Куда боятся ступить ангелы

I

В Черинг-Кросс провожать Лилию съехались все - Филип, Генриетта, Ирма, сама миссис Герритон. Даже миссис Теобалд и та отважилась проделать путешествие из Йоркшира в сопровождении мистера Кингкрофта, чтобы проститься со своей единственной доче­рью. Мисс Эббот тоже провожали многочисленные родственники. При виде такого скопища людей, говоривших одновременно и каж­дый свое, Лилия неудержимо расхохоталась.

-    Ну и столпотворение! - воскликнула она, выпорхнув из вагона первого класса. - Нас примут за коронованных особ! Пожалуйста, мистер Кингкрофт, добудьте нам грелки для ног.

Услужливый молодой человек послушно исчез, а его место занял Филип, который обрушил на Лилию поток прощальных советов и предписаний - где остановиться, как выучить итальянский язык, в каких случаях пользоваться москитными сетками, какие картины смотреть.

-    Помните, - заключил он, - только сворачивая с проторенного пути, познаешь страну. Побывайте в маленьких городках - Губбио, Пьенца, Кортона, Сан-Джиминьяно, Монтериано. И, умоляю вас, не носитесь вы с этой идиотской идеей туристов: будто бы Италия - му­зей древностей и искусств. Полюбите и постарайтесь понять италь­янцев, ибо люди еще непостижимее, чем страна.

-    Как бы мне хотелось, чтобы вы ехали с нами, - сказала Лилия, польщенная непривычным вниманием деверя.

-    Мне тоже.

Желание вполне осуществимое, так как адвокатская практика его была не столь уж напряженной и Филип вполне мог позволить себе время от времени отдохнуть. Но семья не одобряла его частых поездок на континент, и ему приходилось тешить себя мыслью, будто он завален работой и никоим образом не может отлучиться.

-  До свидания, дорогуши мои! Ох и кутерьма же!

Ей попалась на глаза маленькая Ирма, и Лилия почувствовала, что от нее требуется чуточка подобающей случаю материнской заботливости.

-  До сви­дания, голубка, будь умницей, делай все, как скажет бабуля.

Она име­ла в виду не свою мать, а свекровь, миссис Герритон, которая ненавидела, когда ее называли бабулей.

Ирма подставила под поцелуй серьезное личико и дипломатично ответила:

-   Постараюсь.

-   Ну, разумеется, она будет умницей, - отозвалась миссис Герритон, державшаяся несколько поодаль от всеобщей суматохи.

Лилия уже не слышала ее, она окликала мисс Эббот, высокую, привлекательного вида молодую женщину, которая свою церемонию прощания проводила стоя на платформе и с соблюдением всех приличий.

-   Каролина, милая Каролина! Прыгайте в вагон, а то ваша подружка укатит без вас.

Филип, чье воображение при воспоминании об Италии, как всегда, разыгралось, опять начал перечислять важнейшие моменты предстоящего путешествия: колокольня Айроло, которая откроется взору, когда поезд вылетит из Сен-Готардского туннеля, знаменуя собой начало путешествия по Италии; вид на Тичино и Лаго-Маджоре, когда поезд начнет взбираться по склонам Монте-Ченере; вид на озеро Лугано и Комо - Италия постепенно будет обступать ее со всех сторон; остановка в Милане, где после долгой езды по темным грязным улицам она узрит в грохоте трамваев и ярком блеске электрических фонарей контрфорсы кафедрального собора.

-   Носовые платки и воротнички! - пронзительно крикнула Генриетта. - В моей шкатулке с инкрустацией! Я даю тебе с собой мою шкатулку.

-   Генриетта, ты душка! - Лилия еще раз перецеловала всех, не сходя со ступеньки вагона, и внезапно наступило молчание. Все стойко улыбались, за исключением Филипа, задыхавшегося от тумана, и престарелой миссис Теобалд, которая принялась всхлипывать. Мисс Эббот вошла в вагон. Проводник запер дверь и уверил Лилию, что все будет в порядке. Затем поезд тронулся, провожатые тоже двинулись по перрону вместе с вагоном и замахали платками, издавая ободряющие возгласы.

  В эту минуту показался мистер Кингкрофт, неся грелку за концы, словно чайный поднос. Он очень огор­чился, что опоздал, и прокричал дрожащим от наплыва чувств голо­сом:

-   До свидания, миссис Чарлз! Развлекайтесь там, благослови вас Господь!

Лилия улыбнулась, кивнула, потом вдруг нелепый способ дер­жать грелку показался ей невыносимо комичным, и Лилия начала хохотать.

-     Простите, ох, простите! - закричала она в окно. - Вы такой смешной. Все вы так смешно машете! Ой, не могу!

И так, изнемогающую от смеха, поезд умчал ее в туман.

-    Как прекрасно начинать длинное путешествие в таком веселом настроении, - проговорила миссис Теобалд, отирая слезы.

Мистер Кингкрофт торжественно качнул головой в знак согласия.

-    Жаль, что мисс Чарлз не получила грелку. Но эти лондонские носильщики ни во что не ставят нашего брата провинциала.

-   Во всяком случае, вы сделали все, что могли, - заметила миссис Герритон. - На мой взгляд, вы проявили истинное благородство, до­ставив миссис Теобалд в такую даль, да еще в такой день.

После чего она поспешила проститься, разрешив мистеру Кингкрофту доставить миссис Теобалд в такую же даль обратно.

Состон, где жили Герритоны, находился недалеко от Лондона, так что они поспели как раз к чаю. Чай подали в столовой, Ирму заста­вили съесть яичко - для поднятия духа. После двухнедельной суеты в доме казалось непривычно тихо, разговор перемежался долгими паузами, велся приглушенными голосами. Они прикидывали, до­стигли ли путешественницы Фолкстона, не будет ли на море шторма и каково тогда придется бедной мисс Эббот.

-    Бабуля, а когда кораблик приплывет в Италию? - поинтересова­лась Ирма.

-    Не «бабуля», милочка, а «бабушка», - поправила ее, целуя, мис­сис Герритон. - И потом, мы говорим «судно» или «пароход», а не «корабль». Корабли с парусами. Твоя мама не до самой Италии по­плывет по морю. Посмотри на карту Европы, и увидишь - почему. Генриетта, забери девочку. Пойди с тетушкой Генриеттой, она тебе покажет карту.

-   Ага! - ответила девочка и потащила Генриетту в библиотеку. Та, надувшись, последовала за ней. Миссис Герритон с сыном остались одни. Между ними сразу возникло полное понимание.

-   Отныне грядет Новая Жизнь, - проговорил Филип.

-   Бедное дитя, как она вульгарна! - пробормотала миссис Герритон. - Хотя, конечно, могла быть еще хуже. Но все-таки чем-то она напоминает бедного Чарлза.

-   А также - увы и ах! - старую миссис Теобалд. Что сей сон зна­чит? Я полагал, что почтенная старушка не только выжила из ума, но и прикована к постели. Чего ради она притащилась на вокзал?

-   Уверена, что ее уговорил мистер Кингкрофт. Ему хотелось по­видать Лилию, а это был единственный способ.

-   Надеюсь, он был удовлетворен. Ну и отличилась моя невестка при прощании!

Миссис Герритон передернуло.

-   Пусть ее, главное - она уехала, и уехала с мисс Эббот. Ну разве не унизительно, что к тридцатитрехлетней вдове приходится при­ставлять в качестве дуэньи девушку на десять лет моложе?

-    Сочувствую мисс Эббот. К счастью, один из поклонников при­кован к Англии. Мистер Кингкрофт не может покинуть то ли жатву, то ли сезон, то ли еще что-то. По-моему, сегодня он свои шансы не поправил. Он, как и Лилия, умеет сделать из себя посмешище.

-   Если мужчина невоспитан, не имеет связей, некрасив, неумен и небогат, то даже Лилия способна в конце концов его отвергнуть.

-    Ничуть не бывало. Уверяю тебя, она согласится на любого. До самой последней минуты, когда вещи уже были уложены, она кокет­ничала с приходским священником, с тем, который без подбородка. То есть оба наши священника без подбородка, но у ее избранника ру­ки более влажные. Я их застал в парке. Они рассуждали о Пятикни­жии.

-   Мой мальчик! Она с каждым днем становится невыносимее, ес­ли это еще возможно. Твоя идея послать ее в Италию просто спасла нас.

Филип просиял от этой немудреной похвалы.

-    Самое странное, что она ухватилась за нее, без конца задавала вопросы, и я, надо сказать, охотно с ней поделился своими познани­ями. Признаю, что она просто обывательница, до ужаса невежест­венна, не разбирается в искусстве, но у нее есть желание чему-то на­учиться, а это обнадеживает. Кроме того, Италия, я убежден, очища­ет и облагораживает всякого, кто там побывает. Италия для всего ми­ра школа и одновременно площадка для игр. То, что Лилия захотела туда поехать, говорит в ее пользу.