Без права на поражение (сборник)

Штокнн. На руке Угораева поблескивали в темноте новеньким корпусом модные часы.

— Повышаешь, значит, свою квалификацию, печник? — тоном, не требующим ответа,

спрашивал Чернов.— Первый раз в Свердловске, на улице Степана Разина в буфет за

продуктами сходил, наелся на четыре года сразу. . Потом на пряники аппетит отбило, решил в

складе магазина приодеться, а заодно и поторговать заграничными костюмами. Погоня за модой

обошлась тебе в семь лет... Только закон у нас мягкий: все время тебя до срока отпускали. Потом

надумал кассу столовой проверить...— рассказывал Чернов Угораеву его биографию — А в

Нижних Сергах галантерейщиком решил стать?..

— Это еще доказать надо,— серьезно предупредил Угораев.— А то на оскорбление

похоже.

— А вот оно, доказательство-то, на руке надето.

Все замолчали. И вдруг Угораев, коротко взмахнув рукой, выбросил часы за борт. Сразу

спросил ласково Чернова:

— Где доказательство-то увидели?

— Дурачок ты,— с сожалением сказал Олег Владимирович.

— Поживем — увидим,— самодовольно протянул Угораев.

— Руку свою оторви да выбрось,— посоветовал Чернов, с самого начала приметивший

бинт вокруг большого пальца и ладони Угораева.— Ты же напоролся там, в магазине-то, крови

своей нам на анализ не забыл оставить. Вот и едем сейчас в больницу подлечить тебя немного.

Угораев замолчал.

— Наговорился, что ли? — спросил его Чернов.

— Да идите вы от меня к...— выругался Угораев. И Олег Владимирович тотчас похвалил

его:

— Давно бы так.

Остальную дорогу ехали молча.

13

Экспертиза установила, что след в магазине и на огороде оставлен был ботинком Угораева.

Анализ крови, полученный из больницы к полуночи, совпал с той, что была на клочке

оберточной бумаги.

После этого Чернов, Штокин и дежурный горотдела милиции выехали в дом Петуниных с

обыском. За четыре часа осмотрели все до последней половицы. С разрешения хозяина,

охавшего от удивления, что постоялец оказался преступником, переворошили на сеновале сено.

Переложили заново поленницу. Разгребли за конюшней навоз, проверили все, к чему

прикасались доме руки Угораева. Тенями маячили возле сотрудников милиции понятые,

обессилевшие от бессонницы. Сам Олег Владимирович едва передвигал ноги, потому что за

трое суток спал всего одну ночь. Штокин ворчал:

— Он, зараза, спит в КПЗ, как барон, а мы колупаемся тут всю ночь!

... Олег Владимирович прекратил обыск, потому что чувствовал, как тупеет сам и как

устали люди. Вернулись в райотдел, договорившись с утра возобновить обыск. Продумали, как

разумнее разбить дом на условные секторы, чтобы избежать сутолоки и беспорядочности.

...Но ехать с обыском не пришлось.

Чернов со Штокиным еще не ушли из горотдела, когда около шести утра туда пришел

старик Петунин.

В руках он держал туго стянутый из нескольких газовых платков небольшой узелок.

— Вот,— сказал он.— Пошел после вас корове сена задать да и нашел у нее в кормушке

возле самого носа. Тяжелый шибко, холера!..

Все кольца, браслеты и часы, кроме выброшенных в машине, оказались целыми.

Старика Петунина отвезли домой на милицейской машине.

...Утром, зайдя до работы к дежурному, начальник горотдела спросил:

— Как там у Чернова дела?

— Отлично!—отрапортовал дежурный.— Кража галантерейного магазина раскрыта.

Преступник задержан. Похищенные вещи изъяты!..

— Ой молодцы!..— облегченно и довольно протянул начальник.— Чернов-то где?

— Только что к себе пошел, минуты три назад.

Начальник горотдела без предупреждения открыл дверь в черновский кабинет.

Старщий оперуполномоченный уголовного розыска спал, уронив голову на стол...

* * *

Миновав Первоуральск, наша машина вырвалась на асфальт и, облегченно вздохнув,

заторопилась к Свердловску. Олег Владимирович отвечает на мои последние вопросы:

— Как всегда выясняется после раскрытия, кражу Угораев совершил просто: бригада

грузчиков, как вам известно, работала в разных цехах. Угораев, предусмотрительно справившись

со своей работой пораньше, через дырявый забор шихтового склада завода вышел на огород,

примыкавший к складу магазина, разулся, надел ботинки на босую ногу, а носки—поверх

ботинок, и след стертый получается, и собаке труднее взять, так как носки не дали остаться

стойкому запаху подошв замасленных ботинок... Обратно вернулся тем же путем. После

окончания смены вышел с завода вместе с бригадой. Полное алиби!—Помолчал и добавил: — И

еще: обратите внимание, что в Нижних Сергах Угораев прожил более полугода, зарекомендовав

себя человеком положительным во всех отношениях. Потом сознался, что специально «нырнул в

дыру для дела», потому что свердловские оперуполномоченные уже знали его «почерк».

1

В Зайковском райотделе милиции не помнили такой тревоги.

Попытка вооруженного грабежа в поселке Красногвардейске!..

Ошеломляющая новость в минуту собрала у дежурного всех, кто находился в эту раннюю

пору на работе. Там вместе с участковым уполномоченным младшим лейтенантом Ефимом

Афанасьевым сидел испуганный и бледный от бессонницы житель красногвардейской окраины

— Прокопий Александрович Червяков, послушно отвечающий всем, кто его спрашивал,

— В какое время?

— Возле полуночи. Жена уже спать ложилась, а я хотел сенки закрыть,

— Ну?

— Слышу, в другой комнате окно стукнуло. Подошел к двери, а она в аккурат напротив

приходится, и вижу: окошко настежь, а в нем парень незнакомый. Как меня увидел, пистолет

направил, да осечка получилась. Я, конечно, обратно. Схватился за охотничье ружье, а в это

время ба-бах!.. Слышу, соскочил с завалины... Окошко, в которое лезли, выходит на огород,

жердями он у меня огорожен. За ним проулок на дорогу, что к станции ведет. Только и видел, как

двое туда выскочили и побежали...

— В лицо не приметил? Одежду?

— Какое там! Темнота ведь у нас, правда, у дороги фонарь на столбе. Не он бы, так и

вообще ничего не увидел... Забегаю домой, а в комнате баба голосит. Сидит на половике в луже

крови. Кинулся к ней, оглядел — нога прострелена... Сам я фронтовик, конечно. Изорвал

простыню, ногу перетянул повыше раны, как мог перевязал и — в больницу за докторами.

Ночью-то везти не на чем. А потом их разыскал,— взглянул он на Афанасьева,— да вместе

сюда...

— Не потом, а сразу полагается,— недовольно за« метил дежурный.

— Я то же говорил,— вставил Афанасьев.

— Теперь вот восьмой час,— взыскивал дежурный.— Знаешь, за это время куда можно

убежать не только что на поезде, а вовсе пешком? А то бы собаку вовремя пустили, и все такое

прочее...

— Так ведь баба, она ревет. До больницы-то не отпускала. Испугалась до смерти,—

попробовал защититься Червяков, но виновато умолк.

Суровый дежурный, не слушая его, поднимал по телефону начальство и рассылал людей за

оперативными работниками. Скоро два милицейских мотоцикла с колясками запылили в

сторону Красногвардейска.

2

Дом Червякова был добротен и вместителен. Из холодных сенок одна дверь вела в чулан,

или, как назвал хозяин, в светелку, а другая — в две смежные просторные комнаты. В первой —

направо разместилась большая русская печь. Напротив входа, у окна, стоял обеденный стол. Но

грабители лезли в другое окно, то, что находилось сбоку от шестка. Оно-то и противостояло

двери во вторую комнату — горницу. От этого окна, которое хозяин так и не успел закрыть после

нападения, просматривался длинный половик, протянувшийся от двери до кровати, с