Сильнее бури

Айкиз не знала, что от паренька и впрямь требовалось большое упорство: под верхним метровым слоем земля оказалась твердой, как камень. Стальные клыки ковша, удаляясь об нее, отскакивали с коротким злым лязгом; приходилось несколько раз опускать и хорошенько нацеливать ковш, чтобы он наконец зачерпнул землю и вывалил ее на один из берегов. Если же смотреть со стороны - экскаватор действовал легко и безотказно: мощный ковш мелькал в воздухе, словно лодка качелей.

В степи вместе с отважными механизаторами Погодина и Смирнова трудилось немало дехкан из колхоза «Кзыл Юлдуз». Они выжигали степь, корчевали, сооружали оросители и водораспределители, прокладывали от шоссе дорогу к поселку, к тракторному стану.

По этой дороге и пошла Айкиз, поминутно отвечая на приветствия колхозников.

На строительной площадке, боевом участке Уста Хазраткула, тоже шла горячая работа. Участок был завален горками глины, гальки, песка, серого камня; тут и там зияли в земле широкие котлованы; фыркали грузовики, подвозившие строительные материалы, скрежетала бетономешалка. Уста Хазраткул, поспешивший навстречу «дорогому шефу», провел Айкиз к центру участка и, обведя его широким, хозяйским жестом, похвалился:

- Видишь, председатель? С соображением работаем!.. Решил я, понимаешь, не распылять силы, а действовать пока только на три фронта. Первым делом - ладим печь для обжига. - Он загнул на левой руке корявый, облепленный засохшей глиной палец. - Это раз. Еще - в земле ковыряемся, роем котлованы для фундаментов. - Он загнул второй палец. - Это два. И еще - возим стройматериалы, которые ты выцарапала у Султанова. Хотим все загодя приготовить, чтобы потом не было никакой задержки. - Третий палец Уста Хазраткул забыл загнуть: уж очень увлекся рассказом о своем нововведении. - Покончим с одним, примемся за другое. Как, одобряешь?

Айкиз подняла голову. Чтобы посмотреть в лицо бригадиру, ей приходилось задирать голову. Улыбнувшись, сказала:

- Тем, что достойно похвалы, и похвалиться не грех. От души одобряю, Уста-амаки! Услышать бы такое от каждого дехканина, и больше мне ничего не надо1 А как у вас теперь с людьми? Хватает?

Уста Хазраткул на всякий случай принял безрадостно-сокрушенный вид:

- Грех жаловаться, товарищ Умурзакова. Сильно ты нам пособила, без тебя Кадыров совсем бы нас съел. Бригада у нас, конечно, маловата, но ничего, справляемся…

- Хитрите, Уста-амаки! Народу у вас теперь много. - Айкиз окинула взглядом горки песка и гальки и спросила: - Наверное, и бетонщики есть?

Бригадир насупился, сдвинул на самые брови свою соломенную шляпу, сложил на груди руки и твердо, неуступчиво заявил:

- Бетонщиков в бригаде раз-два и обчелся. Видишь, мы камень возим.'Будем закладывать каменные фундаменты. - Он искоса, настороженно посмотрел на Айкиз и, усмехнувшись, добавил: - А ведь ты тоже хитришь, товарищ Умурзакова! Выкладывай уж сразу, зачем пришла. Людей хочешь у меня забрать?..

- : Мне много не нужно, помирюсь на двух бетонщиках.

- Ай, нехорошо, председатель! Заставила Ка- дьфова дать мне людей, а теперь сама отбираешь.

Да ведь вас от этого не убудет, - засмея- яййЯГ’Айкиз. - Вам недостаток в людях восполнить легко.

- Чем же это?

- Рационализаторскими идеями… Введите еще какое-нибудь новшество, вот у вас рабочие руки и высвободятся.

Уста Хазраткул помотал головой:

- Ай, спасибо тебе за науку, председатель, больше не буду хвастаться. А то ты, того гляди, оставишь Меня без людей, с одними идеями…

Айкиз хорошо понимала Уста. Хазраткула, - какому из бригадиров захочется ослабить свою бригаду! - но притворилась огорченной и рассерженной.

- Я смотрю, вы тоже становитесь прижимистым, Уста-амаки… Дурной-то пример заразителен.

- Погоди попрекать меня, председатель!

- Без попреков, видно, не обойдешься. Вы еще не выслушали меня, а уже наложили резолюцию: отказать!

- Ну, говори, говори, зачем тебе люди. Послушаем…

- Понимаете, Уста-амаки, в колхозе «Октябрь» тоже строят поселок, но колхоз этот победнее нашего, строительную бригаду там только- только организовали. Опытных строителей в бригаде мало, бетонщиков вовсе нет. А без бетона как им обойтись? Я и подумала: вы, Уста-амаки, человек предприимчивый, с размахом, бригада у вас дружная, крепкая. Что вам стоит помочь соседу? Один поселок в степи погоды не сделает. Чтобы преобразить этот край, надо всю степь украсить новыми кишлаками. А октябрьцы могут от нас отстать… Пошлите к ним своих людей на недельку- другую. Они подучат соседей, покажут им, как надо работать, - и обратно…

По мере того как Айкиз говорила, морщины на лбу Уста Хазраткула разглаживались, взгляд светлел. Когда она замолкла, бригадир вздохнул облегченно, словно Айкиз не отнимала у него строителей, а предлагала прислать новых. Сдвинув шляпу со лба на затылок, он вытер платком лоб и с укором сказал: .- Что же ты мне голову морочила, товарищ Умурзакова? Так бы сразу и сказала: мол, для пользы дела надо поступиться парой бетонщиков…

- Так ведь я с этого и начала!

- Ай, председатель, ты речь повела издалека, а с нами надо прямо, по-простому. Ладно. Уступлю я октябрьцам своих ребят. Только пускай и сами пошевеливаются! Довольно им надеяться на других, ждать, когда яблоко поспеет и само свалится в рот!

Айкиз улыбнулась:

- А вы говорили, что у вас мало бетонщиков.

- Поискать - найдутся. Я ведь не знал, зачем они потребовались. У нас порой как бывает? У бедных берут - богатым отдают,

- Это когда же, Уста-амаки?

- Бывает, председатель! У меня вон брат учился в Ташкенте, работать уехал в Москву. А в Моснве, говорят, своих работников девать некуда. К нам бы в колхоз их, ученых-то людей… Наверно, пригодились бы, председатель?

- Сегодня не пригодятся - завтра понадобятся! Растем ведь, Уста-амаки!..

- В гору идем, председатель, знающие проводники нужны…

После разговора с Уста Хазраткулом Айкиз почувствовала какую-то особенную, колючую, как ключевая вода, будоражущую бодрости Вокруг - друзья, единомышленники, с ними не страшны никакие помехи, никакие подводные камни… Ее понимают, к словам ее прислушиваются: знают, что она думает и печется о том же. о чем думают и пекутся они сами. Люди хотят быть счастливыми, и она хочет, чтобы люди были счастливыми: у ее желаний и у чаяний простых алтынсайцев - одно русло: и уже одно сознание этого делало Айкиз счастливой.

Она прошлась вместе с Уста Хазраткулом между складами строительных материалов, заглянула в один из котлованов, потолковала со строителями и, простившись со всеми, направилась к участку, где выстроились новобранцы-саженцы. Они были хрупки, беззащитны, издалека казались прутиками, отломанными от деревьев и воткнутыми в землю.

На этом участке, отведенном под сад, Айкиз нашла старого садовода Халим-бобо и его верную помощницу Лолу, приехавшую в родной колхоз на летние каникулы.

К земле уже прильнул своими жгучими щупальцами знойный полдень.

Айкиз бродила по саду, заложенному Халим- бобо, слушала его объяснения, расспрашивала подругу о ее занятиях, о жизни в городе, а сама все поглядывала на дорогу, где вот-вот должен был показаться Алимджан. Колхозники, работавшие в саду, успели уже подкрепиться; они предлагали Айкиз разделить с ними скромную трапезу, но та отказалась. Она ждала Алимджана…

Осмотрев сад и сказав Лоле, где ее искать, если понадобится, Айкиз пошла через степь к лесной полосе. Там работники лесхоза высаживали новые деревья, чтобы зеленая стена, отделявшая степь от пустыни, стала плотной и непроницаемой. По ту сторону стены лежали горячие желтые пески. А над ними, у самой линии горизонта, густело тревожное марево. Коричневатая мгла наползала из-за горизонта на ярко-синее, зерналь- но-чистое небо. Тяжелый зной висел в воздухе…

Сердце у Айкиз словно остановилось на минуту и начало отбивать частые, глухие удары. Она заторопилась обратно, к саду, к поселку; надо было предупредить всех, что на них, кажется, надвигается, беда.