Истории господина Майонезова (СИ)

Без сна лежу в такие ночи я,

И жизнь вся от вершин до основанья

Открыта мне, а ей душа моя

Открыта, как полночное признанье…

Но спать пора! Чего же ради

Я слушаю печаль Антонио Вивальди,

Дворцовую печаль для вековых забав?»

Кто ты, Котс? Разве сможешь ты жить, как они? Ты разучился сидеть за столом с кружевной скатертью и есть торты серебряными ложечками, разучился слушать рассказы о былой жизни людей, разучился рисовать, смеяться, радоваться, играть в забавные игры, сочинять смешные песенки!

«О, флейта, о, царица, ожиданья

Застыли в скорбной позе у порога!

Улыбка – и мажорный взлёт желанья,

И пусть глядят завистливые строго,

Надменным, не понять им до конца,

Как гений славит замыслы Творца

И сам творит, Его душою став!»

Ты стал машиной, потому что это помогало тебе выживать самому и спасать тех, чья жизнь зависела от твоих действий в условиях, когда не хватало кислорода, а металл плавился, как воск! Только Пышкины стихи тебя связывали с этой жизнью.

«Воображенье в творческом полёте,

Свобода – птица, но не чижик в самолёте!»

Хорошо сказано!

Полковник перешёл к другой яблоне, будто ему хотелось обнять все деревья в залитом луной саду.

«Ах, эти ливни – кругом голова!

Под лапой ели слушает сова,

День оглушил её, исполненный жужжанья!

За рощей заиграл пастушеский рожок,

И на пригорке горицвет раскрылся в срок –

И время как судью призвать нет основанья…»

Вот именно. В их жизни многое изменилось за двадцать лет, а ты стал совсем другим. Ты – другой. Кто ты, Котс? Космический волк, который получил все награды, какие только может получить воин? Воин, который боится только одного – потерять Бога? Ты разучился общаться. Общаться и слушать соловьёв. А соловьи, как одурели, надо же!

«Талант – не деревенский раб без прав,

Он дирижёр капелей полуночных,

Взмах палочки – и, ото сна восстав,

Невидимая жизнь зерно взрывает в почве!

А в тёмном небе – звёздным узорочьем,

Заполнив все прогалины в мирах,

Иная жизнь, что обращает в прах

Галактики и звёзд пылающие клочья!»

Когда ты попал в легион, твоим наставником стал разжалованный полковник Котс, которого все звали Токсом, как он и представился. Он передал тебе весь свой богатый боевой опыт, и такого героизма, какой проявлял этот человек, ты больше не встречал, даже, в среде отважных людей. Он тебе передал и своё имя, когда пришло время заменить на имя твой курсантский номер «372».

Наставник умер как и подобает воину: «Сам погибай, а товарища выручай»! Он спас твою жизнь, Котс! И с тех пор чужая жизнь стала для тебя святыней, потому что ты понял, что мир построен на морально – нравственных принципах, а не на материально – экономических, как тебя учили в школе.

«Но лето на исходе; опозданья

В природе не найти, и запах трав

У коноплянки помутил сознанье, -

Спорхнув с плетня, как будто бы упав,

Она глазком косится на усы

Снопов, уже просохших от росы;

Пёс вразумляет пташек: гав да гав!»

Полковник встал под вишней и поднял голову. Среди белых цветов полным ходом шла подлунная жизнь: пели соловьи, летали жуки, суетились ночные мотыльки. А выше – мерцали, словно подмигивали, звёзды, которые больше не казались романтической абстракцией!

«Жасмин уже отцвёл, идёт благоуханье

С куста шиповника; и от пыльцы растений

Першит в носу; ни тени увяданья

В потоках трав средь тёплых дуновений.

Ты можешь быть пчелой? Гудеть самозабвенно,

Из горлышка цветка ползти, пугаясь плена,

И снова застревать – напрасны все старанья!

Талант любой пчелой войдёт в любой цветок, -

Он в них давным – давно, ведь имя его – Бог…»

Котс улыбнулся и перешёл к старой яблоне с корявым раздвоенным стволом. На всех яблонях были белые цветы, а на этой – тёмно – розовые. И так было всегда, он давным – давно рисовал это дерево.

«И снова осень, листья у крыльца,

И под рогожей яблоки в корзине.

Чуть пёрышко дрожит на паутине, -

Осталось от залётного скворца.

Стою я, прислонясь плечом к рябине,

Премудрость славлю моего Творца, -

Высокопарно славлю и убого,

Как всякое дыханье хвалит Бога,

Высокую Державу всех держав…»

Благодаря нежнейшему аромату и Пышкиным стихам полковник почувствовал интимное слияние с природой, какое испытывают только счастливые.

Если сейчас выползет красный «пожарник», то Котс обязательно встретится с девчонкой. Он припал лбом к морщинистому стволу и принялся ждать. На уровне его глаз на втором ответвлении суетливо пробежал красный жучок. Котс усмехнулся. Он попытался понять её мысли, но не смог. Она вся уже жила в нём, в его мысли. Он поднял счастливые глаза и увидел её в проёме заброшенных ворот.

Девушка, не мигая, смотрела на него. На её голове был капюшон тёмно-синего плаща, руки она держала в карманах. Ах, ты, маленький надоедливый мышонок! Нашла! Прибежала! Котс справился с чувствами.

- Кто Вы, милое дитя? – сказал он, как можно спокойнее.

- Я не дитя, мне уже девятнадцать лет! – ответила она, вскинув подбородок, и посмотрела на него, как на предателя.

Он склонился в почтительном поклоне, который означал: «Простите тупого солдата, Ваше Величество!»

Когда он поднял счастливую голову, девушка уже стояла рядом, совсем близко, почти вплотную, возле самого сердца. Он склонился к ней и обнюхал её. Она не возражала. От неё пахло растениями. Конечно, так и должно быть.

- Вас, вероятно, зовут Медуницей? – спросил он с вежливой улыбкой.

- Нет. Но с этой штучкой я знакома, - бойко ответила она, - когда-то, очень давно, мы с Вами обедали за одним столом, правда, я тогда была совсем маленькой, и предпочитала есть вниз головой!

Полковник был в растерянности. Ей нравилось играть с этим большим котёнком.

- Я двадцать лет не был на Голубой Жемчужине, кроме того, после ранения у меня бывают проблемы с памятью, - сказал тихо он, скрывая ресницами весёлый блеск глаз.

- Меня не разжалобить, - заявила малышка, - но я Вам дам подсказку: мою бабушку зовут Варварой Никифоровной, а один из моих дядюшек – господин Фигурка!

- О, этих Ваших родственников я отлично знаю, Ваш дядя, как-то, подбил мне глаз снежком, а Ваша бабушка при этом заметила: «Ещё раз выругаешься, хулиган, я тебе вот этим кулачищем подобью второй глаз!» - сообщил с улыбкой Котс.

- То есть, у Вас была хорошая боевая школа? – сказала она, стараясь быть серьёзной.

- Что да, то да. А чем сейчас занимается Ваш дядя?

- Торгует водой, бриллиантами и заседает в парламенте.

- Ага. А вы?

- Развожу и выращиваю растения.

- Насколько хорошо Вы представляете мою жизнь?

- Я её представляю хорошо и готова разделить все её трудности.

- У Вас кто-нибудь был?

- Нет.

- У меня сложный характер, а с годами он становится невыносимым.

- У меня тоже.

- Но почему Вы так доверчивы? В глухом месте с незнакомым человеком?

Ему уже было страшно за неё, он уже любил её, как своего ребёнка, как свою подругу и как свою невесту!

- Это не так. Здесь, просто, старый сад. А Вы – мой полковник Котс, - ответила девушка с волнением, - а я – Ваша самая счастливая награда, как сказала моя мама. Ещё она сказала: «Сегодня твой герой приедет за тобой и на долгие годы увезёт от нас нашу девочку!»