Вечер первого снега

— Михеич? Нету… Уже полгода, как нету… Ушел в тайгу.

— Да как же это случилось?

…Случилось все просто и необдуманно. Так, как случаются в жизни многие непоправимые вещи. Кроме столовой, Михеич и Тихоня возили воду еще и в рабочее общежитие. А народ там жил разный, больше из того непостоянного племени, что с весны до осени кочует по стране, нигде подолгу не заживаясь. Сказали такому, что в Астрахани заработок хороший — поедет туда хоть с Сахалина… Народ это громкий и не спорый на работу, да что поделаешь, если рабочие руки летом на Колыме стоят не дешевле золота, которое они добывают? Берут и таких. Терпят.

И вот однажды кто-то из этих парней незаметно проткнул в бочке дырку — просто от злой запойной скуки. Михеич, ничего не подозревая, обычным чередом, отправился к речке. Снял черпак и начал наливать воду. Лил, лил — вода не прибывала. Михеич забеспокоился, несколько раз обошел вокруг бочки, обнюхал ее, фыркнул. Сунулся под колеса — там лужа. Быстро поднялся и заглянул в бочку, словно бы уловив умом смутную связь между тем и другим. В бочке воды не прибыло. Тогда он снова, но уже как-то лениво, неуверенно поволок к речке черпак. На косогоре покатывались со смеха шутники — им все это казалось очень веселой забавой.

Михеич не дошел до воды, присел, бросил черпак. Чуя беду, взмыкнул, закинув голову на спину, Тихоня, но Михеича уже ничто не могло остановить: он покатил в гору, изредка глухо взрыкивая. Медведь на бегу — зрелище жуткое. Словно и не касаясь земли, катится тебе навстречу ком легко и сильно переливающихся мускулов. Не стучат лапы, не слышно дыхания, а кажется, нет силы, которая остановила бы этот черный ужас.

Парни на косогоре дунули врассыпную, и это-то их и спасло: потеряв единую цель, Михеич не стал гоняться за ними поодиночке. Он встал, глянул вниз, где все громче, горестнее, мычал Тихоня, и было похоже — вернется. Но не вернулся. Неспешной дальней рысью пошел по косогору мимо поселка. В тайгу. Больше его не видели.

А Тихоня устроил бунт: ни за что не шел под ярмо и даже боднул конюха своей комолой головой. Помаявшись с ним так неделю, отвели его обратно в совхоз. Но это, как и его появление, ничьего внимания в поселке не привлекло. Михеича же помнили долго. Жалели.

Лесник

Лесник остался один. Жена в этот раз даже не бранилась. Только и сказала:

— Каменный ты человек, Егор. Каменный. — Собрала вещи и ушла в поселок.

Дети учились в интернате. Во всем просторном, пахнущем смольем дому, никого не было — ни кошки, ни собаки. Как ни странно, он не любил животных.

Всю жизнь он честно проработал лесником: ловил самовольных порубщиков, штрафовал браконьеров, охотился, когда было время. Но в звере и птице видел либо еду, либо шкуру.

Лесник очень удивился, когда однажды жена принесла куропатку-подранка и пустила ее к курам. Он долго тяжело смотрел на маленькую пеструю птицу, сторонившуюся дородных сытых кур: Одно крыло у нее было неумело перевязано. Потом нагнулся, взял куропатку за ноги, легонько стукнул об угол сарая и протянул жене:

— На, ощипи, да чтоб этого больше не было.

— Что, уж на зерно пожадовал, зверюга?! — как всегда, криком, ответила жена.

— А что, может, его даром дают, зерно-то?

Повернулся и, не слушая, пошел прочь.

И на охоте он встряхивал зверька на руке, дул против ворса, проверяя дену — и только. Так и жил лесник многие годы. И вдруг остался один.

Утро встретило его тишиной. Лесник как мог громче топал ногами у порога, стряхивал с валенок снег, с грохотом обрушил на пол охапку дров для печи. Но эти звуки умерли быстро. Вновь в доме воцарилась тишина.

За окном в розовой морозной мари вставало солнце. Оно напоминало огромное замерзшее пятно клюквенного сока, и от него делалось еще холоднее. Тайга тоже молчала. Зимой с Колымы улетают все птицы, даже кедровки откочевывают к югу. Остались только тихие куропатки, а возле поселков — мрачные черные вороны, хозяева свалок.

Однако что же это за непонятный звенящий звук? Сначала лесник подумал, что ему чудится или звенит замерзший снег, осыпаясь с лиственниц.

Но звук был другим и шел из дома. Лесник приближался к нему, как гончая к зверю. Звук не исчезал, и скоро лесник понял, что он идет из кладовки.

Быстро открыв дверь, он замер на пороге. Звенело и шуршало внутри пустого бачка для стирки белья. Заглянув в него, лесник все понял: на дне бачка, сжавшись под взглядом человека в пушистый белый комок, сидел горностай. Такие гости и прежде частенько забирались в кладовку. От горностая не убережешься — нет, кажется, такой щелки, куда бы он не пролез. Этот вот залезть-то залез в бачок, а выскочить не смог.

Лесник ловко поймал зверька, не дав укусить себя. Теперь горностай весь был в его широкой мозолистой ладони. Торчала только треугольная мордочка с тремя темными пятнами — глазами и носом и с другой стороны — мелко дрожащий от страха хвост.

Лесник уже готов был сделать то, что делал всегда: лишь чуть сильнее сжать пальцы, и хвостик с черной кисточкой перестанет дрожать… Но вместо этого, он, неожиданно для себя, пошел с горностаем в комнату и здесь, воровато оглянувшись на дверь, выпустил его на пол.

Зверек метнулся по полу раз, другой и забился в брошенный валенок. Теперь из темного голенища глаза его светили, как две звездочки.

Оглянувшись раза два на зверька, лесник снова пошел в кладовку и отстругал от большого куска оленины несколько розовых, круто завивающихся стружек. Вернулся в комнату и положил мясцо на пол.

Горностай не вылезал из валенка долго. Лесник занялся приготовлением обеда. Чугунок неловко вертелся на шестке, никак не желал попасть в печь, картошка почти сгорела. Занятый всем этим, лесник забыл про горностая.

Случайно оглянувшись, он увидел, что зверек сидит возле валенка и ест, по-кошачьи придерживая мясо передними лапками. Лесник долго смотрел на него, качая головой и что-то бормоча.

Горностай прожил у лесника три дня, а на четвертый удрал, выскочив в дверь, когда лесник пошел за дровами. Шуму от зверька не было никакого, но как только он исчез, в доме снова поселилась тишина.

Лесник долго ходил по комнатам, вздыхая, потом решительно снял со стены ружье: мороз подобрел, и куропатки непременно выйдут на кормежку.

Медленно разгорался розовый утренник, мороз не жег, а только пощипывал лицо. Лесник скользил на лыжах по долине, поросшей тальником, по привычке оглядываясь, нет ли где какого непорядка.

И еще он слушал тайгу. Так, как никогда в жизни. Легко посвистывали лыжи на замерзшем снегу, где-то треснуло дерево, расколотое морозом, а потом над лесом поплыл долгий тягучий звук — быть может где-то далеко на сопке осел снежный карниз.

Звуков было много, но все они были мертвые, и сердце его напрасно ждало единственного, живого. Все было мертво.

Алый снег густо расшили куропаточьи следы. Где-то неподалеку они лакомились почками, но заметить их трудно; зимой куропатки розовые, как морозная заря, раскрасившая снег.

И вдруг лесник увидел их, трех сразу — петушка и двух курочек. Нежно-розовые, с красными глазами, они сидели под кустом на розовом снегу и беззаботно прихорашивались. То петушок поднимет крыло и встряхнет перьями, то курочка начнет гладить клювом свою и без того блестящую грудку. Куропатки его не видели и ничего не боялись. Лесник осторожно потянулся за ружьем… и опустил руку.

Петушок подпрыгнул, захлопал крыльями и торжествующе забарабанил:

— Пакк! Пакк! Пакк!

Лесник резко повернулся. Лыжи скрипнули, и куропатки взметнулись в воздух, как три розовые облачка. Он проводил их глазами и зашагал к поселку. За женой.

Речка

Якутские лошади — чалые. Изредка встретишь гнедую или вороную, а обычно все они одного цвета: ни серые, ни белые, а что-то среднее между тем и другим. Низкие, мохнатые, как медведи, с нелегким таежным нравом, но на диво выносливые и сильные. О красоте же что говорить? А только беды в том нет: «якутке» на ипподроме делать нечего, точно так же, как орловскому рысаку — в тайге. Зато густая шерсть спасает лошадей от морозов и гнуса, ноги с широкими копытами, как лопатой, разгребают сугробы — «якутки» умеют «копытить» снег не хуже северных оленей и сами достают себе корм: мерзлую траву, мелкий кустарник, мох-ягель. Их так и выпасают в тайге, пока они не понадобятся геологам или еще кому-то.