Долгая и счастливая жизнь

Annotation

В чем же урок истории, рассказанной Рейнольдсом Прайсом? Она удивительно проста и бесхитростна. И как остальные произведения писателя, ее отличает цельность, глубинная, родниковая чистота и свежесть авторского восприятия. Для Рейнольдса Прайса характерно здоровое отношение к естественным процессам жизни.

Повесть «Долгая и счастливая жизнь» кажется заповедным островком в современном литературном потоке, убереженным от модных влияний экзистенциалистского отчаяния, проповеди тщеты и бессмыслицы бытия. Да, счастья и радости маловато в окружающем мире — Прайс это знает и высказывает эту истину без утайки. Но у него свое отношение к миру: человек рождается для долгой и счастливой жизни, и сопутствовать ему должны доброта, умение откликаться на зов и вечный труд. В этом гуманистическом утверждении — сила светлой, поэтичной повести «Долгая и счастливая жизнь» американского писателя Эдуарда Рейнольдса Прайса.

Рейнольдс Прайс

Предисловие

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

notes

1

Reynolds Price

I LONG AND HAPPY LIFE

1962

Рейнольдс Прайс

Долгая и счастливая жизнь

Перевод с английского Н. Треневой

Предисловие

М. Тугушева

Повесть «Долгая и счастливая жизнь» была написана Рейнольдсом Прайсом в трейлере, домике на колесах, отнюдь не приспособленном для творческого труда. Однако молодой преподаватель колледжа обладал, помимо таланта, завидной выдержкой и упорством, а волновавшую его тему он вынашивал несколько лет. Повесть получила известность, а его автор — премию Фонда Уильяма Фолкнера, высшую награду начинающему писателю «южной школы». Деньги дали возможность Прайсу прочно обосноваться близ городка Мэкон, штат Северная Каролина. Это родина Прайса, здесь разворачивается действие всех его произведений, и только здесь, по словам писателя, он может жить и работать.

Эдуард Рейнольдс Прайс родился в 1933 году в семье страхового агента, в тяжелое время промышленного кризиса. Семья была бедна, но Прайсу повезло. Его на редкость мужественные родители всегда сочувственно относились ко всем начинаниям сына. Одно время он хотел быть художником, затем поэтом. Немало им было написано стихотворений с «жемчугами, опалами и бархатным мраком ночей».

«Через скверные стихи, — вспоминает Прайс, — я черным ходом пришел к добротной, надеюсь, прозе».

Первый его рассказ, «Майкл Эгертон» (1951), написанный в студенческие годы, прочитала маститая американская писательница Юдора Уэлти. Она поздравила начинающего прозаика с успехом. «…Я был ошеломлен.

Известная писательница нашла, что мое произведение удовлетворяет самым строгим требованиям…» Мастера новеллы Юдору Уэлти привлекла, очевидно, психологическая точность и ненавязчивая ирония этого невеселого рассказа о первом разочаровании подростка — одинокого и никому не нужного.

Неприятие отчуждения и одиночества — один из важных и постоянных мотивов творчества Прайса. Неприемлемо для писателя и равнодушие, неумение «слушать» и «слышать» другого человека. Кстати сказать, Прайс тут не оригинален. Те же темы, тот же протест характерны для творчества многих современных американских (и не американских) писателей, в том числе и для таких «земляков» Прайса — «южан», как Трумэн Капоте и Карсон Маккаллерс. Но у Прайса человек может найти спасение не только в союзе с другими людьми, в любви к ним. Он обретает счастье прежде всего в труде, созидании. Недаром одно из произведений Прайса называется «Любовь и труд» (1966). Оно во многом автобиографично. Здесь Прайс предстает перед читателем в разных «ипостасях». Он — писатель, учитель, гражданин. Он — сын, муж, сосед. Его личные взаимоотношения с близкими людьми на переломе. Умирает мать. Трудно складываются отношения с женой, так как центр жизни для Прайса — работа. Творчество, по мысли писателя, всесильно. Горе, болезни, потери, калечащая душу «эмоциональная зависимость», подчас недостойная человека, и сама смерть — все отступает перед трудом; «наша работа — наш прочнейший щит».

О непреложной потребности контакта с людьми, о благодетельной силе созидания Прайс пишет всегда, но, пожалуй, самое полное выражение эти темы нашли в первой — и по сей день лучшей — повести Прайса «Долгая и счастливая жизнь».

Героиня повести и ее родные появляются уже во втором рассказе Прайса «Цепь любви» (1955), напечатанном в Англии. (Стипендия, полученная после опубликования «Майкла Эгертона», позволила Прайсу год провести в Оксфорде.) Тогда же Р. Прайс делает наброски к «повести страниц на сто», в которой ему хотелось сказать «значительную часть того, во что верилось».

Вернувшись в родной штат, Прайс вплотную занялся повестью. Сюжет ее прост. Двадцатилетняя Розакок Мастиан мечтает быть любимой и счастливой, но ее возлюбленному Уэсли Биверсу совсем не нужна эта искренняя любовь. А кроме того, Уэсли — непоседа, его манит вдаль, в неизведанное. То он служит на флоте, то продает мотоциклы в близлежащем Норфолке, лишь изредка наведываясь домой. Уэсли — весь движение. Он постоянно куда-то спешит: на мотоцикле, автомобиле, в самолете. Ему вечно недосуг поговорить с Розакок, написать ей письмо, обстоятельно ответить на вопрос. Кстати сказать, к мотоциклу, «машине» он относится с такой бережностью и заботливостью, какой не удостаивается ни одна знакомая девушка. А Розакок мечтает добиться наконец, чтобы Уэсли ее «услышал» и оценил ее любовь: ведь никто не может любить его преданнее, чем она. Не привязывает Уэсли и внезапно наступившая между ними близость. Узнав, что она будет матерью, Розакок пишет Уэсли: «…если ты человек, ты приедешь сюда сейчас же и выполнишь свой долг», но она не отправляет письма: природная гордость одерживает верх. Нет, она одна воспитает своего ребенка, решает Розакок, и сделает все, чтобы он был счастливым.

В повести есть замечательная сцена. На рождество в местной церкви силами прихожан разыгрывается по традиции, уходящей в далекое прошлое, мистерия рождения Христа. С юмором рассказывает Прайс об этом действе — об ангелах, похожих на «червячков», о безголосых волхвах, принесших свои мишурные дары новорожденному (в его роли выступает восьмимесячный Фредерик Гаптон, совсем-совсем непохожий на миловидного младенца Христа). Деву Марию играет Розакок, и, держа Фредерика йа руках, она думает: «Все это время я жила надеждой, что придет день, и Уэсли изменится, пока еще не поздно, что он вернется домой, и успокоится, и научится разговаривать со мной, а может, даже и слушать, и мы проживем вместе долгую жизнь — он и я, и порой будем счастливы, и у нас родятся дети, лицом в него, и они будут носить его фамилию и откликаться, когда мы с ними заговорим. Такая у меня была надежда».

Но повесть кончается сравнительно благополучно. Уэсли готов «исполнить свой долг». Да и в Розе чувствуется перемена, заставляющая Уэсли как-то по-новому отнестись к ней. Еще несколько месяцев назад она всецело зависела от него и даже ее кофточка трепетала на ветру, как «белый флаг поражения». Теперь Розакок сама решает судьбу свою и Уэсли. Это независимая, свободная Розакок, и силой ее наделяет еще не родившийся ребенок.

Так мистерия, неумело разыгранная жителями городка, приобретает символический смысл: эти живые картины — словно гимн во славу вечно рождающейся жизни, обновленного бытия, радостной, победной силы созидания.