Избранные произведения писателей Юго-Восточной Азии

Избранные произведения писателей Юго-Восточной Азии

СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕСПУБЛИКА БИРМАНСКИЙ СОЮЗ

Mo Mo Инья

Автор повести «Потерянная тропа» Мо Мо Инья принадлежит к тому поколению бирманских прозаиков, которое пришло в литературу в семидесятые годы. Родилась она в 1945 году в семье торговца в городе Дай У. В детстве Мо Мо Инья училась танцам и живописи, увлекалась литературой, рано начала писать стихи. Училась в Рангунском университете, но вынуждена была прервать занятия из-за болезни. Несколько лет она работала в научно-исследовательском отделе ЦК Партии Бирманской социалистической программы. В середине 70-х годов Мо Мо Инья оставляет службу и полностью посвящает себя литературной работе.

Произведения Мо Мо Инья пользуются большой популярностью на родине писательницы. Известны они и за пределами Бирмы Повести «Потерянная тропа» и «Кто мне поможет?» были изданы в Советском Союзе на русском языке. Повесть «Потерянная тропа» была удостоена Бирманской национальной премии в 1974 году. Она выдержала уже несколько изданий. Чем привлекала повесть внимание читающей публики? Прежде всего своей правдивостью. Герои ее повести — простые люди с их будничными заботами и тревогами, радостями и горестями. Они близки бирманскому читателю, который, как и герои повести, страдает от безудержного роста цен на продукты питания и предметы первой необходимости, от жилищного кризиса и безработицы. Иными словами, писательница показала читателям самих себя. За это и снискала их глубокое признание и уважение.

К. Шаньгин.

Потерянная тропа

«Сегодня, — решила я, — что бы ни произошло, буду к Ко Чи Та снисходительна». Откровенно говоря, это мне стоило больших усилий. Обычно если я сердилась на него, то не разговаривала с ним по два-три дня. Но сейчас моему возмущению не было предела — я готова была рвать на себе волосы, хотя именно этого-то мне и нельзя было делать, потому что я больше часа промаялась в очереди в парикмахерской. От волнения у меня по лицу ручьями катил пот, смывая румяна, наложенные с необыкновенным тщанием. Я взглянула на свою золовку — сестру Ко Чи Та. Судя по всему, она чувствовала себя неловко. Наши друзья как ни в чем не бывало сидели за столиками и весело болтали. Конечно, все чертовски проголодались. Свадебный ужин был назначен на пять часов, сейчас был уже седьмой, а моего мужа, Ко Чи Та, все нет и нет. Его друзья успокаивали меня, как могли. Ко Чи Вин, например, без конца твердил, что Ко Чи Та задерживается из-за неисправности в машине. В четыре часа Ко Чи Та, заехав за мной и моими подругами в общежитие, привез нас сюда, в китайский ресторанчик «Хван Чу». На зеленой лужайке уже были расставлены столы и стулья. «Я сейчас вернусь», — сказал он и куда-то исчез, прихватив с собой двоих приятелей. Я тогда подумала, что ему нужно заехать еще за кем-нибудь из своих друзей.

Скоро все гости были в сборе. Мы с Ко Чи Та пригласили только самых близких друзей — человек сорок, не больше. Ни его, ни моих родителей не звали. Нам хотелось, чтобы наши друзья не чувствовали смущения в присутствии старших и могли от души повеселиться. «Как хорошо, что здесь нет ни матери, ни тетки!» — подумала я, все больше волнуясь за Ко Чи Та. Вчера, когда мы расписывались, мама и тетка были с нами, потом все вместе мы поехали к родителям Ко Чи Та — они приготовили праздничное угощение, — и только под вечер мама и тетя уехали к себе в Пегу. Итак, я была возмущена. Возмущена тем, что Ко Чи Та так легкомысленно отнесся к нашему первому семейному празднику, но, всячески стараясь скрыть свое возмущение от окружающих, я то и дело подходила к приятелям Ко Чи Та и, в который уже раз, задавала один и тот же вопрос:

— Ко Чи Вин, скажи, куда он уехал? Почему ты не хочешь сказать мне правду? Зачем он уехал?

Ко Чи Вин явно испытывал неловкость оттого, что вынужден был меня обманывать, но, судя по всему, он не мог нарушить данного им Ко Чи Та слова.

— Вечно у него что-нибудь не так! — проговорил он, отчаянно теребя волосы на затылке.

— Куда же он уехал? Какие у него дела в день свадьбы? — не унималась я, втайне надеясь, что в конце концов Ко Чи Вин скажет мне правду.

— Он… он поехал искать деньги, — промямлил наконец растерянно Ко Чи Вин.

— Искать деньги?! Какие деньги? Сейчас? Боже мой!

Теперь возмущение и гнев уступили место отчаянию. Подумать только! На пять часов назначен свадебный ужин, а в половине пятого жених еще не знает, чем за него расплачиваться! От этой мысли меня бросило в жар. А что, если он не сможет достать денег? Лучше провалиться сквозь землю, чем вынести такой позор! Только на прошлой неделе он одолжил у кого-то денег и сказал, что этого будет достаточно. Я поверила ему и успокоилась. А что из этого вышло?!

— Сейчас самое время перекусить, — сказал кто-то из гостей то ли в шутку, то ли всерьез. Стараясь скрыть свое волнение, я улыбнулась и весело крикнула:

— Ребята, подождем еще немного. Ко Чи Та с минуты на минуту вернется. Он должен привезти еще одного приятеля!

И, повернувшись к сидевшему рядом Ко Чи Вину, в растерянности прошептала:

— Что делать? Ну придумай, пожалуйста, что-нибудь!

— Пусть подадут апельсиновый сок, — сказал Ко Чи Вин.

Я не раздумывая ухватилась за предложение Ко Чи Вина и распорядилась подать гостям сок. Таким образом тщательно продуманный порядок ужина был с самого начала нарушен. Во-первых, соком полагается обносить гостей до того, как они будут приглашены к столу. Во-вторых, в китайском ресторане блюда принято подавать горячими и в строгой последовательности. Яства давно уже перестаивали на огне, а жениха все не было и не было.

— А вот и он! Наконец-то приехал! — дружно воскликнули гости.

К этому времени мои нервы были настолько напряжены, что я, увидев Ко Чи Та, едва не разрыдалась. Однако положение хозяйки заставило меня сдержаться, и я, поднявшись со своего места, с невозмутимым видом направилась навстречу мужу.

— Прошу прощения. По дороге забарахлил мотор. Пришлось немного задержаться! — сказал он как ни в чем не бывало. И, взяв меня за руку, повел к столу.

— Ну что? У тебя все в порядке? — спросила я шепотом.

— Не волнуйся. Все в порядке, — успокоил он меня.

И хотя я ему не поверила, настроение мое значительно улучшилось оттого, что он наконец был рядом.

Приунывшие было гости оживились и в предвкушении долгожданного ужина весело шутили. Официанты-китайцы сновали между столиками, разнося экзотические кушанья. Мне хотелось попробовать всего, но я не успевала прикоснуться к одному блюду, как его забирали у меня из-под носа и приносили другое. Китайская кухня довольно острая, и я решила выпить немного соку, однако, сделав два глотка, поперхнулась. Видно, кто-то из гостей решил подшутить надо мной и добавил мне джину. Я сморщилась, а Ко Чи Та засмеялся и сказал:

— Не обижайся, Хлайн. Будь веселой. Сегодня такой великолепный день!

Мне действительно стало весело, — может быть, от вина, а может быть, оттого, что окончились все волнения.

— Мы хотим в кино! — заявили вдруг мои подружки.

Только этого не хватало! До чего же они вредные! Ведь знают, что я в общежитие сегодня не вернусь! Ощутив неловкость, я с надеждой взглянула на мужа. Он ответил мне улыбкой и, словно в их просьбе не было ничего противоестественного, добродушно сказал:

— Хозяин не должен ни в чем отказывать гостям. Раз они хотят в кино, поедем в кино.

— Тогда купите двенадцать билетов на девять тридцать вечера. В «Президенте» идет хорошая картина, — крикнула одна из девушек.

Судя по всему, они не шутили. Как же Ко Чи Та выйдет из положения? Он взял меня за руку и отвел в сторонку. На краю лужайки под деревом стоял Ко Сейн Вин. Он основательно перепил, и его, по-видимому, мутило.