Без права на поражение (сборник)

Было только одно понятно: украсть такой плащ — пара пустяков, потому что — болонья,

свернул его, положил в карман и — был таков. Кого тут подозревать? У начальника цеха

температура поднялась от этого позора... И кража повисла. И вот Лисянского нанесло на это

дело; почитал он его и заскреб в затылке: до чего же можно дойти, если среди бела дня такая

ерунда начнет приключаться!.. Стал разбираться. Перевернул все. В итоге оказалось, что плащ у

того типа вовсе никто не крал, а просто сделал он ложное заявление о краже, чтобы получить

деньги. Деньги он действительно получил. И вот как раз в те дни, когда подлец праздновал в

душе успех своей выгодной комбинации, Евгений Константинович и застукал его. Естественно,

тот обалдел сначала, перепугался, а потом стал вылезать из этой истории... Правда, на этот раз

амнистии-то не было.

Приходит этот тип по вызову к Лисянскому, а тот без всякой дипломатии, потому что зол,

спрашивает:

— Зачем вы так подло поступили? И товарищей по цеху запятнали, и милицию

дискредитировать решились.

—— Деньги до зарезу были нужны,— сознается.

— И вы выбрали такой грязный путь? Неужели нельзя было найти возможность выйти из

положения иначе?

— Женюсь,— говорит.— И свадьба на носу.

— Интересно, как отнесется ко всему этому ваша невеста, когда я приду в цех и выступлю

на общем собрании?

— Только не это! — взмолился тот.— Вы же разобьете мою личную жизнь! Делайте со

мной все, что хотите, но не это!

Подумал Лисянский, подумал и решил: черт с ним, с подонком, может быть, после такого

урока на всю жизнь зарубит себе на носу. Простил.

Прошло немного времени. Женился тот кавалер. А в один из дней заявляется вдруг к

Евгению Константиновичу сам.

— Здравствуйте,— говорит,— Евгений Константинович. Поскольку вы человек добрый и

отзывчивый пришел я к вам с просьбой...

— Что ж... Присаживайтесь и выкладывайте, хотя, сами можете понять мое отношение к

вам...

— Видите ли, решил я поступать в институт. С производства характеристику требуют, а

начальник цеха знает ту историю... Вот и прошу вас поговорить с ним: пусть не упоминает о

ней. Понял я все и раскаялся...

— В какой институт поступаете?

— В юридический.

— Что?! — моментально взорвался Лисянский.— Ты, в юридический?! Да я сейчас туда

сам позвоню, чтобы тебя, сволочь такую, к порогу там не пускали! Ишь ты, в юридический он

захотел! А ну, убирайся из кабинета!..

Так рассказывали о Лисянском. Но после этих рассказов думалось о другом. Думалось о

людях, которые, имея дело с подлецами, умеют все-таки с большим тактом отнестись к

человеческой стороне дела, не стремятся к одному лишь наказанию виновных, а дают им

возможность стать порядочными.

Сам Лисянский далеко не без возмущения вспоминал случившееся с ним, но говорил уже о

другом:

— В наши дни еще нередко встретишь этаких философствующих обывателей, которые

готовы за всякий пустяк на шею милиции всех кошек повесить. Кухонные скандалы, трамвайное

хамство — всюду зовут разбираться милицию, а сами стараются смотреть на все со стороны, как

почтенные зрители. Да еще преподносят вот такие ребусы, которые мне пришлось разгадывать,

И милиция занимается ими! Да, занимается, потому что обязана помогать людям. Сотни

милицейских работников тратят на это знания, время, свои нервы... И вдруг месяцы волнений и

тревог заканчиваются... вот такими сказочками с разбитым корытом... Досадно, конечно!