурия. А что, унюхала мои французские духи, которые я купила в Берлине, в командировке, на конференции «Архитектура промышленных сооружений и техногенные катастрофы».

- Он, вообще-то всегда звонит, сообщает причину, а сегодня звонка не было.

- У кого ни будь есть его номер мобильника, или нет, не надо, сам объявится. - директор прикрыл дверь и двинулся дальше, выставляя вперед свой авторитет, живот приличных размеров. Его синий пиджак постепенно удалился по коридору.

Прошедшего нет, но нельзя сказать, что его не было, иначе оно не было бы прошедшим. Вчера я выбежала из кладовой комнаты первая, потом убежала домой, уже никого не было, в здании было пусто, только охрана, человека четыре на проходной. Так, обед скоро, пойду-ка, схожу в кладовку, неужели там что-то произошло. А вдруг Егор убил этого идиота. Ведь Сергей Владимирович оказывал мне знаки внимания, как же я сразу-то не догадалась, я ему была симпатична. Может быть, он даже был влюблен в меня? Нет, не может быть, но иногда я ловила его пристальный взгляд, наверняка это было связано с работой, скорее всего он о чем-нибудь задумывался и смотрел просто в мою сторону. Идя по коридору мои мысли, сгущались, как серые тучи перед грозой, настроение падало и все кругом мрачнело. Открыв единственную тонированную дверь на этом этаже, я ужаснулась, не то слово, меня обуял такой сильный страх, что не могла кричать, дыхание перехватило, мое тело не слушалось меня. Передо мной из глубины помещения проявилась мерцающая жуткая картина, мозг отказывался понимать увиденное. На меня смотрели две головы стоящие на одной паре ног, туловище от середины раздваивалось. У существа были четыре руки, но один живот на двоих, одежда на торсе изорванная, точнее полопавшаяся, небольшие клочки торчали в разные стороны. Я все-таки смогла произнести шепотом: «мамочка родная». Голова Егора заговорила Егоровым голосом:

- Чего пугаешься, вот видишь, что твоя проклятая любовь наделала, всю ночь вот так с этим твоим сотрудником. Сказал, что сильно любит тебя, я думал, только проучу его, начал бить, а тут вдруг какая-то неведомая сила объединила нас, ума не приложу, что теперь делать. Он молчит и молчит, индюк. А я кушать хочу за двоих, принесла бы что-нибудь, время то к обеду близится, а Нинель?

Я быстро ретировалась, по коридору почти бежала. Нинель, Нинель, леди, миледи, все хватит, никаких больше трахов. Всё я всегда любила и люблю только своего муженька, супруга милого, Господи поверь мне в последний раз, никогда больше, ни за что, никогда, никогда. Господи. А штаны на чудовище всё-таки были, кажется, Егора.

БЛУЖДАЮЩИЙ РЫЦАРЬ

- Только не надо мне говорить, что ты видел призрак рыцаря в этом заброшенном старом замке.