Водители

ия".

Хотя все, о чем передавалось по радио, Поляков читал потом в газетах, он любил слушать утренние сводки. На Кубани заколосилась пшеница, на Дальнем Востоке закончили сев, в Ленинграде токарь-скоростник выполнил пять годовых норм, в тамбовском селе открылся книжный магазин, в школах начались переводные испытания. Ему нравилось, что именно такими будничными сообщениями начинался день. Среди этих больших и маленьких дел есть и его дело. Он любил бодрые звуки утреннего марша, четкий ритм гимнастики.

Поляков умылся, помахал рукой хозяйке, готовившей на кухне завтрак, и поспешил в гараж.

Маленький городок пробуждался. Над чистыми домиками, окруженными садами и палисадниками, подымались первые утренние дымки. Женщины с ведрами стояли у колонки. Куры ходили по дороге, еще влажной от дождя.

В гараже было тихо; возле ворот, покуривая, сидели поджидающие гудка рабочие. Только одна машина готовилась в рейс. Она стояла посередине двора, и несколько человек устанавливали в кузове, уже чем-то нагруженном, большой мотоцикл.

Руководил погрузкой Сергеев.

- Готовим тебе машину, а мотоцикл Канунникову отдашь.- Вероятно, вспомнив вчерашний разговор, Сергеев отвел глаза: - Навязался, черт, вот отремонтировали.

- Я и не знал, что Канунников на мотоцикле ездит.

- Это не его, даже не знаю чей, какого-то начальства.

- "Цундап",- сказал Поляков, осматривая мотоцикл.

- Хорошая машина,- подхватил Сергеев,- сто легко выжимает.

- На ходу?

- В полном порядке, даже заправлен.

- Расколотит его в кузове, надо бы в ящик.

- Выдержит, мы его увяжем покрепче!

- Знаешь что,- сказал Поляков,- дай-ка я его отгоню.

- Сам поедешь?

- А чего же?

- Это верно, ты ведь старый мотоциклист. Да зачем тебе в нем трястись? Спокойненько в кабине поедешь.

- Нет, уж ты дай, я прокатиться хочу.

- Вот болельщик, глаза разгорелись! Ну, черт с тобой, езжай!

Мотоцикл сняли с кузова. Поляков осмотрел его и, усевшись в седло, нажал педаль стартера. Мотор зарокотал, клубы синего дыма вырвались из глушителя.

- Узнаю гонщика по посадке! - весело крикнул Сергеев, и все, кто стоял рядом, улыбались, с удовольствием глядя на уверенные движения Полякова.- А ну, рвани, Мишка!

Уменьшив обороты, Поляков обернулся к нему:

- Бывай, Николаич!

- Ты что?! - испуганно закричал Сергеев.- А завтрак?

- В другой раз,- включая скорость, ответил Поляков и, когда машина тронулась, добавил: - Приезжай в гости.

Сергеев что-то кричал ему вдогонку, но Поляков уже не слышал. Он переключил на вторую, потом на третью и понесся по улице.

Мотоцикл мчался по шоссе, набирал скорость... Пятьдесят... Пятьдесят пять... Шестьдесят... Ветер бьет в лицо. Эх, Россия-матушка, поля твои необозримые, пути твои бескрайние!.. Поляков сдвинул кепку козырьком назад, припал к рулю, подставил ветру голову. Шестьдесят пять... Семьдесят... Квадраты полей быстро закруглялись на горизонте, сплошной лентой мелькали деревья, рощи, придорожные строения,