Годы испытаний. Книга 1

Не доходя полукилометра до моста, командующий жестом руки остановил гуськом идущих за ним генералов.

- Вот здесь, - показал он рукой на овражек, поросший кустарником, - начинается участок прорыва вашей дивизии, генерал Мильдер.

Мильдер почувствовал, как от быстрой ходьбы и охватившего волнения у него покалывает сердце.

- На участке вашего прорыва имеются два моста… - Командующий понизил голос. В предрассветных сумерках был виден темный силуэт русского часового, охранявшего мост. - Надеюсь, вы понимаете, насколько важен для нас захват этих мостов в целости и исправности?

Мильдеру приятно было, что командующий уделяет ему особо благосклонное внимание. Правда, для такого доверия были все основания. Мильдер и прежде блестяще оправдывал все надежды командующего. В Польше его дивизия первая захватила мост через Вислу, обеспечила успешную переправу танкового корпуса и тем ускорила захват Варшавы. Мильдер хорошо знал, как надо готовить такие быстрые и смелые группы захвата. Он уже думал о том, как завтра проинструктирует командиров этих групп.

Приближался восход солнца. Восток, накаляясь, алел, и над свинцовой гладью реки подымались седоватые клочья утреннего тумана. Они быстро сгустились и образовали плотную завесу, скрывая таинственно молчавший берег противника.

- Учтите, генерал Мильдер, мосты у русских подготовлены к взрыву. Успех решают се-кун-ды, - подчеркнул командующий. И по тому, как он беспокойно посмотрел на мосты, Мильдер понял, что успех готовящейся операции зависит от него лично, и это льстило его самолюбию.

В пятницу пятнадцатого июня Мильдер провел две рекогносцировки: одну - с командирами полков и вторую - с командирами, возглавляющими группы захвата мостов противника. В одном из полков Мильдер обнаружил недостаточно продуманную маскировку и за беспечность наложил взыскание на командира полка. К вечеру выяснилась еще одна неприятность: база горючего дивизии вторые сутки не могла выйти из местечка Постно, так как все дороги были забиты подходящими к границе частями пехоты и артиллерии.

Тем же вечером разведчики дивизии подтвердили отрадные данные, установленные неделю тому назад: свои береговые укрепления русские не заняли. «Значит, русским ничего не известно о наших намерениях»,- с удовольствием отметил Мильдер.

В субботу двадцать первого июня Мильдера вызвали на наблюдательный пункт командующего танковой группой - южнее местечка Богукалы, в пятнадцати километрах северо-западнее Бреста. Там он доложил командующему о степени готовности его дивизии и еще раз сообщил, что русские все еще не заняли своих береговых укреплений по Бугу.

Командующий был в прекрасном настроении. Он долго просматривал в мощную трубу наблюдения левый берег Западного Буга и, оторвавшись, с улыбкой сказал:

- Какая приятная беспечность царит в стане врага! Взгляните, пожалуйста, генерал. Они слепы, как кроты.

Мильдер подошел к наблюдательному прибору и увидел, как во дворе Брестской крепости производился обычный развод караула под оркестр.

Командующий добавил:

- Мне кажется что в свое время мы допустили ошибку, отдав русским крепость, захваченную нашими войсками в боях. Эти русские свиньи навряд ли правильно оценили великодушие фюрера.

- Да, крепость может надолго сковать маневр наших войск, - согласился Мильдер.

- А я, генерал, и не собираюсь брать ее в лоб… Мы обойдем Брест… Устроим им маленькие Канны. - Он изобразил обеими руками нечто похожее на клещи. - Пусть берут эту крепость пехотные дивизии, - усмехнулся он. - Это трудный орешек, Мильдер… Поверьте моему опыту, его не так-то легко разгрызть.

Командующий танковой группой был весьма доволен тем, как его дивизии быстро и скрытно сосредоточились и заняли исходное положение. Все эти дни до начала наступления он провел в частях, проверяя их готовность. Разведывательные данные говорили о том, что русским ничего не известно о намерениях немецкой армии, сжавшейся в сильнейшую пружину и готовой вот-вот разжаться и нанести смертельный удар по приграничным армиям. У командующего даже появилось сомнение: стоит ли проводить артподготовку? Он сказал Мильдеру:

- Как вы полагаете, может быть, начать боевые действия без артиллерийской подготовки?

Мильдер задумался.

- Видите ли, это, конечно, вполне возможно и даже усилит элемент внезапности, но… - он замялся. - Думаю, что русские после первого удара все же могут прийти в себя, и это вызовет в них бешеную силу сопротивления. Поэтому лучше действовать наверняка и обрушить на врага сокрушительный огонь. Помните, как говорил о неприятеле Фридрих Великий: «Русского солдата мало застрелить, - его надо свалить и приколоть штыком…»

- Да, вы, пожалуй, правы, генерал Мильдер… Во избежание излишних потерь я прикажу провести артиллерийскую подготовку в течение установленного времени.

Глава шестнадцатая

1

Рита долго гляделась в большое овальное зеркало, поворачивая то вправо, то влево голову с толстым жгутом темных, с вороным отливом кос, уложенных венком. И чем больше она гляделась, тем больше нравилась себе.

Подойдя к шифоньеру, она достала платье из легкого бледно-розового, будто яблоневый цвет, крепдешина и надела его. В этом новом платье она выглядела совсем девочкой, нежной и беззаботной.

Пришла Наташа. Они обнялись и весело закружились по комнате под звуки вальса, едва доносившиеся с улицы.

- Ну, ты, Рита, просто очаровательна! Дай-ка я на тебя погляжу хорошенько. Это платье очень тебе идет!

Рита села рядом с Наташей, положила руку на ее плечо:

- Наташа, я хочу тебя спросить: из-за чего ты поссорилась с Евгением?

Наташе не хотелось рассказывать. Мешала гордость. Испытав горечь неудачи в первой любви, она теперь была недоверчива. И когда Евгений попытался поцеловать ее в лесу, это насторожило ее. А дальше, бывая с ним на танцах, в кино, она все больше и больше разочаровывалась в нем. И вскоре это привело к разрыву.

Как- то раз Наташа заболела, слегла в постель, и Жигуленко сказал Миронову:

- Ты бы зашел, болеет девушка. Если я приду, пожалуй, меня выгонит. Знаешь, у нее характерец, как и у ее бати. Крутенький…

Но Миронов не пошел к Наташе, хотя и очень хотелось проведать ее. В библиотеке полка он случайно узнал, что Наташа просила прислать ей роман Жорж Санд «Консуэло», Роман этот имелся только в одном экземпляре, и, чтобы его прочесть, надо было записаться на очередь. Наташу записали восемнадцатой. И тогда Миронов поехал в город и в букинистическом магазине купил роман. Вечером он был передан Наташе связным бойцом Полагутой.

Наташу растрогало это неожиданное проявление внимания к ней замкнутого Миронова. Она с увлечением читала роман, даже плакала над ним и, последнее время чаще раздумывая о Миронове, убедилась, что Саша почему-то более ей по сердцу, чем Евгений.

После ее выздоровления они встретились в библиотеке, и Миронов смущенно пригласил ее в кино. Ему казалось, Наташа не придет. Но она пришла. И теперь, вспоминая все это, она сказала:

- Видишь ли, я не люблю, когда люди стараются своими мнимыми трудностями вызвать чувство сострадания к ним. Короче, я не умею жалеть. Евгений - неплохой и даже умный парень, но мне не нравится его постоянное стремление подчеркивать свое тяжелое положение, будто ему больше всех достается, и он больше всех загружен на службе, и что в полку недостаточно ценят его командирские качества. Можно подумать, на его долю пришлись самые тяжелые служебные задания, а остальные только разгуливают. И потом он, по-моему, чересчур самоуверен и поэтому позволяет себе разные вольности… - Она замялась и покраснела.

- Но, по-моему, и с его товарищем Сашей тебе дружить неинтересно, - пыталась выведать Рита. До нее дошли слухи, что их несколько раз видели в кино. - По-моему, Миронов скучен, все время молчит и о чем-то думает. Стихи, наверное, сочиняет, - засмеялась Рита.