Водители

ую, а ответа не было. В обкоме сказали: "Разберемся",- и тут же обязали управляющего Стройтрестом Грифцова принять на себя строительство мастерских. Стройка развертывалась полным ходом. В министерстве тоже ответили: "Разберемся",- и приказали вернуть автобазе снятые с ее счета деньги.

А время шло. В мае и июне загряжская автобаза вышла на первое место, перевыполнила план накоплений, и министерство выделило Загряжску сто пятьдесят новых машин. Поляков организовал контору по загрузке порожних машин во главе с бывшим грузчиком Королевым и бывшим кондуктором Смирновой. Контора дает большие прибыли. Есть над чем поломать голову! Вместо того чтобы снять Полякова, пожалуй, его самого, Канунникова, обвинят в склоке. А тут еще припутался этот проходимец Вертилин. Идет следствие. Назначена ревизия. Конечно, Канунников никакого преступления не совершил, но неприятно: на автобазе проявили бдительность, а он оказался доверчивым растяпой.

Канунников жалел о поданном рапорте. Что, если у Полякова в высших инстанциях "рука"? Не так надо было! Нужно было добиться перевода Полякова на другую базу, в порядке "повы-шения" или для укрепления какого-нибудь периферийного хозяйства,- "убрать с почетом". А теперь заварится каша: ведь Поляков молчать не будет, все выложит. И люди за него. Даже трестовский бухгалтер - подумать только! - и тот опротестовал приказ о перераспределении оборотных средств. Это больше всего поразило Канунникова. Ни в ком нельзя быть уверенным, ни на кого нельзя положиться! Трестовские инженеры и техники торчат на автобазе, увлеклись, видите ли, движением новаторов. Разве в этом заключается искусство руководства? Дал приказ, установил сроки - и проверяй! Чего же ожидать от работников базы, когда нет уверенности в своих, трестовских?

Канунников подумывал о том, чтобы уехать куда-нибудь, пусть без него разбираются. Его часто посылали в командировки: на посевную, уборочную... Получая командировку, он кряхтел, морщился, делал недовольное лицо ("от делa отрывают"), но никогда не отказывался. Зато "в случае чего" говорил: "Гоняют по районам, вот и путают без меня мои люди".

Но его никуда не посылали. Он как бы невзначай заикнулся об этом, ему ответили: "У вас своих дел достаточно". Канунников хотел было просить отпуск ("конечно, не время ехать, да врачи настаивают"), но министр отказал в отпуске до осени.

Однообразно тянулись дни Канунникова. На автобазу он не ездил, сидел в своем кабинете. Прислушиваясь к монотонному стуку пишущей машинки в соседней комнате и поглядывая в окно на свой стоящий у подъезда легковой автомобиль, готовился к драке, на которую сам напросился. Он подбирал порочащие Полякова факты, но понимал, что главное - люди, которые сумели бы поддержать эти обвинения.

Люди, люди... На кого из автобазовских он может опереться? Канунников перебирал в. памяти одного за другим: Любимов, Степанов, Потапов, Тимошин... Эти не подходят. Это "люди Полякова". Вот Горбенко... Как Горбенко? Отношения с руководством базы у него скверные,