В зимнем городе

"Вот и теперь, - подумала Светлана, - не спит старый профессор - нет-нет, да и позвонит по телефону: ну, как? Не спит дежурный врач, тоже заходит: ну, как? Торопится, не спит Володя. Звонит полковник".

- А что было, когда она проснулась? - спросила девочка.

- Она поправилась и больше не болела.

- Никогда не болела?

- Никогда.

- И осталась жить в том городе, возле моря?

- Да!

- И у нас сейчас тихо, в нашем городе.

- Да, тихо.

- И я усну.

- Усни и ты.

Каждые два часа Светлана делает записи в дневнике истории болезни девочки.

"23 часа 05 минут. Температура 39. Состояние крайне тяжелое. Дыхание- до 36 в минуту. Пульс- 100, вялый, не ритмичный".

Девочке все хуже. Она все чаще теряет сознание. Дыхание учащается. Сердце угасает.

Светлана уже не сомневалась: девочка умирала. Теперь она хотела только одного, чтобы успел прилететь Володя.

Однажды вечером няня вызвала ее и сказала:

- Вас требует в швейцарскую военный.

Значит, успел... Но как она скажет ему о девочке? Какими словами? Где взять эти слова?

Володя был в летной рабочей форме: в унтах, в меховой куртке, через плечо на ремешке - планшет с прицепленным к нему шлемофоном. Лицо спокойное, но очень усталое. Около припухших от утомления глаз - морщины, морщины, мелкие, резкие.

- Володя, я так тебя ждала! Девочка...

- Знаю. Мне сказал полковник.

- Все сказал?

- Да, все.

Володя снял куртку, и Светлана повесила ее на вешалку. Нашла чистый халат, подала Володе.

В швейцарскую вошел солдат, козырнул:

- Товарищ майор, мне быть при вас?

- Нет. Возвращайтесь на аэродром.

- Слушаюсь!

Солдат ушел.

- Ты что, прямо с аэродрома? .

- Да.

Володя пытался завязать тесемки на рукавах халата. Медлил идти к девочке. Готовил себя для встречи с ней.

В раздевалку вбежала сестра:

- Светлана Юрьевна! Скорее!

Девочка лежала на высоких подушках. Глаза закрыты. Ночная рубашка сползла с плеч, оголила худенькую грудь с глубокой впадинкой на шее между ключицами.

- Камфару и кислород! - приказала Светлана сестре. Повернулась к Володе: - Садись.

- Я постою, - ответил он не сразу.

Принесли шприц и кислородную подушку.

Светлана сделала укол. Смочила в воде кусочек марли, обмотала воронку у мундштука подушки, чтобы кислород не сушил губы, и приложила ее ко рту девочки.

Володя стоял сзади. Лицо скрыто темнотой. Светлана чувствовала, с какой силой он сдавил пальцами спинку стула, на котором она сидела.

Светлана кончила давать подушку. Сестра принесла следующую. Дыхание у девочки оставалось затрудненным.

Вдруг ресницы раскрылись.

- Доченька! - прошептал Володя.

Девочка не ответила. Только ресницы вздрогнули.

- Ты меня слышишь? - шептал Володя. - Я прилетел к тебе.

- Она не слышит, - ответила с трудом Светлана. - Она без сознания.

Володя приподнял девочку. Прижал к себе.

И опять тишина. И опять Володя стоит за спинкой стула. Светлана дает подушку за подушкой кислород. Смачивает и смачивает марлю на воронке мундштука.

Капельки стекают по подбородку девочки в ямку между ключицами. Пятнышко воды. .Светлана следит, как оно пульсирует у горла. Боится вытереть. Кажется, что, если прикоснется, перестанет пульсировать, и девочка погибнет.

Светлана не отрываясь смотрит на него, на это пятнышко.

Потянулись долгие, молчаливые минуты. Молчал Володя. Молчала Светлана. Только сипел кислород в мундштуке подушки. Дыхание девочки делалось реже и неслышнее.

И вот свершилось то, что должно было свершиться: пятнышко воды шевельнулось в последний раз и застыло.

Сыпался холодный снег за холодным окном.

Потонули в снегу, погасли огни города.

Потонули, погасли звезды.