Кот на Рождество

Annotation

Американский историк и журналист Кливленд Эмори известен также как основатель Фонда защиты животных. Его остроумная и добрая книга - дань любви и восхищения нашим меньшим братьям, которые, по мнению автора, многому способны научить человека. Эта небольшая повесть уже в течение двух десятилетий пользуется славой мирового бестселлера.

Cleveland Amory The Cat Who Came for Christmas

Перевела с английского К.А. Сошинская

Рисунки Александра Яковлева

Кливленд Эмори

1. Спасение

2. Решение

3. Великий компромисс

4. Его первое путешествие

5. Его корни

6. Трудное дело

7. Его Голливуд

8. Оздоровительная программа

9. Его внешняя политика

10. Его внутренняя политика

Заключение

Кливленд Эмори

Кот на Рождество

Из биографии самого лучшего на свете кота (за исключением, конечно, Вашего, дорогой читатель)

Посвящается памяти Мали

Переводчик

1. Спасение

Любой, кто когда-либо принадлежал коту, на всю жизнь запомнит истории, которые с ним связаны.

Я считаю чудом то, что нашел своего кота.

Худой, грязный, израненный кот прятался в одном из нью-йоркских переулков.

А вокруг все сияло!

Был сочельник. Шел снег. Держу пари, хотя никто за пределами Нью-Йорка в это не поверит, что наш город, когда постарается, может быть красивым. В тот сочельник Нью-Йорк был великолепен.

Главным украшением праздника был снег, да не просто снег, а тихий снегопад, который непременно должен быть, но редко случается на Рождество. Снег укрыл все изъяны города - грязь, выбоины на мостовых, приглушил шумы и запахи. Зато обычно безвкусные и банальные рождественские елки, гирлянды огней и украшения в окнах снег превратил в настоящую зимнюю сказку.

Нельзя сказать, что в ту ночь Нью-Йорк стал подобием Вифлеема, но все-таки он сильно отличался от того Нью-Йорка, который изображают на рождественских открытках.

Нельзя сказать, и что это Рождество было для меня «счастливым». Я, если честно, грубоват, а в лексиконе уважающего себя грубияна вообще нет этого слова.

По ряду причин именно это Рождество было для меня безрадостным. Когда в семь часов вечера человек все еще сидит за рабочим столом, это о чем-то свидетельствует.

Общество защиты животных, которое я основал несколько лет тому назад, находилось в крайне болезненном состоянии (по правде говоря, это и теперь так), но тогда обострение достигло своей кульминации. Мы усердно работали, мы спасали животных, и, хотя делали это за мизерное вознаграждение, - а иногда и вовсе без вознаграждения, - общество влачило жалкое существование. Мы, конечно, добились некоторых успехов, но главные достижения все еще были впереди.

Меня одолевали, мягко говоря, финансовые проблемы. Даже название общества себя не оправдывало. В момент высокого вдохновения я назвал его Фондом помощи животным, будучи уверенным: такое название означает, что мы готовы принимать деньги от добрых людей. Однако мои ожидания не оправдались. Люди думали, что Фонд образован потому, что у него уже есть деньги. Моя писательская деятельность, которая кормила меня еще до вашего рождения, шумным успехом не увенчалась. Я так много времени тратил на то, чтобы поставить Фонд на ноги, что на четыре года задержал сдачу книги и на многие месяцы - статей для журналов. Истощив весь запас резонных извинений, в этот день я решил, что неплохо бы воспользоваться линией поведения покойной Дороти Паркер, то есть сообщить издателям, что собирался закончить работу, но кто-то стащил у меня карандаш.

Что касается моей личной жизни, она тоже оставляла желать лучшего. Я недавно развелся, жил в небольшой квартирке, и, хотя вовсе не был отшельником (в тот вечер я мог выбирать между двумя вечеринками), все же не таким должно быть Рождество, ведь это семейный праздник. А моя семья в тот момент состояла лишь из любимой дочери, живущей в Питсбурге со своей собственной семьей.

К тому же я оказался в весьма странной ситуации. С тех пор, как я себя помню, у меня всегда жили звери, всю жизнь я занимался проблемами животных, а сейчас у меня не было ни одного существа, которое я мог бы назвать своим. Для человека моего склада дом без животного - вообще не дом. Казалось, ему суждено было таким и оставаться. Жизнь моя складывалась так, что я по полмесяца проводил в поездках, то есть жил в доме столько же, сколько и вне дома. Выходит, заводить домашнее животное не было никакого смысла. Как, впрочем, и жену.

Налюбовавшись падающим снегом, я отошел от окна и сел просматривать счета. И в этот момент прозвенел звонок у входа. Если бы в комнате был еще кто-нибудь, я попросил бы сказать, что все ушли домой. Но я был один, и пришлось самому открыть дверь.

В засыпанной снегом женщине я узнал Рут Дворк. Я был знаком с мисс Дворк много лет. В прошлом школьная учительница, она принадлежала к тому типу людей, которые есть в каждом городе. Она заботилась о бродячих животных, спасала и кормила всех, начиная от голубей, кончая собаками. Она была солдатом Армии Доброты. Я ее называл Сержант Дворк.

- Счастливого Рождества, Сержант, - сказал я. - Чем могу быть полезен?

Мисс Дворк была очень возбуждена.

- Где Мариан? Она мне нужна.

Мариан Пробст - это моя давнишняя многострадальная ассистентка, опытный спасатель, а я с первого взгляда понял, что мисс Дворк опять кого-то спасает.

- Мариан нет, - ответил я. - Она ушла около шести, сказав что-то о каких-то людях, где-то празднующих сочельник.

Сержант Дворк не сдавалась:

- Так. А Лия?

Лия Альбо - международный координатор нашего Фонда и тоже очень опытный спасатель. Тем не менее она ушла еще раньше Мариан.

Мисс Дворк была явно расстроена тем, что ей придется иметь дело со мной.

- Ну, - сказала она, критически оглядывая меня и понимая, что на безрыбье и рак рыба, - мне нужен человек с длинными руками. Так что надевайте пальто.

Пока мы с Сержантом Дворк пробирались сквозь снег и обжигающий холод, она объясняла, что почти месяц безуспешно пытается спасти бродячего кота. Она испробовала все. Пыталась заманить кота в ловушку, обычно действующую безотказно. Но, хоть кот и был голодным, он не желал войти туда, откуда не видел выхода. В другой раз ей удалось подманить кота к ограде и даже уговорить его взять из ее рук кусочек сыра. Но поймать его она никак не могла. Как только она пыталась схватить его, он отпрыгивал в сторону, и ей приходилось начинать все сначала.

Тем не менее в предыдущую ночь, доложила мне Сержант Дворк, она почти достигла цели. Кот, схватив сыр, не отпрыгнул, а остался на месте, гораздо ближе, чем когда-либо раньше. Но все же он был недоступен.

Мисс Дворк чувствовала, что время для спасения кота на исходе. Кот жил в подвале многоквартирного дома. Управляющий домом, видимо, получил распоряжение выгнать кота из подвала до наступления Рождества. Поэтому, следуя строгому приказу, прислуга объявила коту войну. Мисс Дворк сама видела, как в кота что-то кидали и как его били.

В месте, где мы собирались ловить кота, оказалось два переулка.

- Он в этом или в том, - прошептала мисс Дворк. - Вы идите направо, а я пойду налево.

Она исчезла, а я остался стоять, сгорбившись под падающим снегом, вглядываясь в темноту и, честно говоря, не очень веря в успех. Проход между двумя высокими зданиями, заваленный гниющим мусором и кучами отбросов, был перегорожен железными решетками. Пока я напряженно вглядывался, стараясь увидеть, где в этих мрачных дебрях мог бы скрываться кот, один из холмиков зашевелился, поднялся, задрожал и повернулся, чтобы рассмотреть меня. Я нашел кота.