Сломанная подкова

ровцев непреодолимым оказался не Кавказский хребет, а стойкость советских людей. Немцы всего в двадцати километрах от Нальчика, тем не менее жизнь налаживается, идет подготовка к пленуму обкома партии, к возвращению из эвакуации учреждений, предприятий...

Голос из трубки прервал его: «Не рискованно ли это?»

— Посоветуемся с членами пленума. Некоторые настаивают вернуть в первую очередь машинно-тракторный парк, чтобы вовремя управиться с озимым севом... Соберемся не в Нальчике, нет, в колхозном клубе, подальше от линии фронта... Соседи? Звонил хозяин Дагестана... В битву вовлечены все... Осетины Эльхотовские ворота заперли напрочь. Немцы и тараном не смогут взять. Еще бы, ведь Военно-Грузинская дорога питает фронт...

Кончив разговаривать, Кулов набросал несколько слов в своем блокноте, вырвал листок и протянул Ирине:

— Напечатайте на машинке.

Ирина вышла из кабинета.

— Принимайте отряд. Действуйте так же дерзко, смело и находчиво, как в степях Калмыкии. Будут вопросы — ко мне. Звоните, пишите. Может быть, Бешто-ев и не придет в восторг от вашего назначения. Ничего. Он коммунист. Поймет. При случае и я заеду. Кстати, не все у него в порядке. Есть жалобы. Все на месте узнаете. Наведите порядок, превратите отряд в железный батальон. А то они там больше охотой на туров занимаются. Бештоев занят гражданскими делами, поставляет продукты строителям дороги, заготовляет корма, а боевой подготовкой у него занимается бывший завзаготба-зой Азрет Кучменов. Военспец называется. Военное дело берите в свои руки. В Чопракском районе у нас огромное количество скота. Надо ущелье превратить в неприступную крепость, чтобы сберечь скот. Построим «окно в небо» — скот перегоним в Сванетию. А ущелье все равно превратим в неприступную крепость. Без опытных командиров с этой задачей нам не справиться...

Ирина принесла записку на подпись.

В приемной Локотош задержался на минуту, чтобы поговорить с Ириной. Ему хотелось узнать, скоро ли вернется Апчара и как добраться до Машуко. Он обязательно должен заехать к Хабибе. Это его долг перед

Альбияном. С какой радостью Ирина сама пошла бы с Локотошем. Но телефоны приковали ее к себе.

— А на чем вы поедете в Чопракское ущелье? — В дверях показался Кулов.

Капитан растерялся.

— Доберусь как-нибудь...

— Почему как-нибудь? Командир должен прибыть в часть достойным образом. А то пришел капитан пешком, усталый, голодный... Авторитета не будет. Ирина, спустись с капитаном вниз, скажи шоферу, пусть довезет Локотоша до Чопракского райцентра.

— Стоит ли, Зулькарней Увжукович?

— Стоит. Очень стоит. Для Бештоева это имеет значение. Он скорей поверит моей машине, чем записке.

Через несколько минут капитан Локотош мчался на лимузине в сторону ущелья.

ф ГЛАВА ВТОРАЯ

ЧОПРАКСКИЙ ГАРНИЗОН

Ла-иллах-ил — аллах! Откуда? С приветом от Гитлера? — Якуб Бештоев чуть не умер от изумления, когда из машины Кулова вышел не сам хозяин, как можно было бы ожидать, а человек, которого он давно похоронил.— Отыскал все-таки нас?! Каким это образом? На легковой прикатил, а по знакам вроде не генерал.

— Какой генерал! Не до жиру, быть бы живу...

— Из плена?!

— Да нет, пронесло.

— Ну давай, давай, гостем будешь. Надолго?

— Я не в гости, а по делу и насовсем.

Как бы в подтверждение слов капитана подошел шофер и обратился по-военному:

— Товарищ капитан, разрешите ехать...

— Да, пожалуйста. Спасибо. Передайте сердечную благодарность товарищу Кулову. Доложите: все в порядке. Через несколько дней напишу ему докладную. А может быть, приеду сам. Только вот осмотрюсь.— Ло-котош говорил все это больше для Бештоева, чем для шофера.

О прибытии нового командира узнали все. Первым пришел Азрет Кучменов, медлительный, нескладный человек. Таких людей называют «барашкоедами».

11 А. Кешоков

И правда, в его животе, обтянутом широким армейским поясом, переваривалось немало баранов. Заведуя загот-базой, он мог не искать себе другой пищи. Его база всегда находилась в горах, вдалеке от людей, и это наложило отпечаток на характер Азрета Кучменова. Стал он человеком необщительным, тугодумом, на собраниях, куда его иногда приглашали, быстро засыпал и даже храпел. Никто не зарился на его отшельничье место, никому не хотелось жить в глухом ущелье. Азрету, напротив, не хотелось находиться на виду у людей. Причина тому крылась не в любви заведующего заготбазой к свежему горному воздуху или к животным, но в том, что под одной крышей Азрет держал двух жен. Боялся огласки, боялся, как бы не исключили за многоженство из партии.

Теперь Азрет был заместителем Якуба Бештоева по строевой части.

— Познакомься, это капитан Локотош, с этого часа командир отряда,— сказал Бештоев, когда Азрет протиснулся в комнату и сделал жест, будто он отмахивается от мух, хотя сам-то считал, что отдал честь по уставу.

— Вот хорошо-то,— искренне обрадовался Азрет.—. Наконец-то настоящий командир! А то из заготовителя баранов какой строевик? Никогда в армии не служил...

Если бы Азрет сказал: «Всю жизнь служу в армии», капитан все равно не поверил бы. Не было в нем ничего военного. Армейское снаряжение лежало на заготовителе, как старая сбруя на жеребой кобыле. А серебряные шпоры только мешали ему ходить. Их изящный звон словно издевался над его неуклюжестью.

Якуб тоже не огорчался приездом командира. Он считал Чопракское ущелье отдельным районом со своим гарнизоном войск, а себя начальником гарнизона, комендантом. Он один осуществлял здесь и военную и гражданскую власть. «Гарнизон» был разбит на многочисленные отряды. Одни заготавливают сено, другие охраняют скот, третьи — строительная бригада — сооружают помещения для скота. Якуб знал, что скоту придется зимовать в Чопракском ущелье, потому что не верил затее КулоБа и Бахова со строительством дороги через хребет. Пробить проход через Кавказские горы он счи-

тал невозможным. Так что дел у Якуба действительно было много.

— Сдай отряд. Познакомь капитана с делами, потом оба доложите мне.— Бештоев давал понять, что он остается хозяином положения, верховной властью.

Локотош вспомнил слова Кулова: «И бог, и царь, но не герой».

— Есть. Воллаги, все сделаем.— Азрет еще раз «отмахнулся от мухи».— Товарищ капитан с дороги. Голоден... Шашлык-машлык.

— Шашлык понятно. А как насчет машлыка?..

— Есть. Бутылку? Две?

— Тащи. Потом посмотрим.

В этих делах Азрет был на коне. В его распоряжении подвал райпотребсоюза, куда он свез все напитки из магазинов, а ключи держал в своем кармане. Никому их не доверял. Шашлыка хватало. Бесхозных овец в горах остались целые стада. Азрет и Якуб ели только шашлык по-карски, из одного барана — всего два шашлыка. Остальное мясо отдавали на общую кухню. Кто бы ни забивал барана, все знали: почечную часть на шашлыки по-карски отдай для Бештоева и Кучменова. Теперь возникло затруднение. Где взять третий шашлык для капитана Локотоша?..

Постепенно капитан входил в курс дела.

В его руки попала местная газета. В ней была статья о Якубе Бештоеве. Очерк назывался «Когда во главе стаи орел». Автор писал: «Когда стаю ведет орел, она преодолеет и горные хребты, но если ее возглавит ворон, то он приведет стаю к падали». Якуб в статье выглядел орлом, который сумел избежать гибели, легко преодолевал опасности, подстерегавшие отряд в каждой балке, на каждом шагу. Правда, не скрывалось, что в пути отряд потерял грузовые машины, но это же не по вине Бештоева. Не было бензина. Автор очерка приписывал Бештоеву кавалерийские атаки на гитлеровцев, якобы пытавшихся взять отряд в плен. Описывается неравный бой, разгоревшийся на дороге... Локотош понял, что Бештоев присвоил себе заслуги отряда, который он бросил на произвол судьбы.

Чтобы не обострять отношений, капитан ничего не сказал Бештоеву. Да и какой толк. Что написано пером, не вырубишь топором. Газета давно уже не выходит,