На заре и ясным днем
На заре и ясным днем читать книгу онлайн
В книге прослеживается биография первого в стране комсомольско-молодежного совхоза «Большевик». Это героическая биография народа, его история, его судьба. Первая борозда в совхозе была проложена 22 апреля 1931 года — в день рождения В. И. Ленина. Вся дальнейшая жизнь совхоза свидетельствует о мужественной борьбе за урожай, творческом труде, больших и добрых устремлениях работников совхоза, сделавших свое хозяйство одним из передовых в стране.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Особую заботу вызывали парни, отслужившие в армии. Народ этот очень подвижный, не оседлый, с неизбывной тягой к путешествиям, к перемене мест. Родные места, правда, для впечатлительного молодого человека дело глубокое. Здесь все близко сердцу — прошло детство, пришла первая любовь, здесь его родители…
Но, кроме мечтаний, у юноши есть вполне закономерное желание укрепиться среди людей, поднять свой престиж, он уже чувствует себя по-настоящему взрослым, уже, как правило, жених. Он вырос в армии, и оставленный дома после призыва костюм ему был уже или мал, или не моден…
И все это прекрасно понимали в «Большевике».
«Приказ № 48 от 18/III-71 года.
…Оказать единовременную помощь демобилизованным из Советской Армии воинам, поступившим на постоянную работу в совхоз:
1. Савинов Михаил Егорович — 100 руб.
2. Петрушин Владимир Николаевич — 100 руб.
3. Шестаков Владимир Александрович — 100 руб.
4. Иванов Сергей Яковлевич — 100 руб.
5. Морозов Юрий Владимирович — 100 руб.
II. Оказать единовременную помощь ученику, окончившему 10-й класс и поступившему на постоянную работу в совхоз Долгих Василию Павловичу — 50 руб.
Директор Хохлов
Изменилось время. Изменились и формы поощрения. Уже не сатиновые рубахи, не сапоги, а путевки для путешествия по стране. И это вполне естественно: от удовлетворения насущных материальных потребностей люди тянутся к познанию духовных ценностей.
«Приказ № 200 от 24/VIII-68 г.
В честь празднования Дня работника сельского хозяйства:
1. Наградить туристскими путевками 5 человек.
Директор Хохлов».
§ 2
Выделить из фонда директора денег в сумме 45 руб. для проводов на пенсию Абакумова Ивана Григорьевича.
Директор Хохлов».
«Приказ № 44 от 7/III-74 г.
Выделить материальную помощь в сумме 100 руб. Зеленецкому П. С. в связи с учебой.
Директор Хохлов.
Рабочком Чудинова».
И только проводили на заслуженный отдых Ивана Григорьевича Абакумова, заявил во весь голос о себе сын его Виктор.
Такова хлеборобская судьба: доброе крестьянское начало передается от отца к сыну. И так будет, пока земля родит…
«Приказ № 105 от 14/VI-68 г.
На основе протокола жюри конкурса пахарей вручить кубок лучшего отделения по пахоте Центральному отделению.
Наградить ценными подарками за первые места!
1. Абакумова В. И.
2. Петрушина В. И.
Директор Хохлов».
Иные времена и иные приказы о поощрениях хлеборобов.
«Приказ № 41 от 28/II-74 года.
1. За хорошую работу премировать тракториста-комсомольца Ивина путевкой в Народную Республику Польша.
В срок до 1 марта бухгалтерии Ивину оплатить стоимость путевки.
Директор Хохлов».
Новые времена, новые веяния…
«Приказ № 215 от 11/XI-68 г.
На отделениях создать курсы для обучения животноводов в соответствии с программой зооветучебы.
2. Для аттестации рабочих на присвоение звания «Мастер животноводства» создать постоянно действующую аттестационную комиссию под моим председательством».
Сейчас уже совершенно ясно: молодая семья — основа хозяйства. И укрепление ее материально — залог закрепления кадров. Это уже и своего рода политика на селе, и это прекрасно понимают руководители хозяйства.
«Приказ № 36 от 27/II-73 г.
§ 1
На проведение комсомольской свадьбы Асямолова В. И. выделить из фонда предприятия 100 руб.
§ 2
На приобретение памятного подарка молодоженам выделить из фонда предприятия 114 руб.
Директор Хохлов.
Согласовано с рабочим комитетом».
И вот снова в этих сибирских степных краях. Еду уже не как новичок. Уже знаю об истории этой земли.
О людях ее. И даже в приказах последних лет встречаю имена, уже знакомые: Абакумов, Асямолов, Подкорытов.
Но это все будет потом. А пока степная раздольная дорога. И ожидание новых встреч. Всегда неожиданных и потому, конечно, по-своему интересных…
Степные дороги сибирской земли…
Кого только на них не встретишь!.. Двадцать пять лет назад и по ним прошли целинные поезда и фургоны, тракторы с санями, везущие немудреный скарб и новоселов. Несмотря на всю суровость сибирского степного края, люди приезжали сюда и оставались.
И какой бы ни была тоска по оставшимся давно обжитым местам, они уже через год, от силы через два называли себя: «А мы — местные». Но оставалась в сердце память по тем долинам и рощам, что по ту сторону Урала. Однако это не была та болезнь, которую красиво называют ностальгией.
Не была, потому что здесь, в Зауралье, и там, за Уралом, на огромных просторах под высоким небом была и есть одна земля, с одним именем — РОССИЯ.
А дорога ворвалась в степной поселочек, со всего маху ударилась в забор и разлетелась в обе стороны. И там, на Т-образном перекрестке, мы увидели… прямо посреди дороги сидели три пацана.
— Эй, мужички, — обратился к малышне мой напарник Юра. — Где тут столовая?
Вот тогда и вскочил на ноги один из них, видимо самый шустрый.
— Я покажу, посадите!
До чего же он был великолепен: короткая рубашонка без единого признака пуговиц задралась кверху, а ситцевые штанёшки (одна штанина закатана выше колена, на вторую он наступал босой ногой) висели явно ниже пояса, а посередине пространства между рубашкой и штанишками легкомысленно торчал веселый пуп.
— Как зовут тебя, рыжий?
— Сашка! — он сказал это с каким-то удивлением и обидой, дескать, вот же люди — живут и не знают до сих пор, как зовут его, Сашку-сибиряка.
— А откуда, Сашка, в степь прикатил? Или здесь родился?
— Я здешний. А приехал из так далеко… О!.. — И Сашка замолк, видимо припоминая это «далеко»,
— Ну, так откуда же?
— Из России, — наконец, гордо представился Сашка и с удовольствием наблюдал наше удивление.
— А вы далеко ехаите?
— Далеко, Сашка, далеко… В Россию!
— Поедем, Сашка, с нами! В Россию.
Сашка вдруг притих. Ожидание и сомнение, радость и непонятная тревога — все это вместе вдруг отпечаталось на его губах, откликнулось в огромных глазах. И даже рыжая челка, казалось, тоже задумалась.
— Махнем, Сашка, в Россию, а? — Юра присел на корточки рядом.
Сашка молчал. Думал. И веснушки на лице, как желтые листья в стоячей воде, тоже стали трогательно задумчивыми.
О чем ты молчишь, Сашка? О высоких-высоких белых-белых березах на берегу Большой Серьги, куда ты бегал купаться с мальчишками со своей Стахановской улицы? О черных-черных омутах, в которых, когда станет темно, просыпается холодная и скользкая рыба налим? О черемухе, ее душистых цветах, после чего снятся синие сны? О черном дремучем лесе, где так много черники и комаров? А может, пришел к тебе сейчас теплый летний дождь? И бежишь ты, босой и рыжий, сияя всеми веснушками, по теплым лужам, в которых опрокинулось небо, разбрызгивая облака. И пахнет в зеленом осиннике мхом, корой и грибами…
— Ну, едем, едем, Сашка, в Россию!
А Сашка уже снова здесь, на этой земле, со всеми ее заботами и своими планами, взглядом на вещи и явления большого очень сложного и славного мира.
— Нельзя. Мамку надо спросить. Да и батька не отпустит. Не-е-е, ни за что не пустит. И потом (вспомнил)… сегодня наши же в футбол будут играть!
Как же они без него-то будут играть! Нет-нет, это просто невозможно. Однако, чтобы сразу не убивать нас, быстро добавил:
— Я вас провожу…
И вот поехали втроем: Юра устроился в люльке, а Сашка гордо восседал сзади на седле, уцепившись за мой ремень.
