Прииск в тайге

— Отчего же вас никто не подменит?

— Так надо. Вы — больной особый.

— Особый? Как это понять?

— Я и сама не знаю, — искренне призналась Ксюша. — Никто не должен знать, что вы здесь. И пускать к вам никого нельзя.

Майский ничего не понял. Почему он — особый? Почему никто не должен знать, где он? Что все это значит? Его недоумение рассеял внезапно появившийся в палате Земцов. Он пришел в сопровождении доктора. На Земцове поверх френча был накинут в нескольких местах заштопанный халат. Петр Васильевич положил на стол два яблока и пачку папирос.

— Здравствуй, больной. Вот, угощайся и быстрее выздоравливай.

— Петр Васильевич, голубчик, я уже здоров, а они меня держат, да еще на положении какого-то особого больного, чуть ли не секретного.

Земцов нахмурился.

— Кто тебе наболтал эту чепуху?

Инженер смущенно молчал и смотрел в пол.

— Никакой ты не секретный, но есть люди, которым ты мешал. И то, что не удалось однажды, могло повториться. Вот и пришлось принять кое-какие меры.

Как и в первую встречу, они говорили долго, но только о разных пустяках. Комиссар избегал касаться темы, которая больше всего интересовала больного. Майский, заметив это, спросил в упор:

— Скажи, Петр Васильевич, что сделано по докладу?

— Да брось ты сегодня о делах говорить, — попробовал отмахнуться Земцов. — Будет еще время впереди.

— Нет, сегодня! Я хочу знать.

Петр Васильевич посмотрел на бледное лицо геолога.

— Пока ничего. Ровным счетом ничего. Все идут споры. Я словно на стену наткнулся. Не разбираюсь в этом деле, вот меня и водят за нос. Но скоро вопрос решится. Возможно, даже на этих днях. А потому выздоравливай побыстрее. Будешь нужен, очень нужен.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Через месяц Майский окончательно выздоровел.

— Куда же вы от нас поедете? — спрашивала Ксюша, помогая инженеру одеваться. В голосе девушки проскальзывала едва уловимая грусть.

— К себе, Ксюша, в Зареченск. Там у меня товарищи. Они ждут и, наверное, беспокоятся.

— Значит, мы больше вас не увидим?

— Почему же, я бываю в Златогорске. И непременно буду навещать вас. Вы столько для меня сделали.

Девушка отвернулась к окну. Толстая тугая коса выскользнула из-под платка, резко выделяясь на белом халате.

— Осень скоро, — услышал Александр тихий голос Ксюши. — Вот и листья желтые падают. А Зареченск — это далеко?

— Два дня езды, а на хороших лошадях — день.

— Где наш больной? — В дверях палаты стоял доктор. — Я хотел сказать — бывший. Вот пакет вам прислали.

Майский взял пакет, вскрыл. Внутри лежал листок с коротким текстом, отпечатанным на машинке. Инженера срочно приглашали в трест.

— Интересно, — пробормотал Александр. И, обращаясь к доктору и Ксюше, добавил: — Я не прощаюсь, вызывают по делу. Перед отъездом еще зайду к вам.

Знакомое здание с колоннами — треста «Уралзолото», знакомый длинный коридор. Секретарь, едва увидев Майского, сразу поднялся и проводил его до двери кабинета Иноземцева. В третий раз Александр перешагнул порог знакомой комнаты. Иннокентий Дмитриевич, протягивая обе руки, шагнул навстречу, пристально посмотрел на него.

— Рад видеть вас, мой молодой друг! Рад видеть. Как себя чувствуете? Наслышан о вашем печальном приключении. Искренне сочувствую. Да вы садитесь.

Майский сдержанно поздоровался. Он не узнавал Иноземцева: перед ним снова был приветливый, внимательный человек. Александр сел в глубокое кресло и протянул «благодетелю» письмо. Иннокентий Дмитриевич снял пенсне, протер легким привычным движением и снова надел. Сквозь стеклышко хитро подмигнул левый глаз.

— Ну-с, угадайте-ка, зачем я вас пригласил?

— Не могу догадаться. После нашего последнего разговора я пришел к выводу, что вы не желаете заниматься…

— Э! Опять вы торопитесь. Я же сказал вам тогда: изучим ваш доклад, обсудим. Сами понимаете, дело серьезное и решать его так вот, с маху, нельзя. Ну, а теперь все решено. Будем строить новый прииск на месте открытого вами месторождения. Директором этого, пока еще не существующего прииска, назначаетесь вы, мой друг.

— Я! — Майский едва не подскочил в кресле. — Директором? Я? Но ведь я горный инженер, а не строитель. Мое дело искать.

— Да, вы. И к исполнению новых обязанностей приступайте немедленно. Все необходимые бумаги получите у Петровского. Знаете его? Нет? Секретарь вам покажет. А то, что вы инженер, даже хорошо. Директору эти знания очень пригодятся.

Майский и растерялся, и обрадовался. Его не спросили, согласен он или нет, ему приказали, а приказы Александр привык выполнять. От управляющего инженер пошел к Земцову. Вот человек, который ему сейчас нужен больше других.

— Петр Васильевич, — с порога заговорил Майский, забыв даже поздороваться. — Поздравьте меня. Я еду работать на новый прииск. Назначен директором.

Седой человек крепко пожал руку молодого инженера.

— Знаю. Вот видите, мое предсказание сбылось. — Он улыбнулся. — Могу я соперничать с гадалкой?

— Можете. Замечательная гадалка.

— Довольны назначением?

— Еще бы! Руки просят настоящей работы.

— Отлично. Кому же на новом прииске и работать, как не вам. Помните главное: страна ждет от вас золота. И как можно быстрее. И как можно больше.

— Страшновато все-таки, браться за такое дело. Честно признаюсь вам, Петр Васильич. Опыта у меня никакого.

— Вы коммунист?

— Коммунист.

— И я коммунист. Думаете, мне здесь легко быть комиссаром. Всей промышленностью уезда командовать? Знаете, кто я по профессии? До революции работал на заводе слесарем, и образование у меня — три класса, четвертый коридор. А вот партия послала сюда, и я сказал: есть. Ни черта не смыслю в горном деле, в золотой промышленности, а работаю. Потихоньку учусь у тех же Иноземцевых. Вечерами дома книжки специальные читаю, на прииски выезжаю. И вас посылает партия. Надо, товарищ Майский, надо. Прежде чем вас назначили на эту должность, пришлось повоевать, да еще как! Смело начинайте работать. На будущий год приеду к вам в гости на новый прииск.

В тот же день Майский приступил к делу. Начинать пришлось с хождения по разным златогорским организациям и учреждениям. Он хлопотал о нарядах на материалы, добивался ассигнований, составлял сметы и расчеты. На это ушла добрая неделя. Непредвиденные затруднения, разного рода проволочки и препятствия встречались чуть ли не на каждом шагу. Наконец директор будущего прииска вернулся в Зареченск. И здесь он с головой ушел в хлопоты, которых с каждым днем все прибавлялось. Он набирал рабочих, готовил обоз, инструменты, запасы продовольствия. Все это потребовало гораздо больше времени, чем предполагалось.

Только в первых числах сентября сборы были закончены. Хмурым ветреным утром большой обоз выехал из Зареченска. Длинной цепочкой он растянулся по дороге, и пыль, поднятая подводами, густо потянулась в низину. Везли палатки, инструменты, продовольствие, разную утварь. Многие рабочие ехали семьями, иные прихватили домашнюю скотину и птицу, собак и даже кошек. Здесь были и потомственные старатели, и люди, случайные, никогда не видевшие золота, но слыхавшие, что возле «благородного металлу» прокормиться всегда можно. Снова ехали в тайгу «геолог-любитель» Елена Мельникова, Иван Буйный с Ольгой, Алексей Каргаполов с женой и сыном. Никто из бывшего разведочного отряда не захотел оставаться в Зареченске.

— Мы золото нашли, нам его и добывать, — гудел Иван Буйный. — А как же иначе? Артельно-то веселее.

Вначале обоз продвигался легко и быстро. Но чем дальше в тайгу забирались люди, тем труднее становился путь. Приходилось расчищать завалы, гатить болота, вырубать молодняк, прокладывая кратчайшую дорогу. Майский торопился. До начала зимы надо было успеть построить бараки, произвести подготовительную работу к закладке первых шахт, определить районы новых разведок. Дорог был каждый день. Экономя время, Александр вел обоз к таежной речке кратчайшей дорогой. Ивана Буйного он послал вперед с тем, чтобы тот оповестил Никиту Плетнева и чтоб они вместе встретили обоз. Инженер рассчитывал, что охотник проведет к реке самым удобным путем и окажет много других полезных услуг. Ожидая встречи с таежником, Александр Васильевич все время ехал впереди. Мельникова не отставала от него.