Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина

сдавшийся святой град иудеев и христиан. И Омар, отныне

новый повелитель, покинув покорённый Джабий, где в

старинном замке гассанидских князей диктовал повеления

сирийцам, ставшим подданными халифата, вошёл после трудного

пути в Йерушалайм. Омар сидел на верблюде в потёртом плаще

из верблюжьей шерсти, и скромная простота его шествия, по

словам мусульман, изумила горожан.

(117) Ибо, поясняет Ибн Гасан, привыкли к торжественным въездам победоносного (и полного спеси) императора Ираклия в золотых облачениях и на богато убранном коне. Но радость во взгляде Омара при вхождении в Йерушалайм была расписана христианами как выражение на лице сатанинского лицемерия.

И возжелал Омар увидеть Храмовую гору, где некогда высился

храм Сулеймана, откуда Мухаммед совершил небошествие

здесь теперь место свалки, но воздвигнет мечеть! Патриарх

Софроний уговорил переодеться в льняную рубаху, пока

очистят одежду от пыли дорог (переоделся, потом вернул,

облачившись в своё).

...Молится Омар в мечети, за спиной правоверные стоят; он

вчера вернулся из паломничества в Мекку, в столицу Медину,

а утром пошёл в мечеть молиться, и тут... спешит к нему

раб, из персов военнопленных, в руке сверкнул кинжал о двух

лезвиях с рукояткой посередине (неужто никто не видит?).

Идёт, расталкивая верующих, и все, занятые утренней

молитвой, уступают ему дорогу, всё ближе и ближе он, и вот

пред ним ненавистный Омар, тут же вонзает ему в спину нож,

и... - суматоха! паника! в мечети пролилась кровь!..

убийце удаётся скрыться. Нет, Омар ещё жив, но понимает

много видел смертей, - что умрёт; всего лишь миг был,

почувствовал облегчение, показалось, возвращается жизнь,

когда узнал, что нет, не правоверный на него покушался, а

нечестивец - видели перса! Даже имя назвали: Фируз!

(118) Ибн Гасан поясняет: Омар не внял просьбе раба защитить его от хозяина, который взимает непосильную подать: - А сколько ты обязан выплачивать?- спросил он его. - Два дирхема ежедневно, - ответил тот. - Но чем ты их зарабываешь? - Я плотник, каменщик и кузнец! - Слышал о тебе: для такого мастера, как ты, оброк невелик. К тому же, говорят, хвастал, что можешь построить мельницу, которая мелет с помощью ветра, так ли это? - Да, могу. - Построишь, тогда поговорим о твоих бедах! - Что ж, построю, прославит тебя моя мельница! - Ушёл с обидой, а утром следующего дня... - но о том уже было. Кстати, один из сыновей Омара Убайдулла, Нижайший раб Аллаха, вскоре отыскал Фируза, умертвил его, а заодно убил его жену и дочь.

Но успевает Омар взять с Айши слово, что его похоронят в её

доме рядом с пророком, и преемника называет - Абдуррахмана

бин Ауфа, воина бесстрашного, который, впрочем, тут же в

страхе за ответственность, которая на него возлагается,

отказывается. Омар собирает вокруг своего одра сподвижников

Мухаммеда, среди которых - Осман и Али, и просит

Абдуррахмана бин Ауфа, за кем окончательное решение,

поговорить с каждым в отдельности, чтоб назвали имя нового

халифа.

"Мне отпущено Аллахом, - сказал им, - всего три дня, и да

узнают правоверные нового халифа!"

(119) Омар действительно прожил три дня, так и не узнав, кто третий халиф.

Колебались между Османом и Али, тогда старейшина, наедине

встретившись с каждым из них, предложил ответить на вопрос:

Станет ли он, если будет выбран халифом, поступать со всеми

правоверными согласно Корану, поведению пророка, словам и

делам Абу-Бакра и Омара? Осман, не задумываясь, тут же

ответил: "Да!"

Али ответил иначе: "Я готов, насколько в моих силах,

исполнить всё, согласуясь с Божественной Книгой и по

примеру пророка!" - умолчав об отце Айши и Омаре.

Абдуррахман бин Ауф настоял, чтобы Али в точности ответил

на его вопрос, назвав при этом Абу-Бакра и Омара. "Есть ли

надобность рядом с Кораном и образом действий пророка в

чьих-то иных примерах? Но я вижу, тебя не устраивает мой

ответ, хочешь отстранить меня. Но и я не желаю, чтоб уста

изрекали противное моему сердцу!" И Осман был объявлен

халифом.

Но прежде - собрать воедино Коран, ибо со смертью пророка

ушёл главный источник знаний и толкований аятов и сур, и не

будут они отныне ниспосылаться - но довольно и тех, что

явлены! Собрать как свод законов на все случаи жизни: как

поступать, чтобы быть истинным правоверным? Начал собирать

Коран, но не успел, Абу-Бакр. Омару некогда было

продолжить: защищаясь от недругов, нападал, а нападая,

ширил пространство халифата. Откладывать далее было нельзя:

Осману - довершить начатое предшественниками, пока ещё живы

хранители сур, знатоки, соратники, которые помнят. О,

сколько тростниковых перьев надобно, чтоб весь Коран был

записан почерком куфи на обработанных шкурах животных, и

эти кожаные листы, воловьими сшитые жилами, хранились в

особо отведённом для них помещении, названном Место, где

хранится Коран. С образца затем сняли три списка, разослали

в главные города халифата - Дамаск, Куфу и Басру с

наставлением размножить, распространить среди мусульман. И

особый Коран - для Османа, чтоб под рукой халифа была

Священная книга.

...И кровью будут залиты страницы его Корана!

Потом халифом стал Али?.. Но сын Абу-Бакра Мухаммед не для

того устранил Османа, чтоб халифом стал не сам, носитель

имени пророка, брат любимой жены пророка!..

И собираются недруги Али в Мекке, вокруг матери правоверных

Айши, куда прибыла она с паломниками.

Начались казни сторонников Али в Ираке, Сирии, Египте.

Собрав войско, двинулись в Медину. Али, дабы защититься,

собрал сторонников, присоединились к нему и куфийцы, где

наместник - Гасан, внук пророка, сын Али. "Что вы

затеяли?! - обратился Али к недругам. - Мусульмане против

мусульман! Одумайтесь! Готовы встать под знамёна ислама

Персия, Бизанс! А вы?!"

Сражения было не избежать, и тут - чудо: воины Али сели на

верблюдов, стремительно понеслись на врага, вражьи кони, не

выносящие вида и запаха верблюдов, повернули назад, войско

омейядов не слышит, как взывает к ним из паланкина,

водружённого на верблюда, Айша: "Остановитесь!" Даже некому

ухватиться за поводья её верблюда, чтоб вытащить мать

правоверных из боя. Окружавшая верблюда живая стена

рухнула, пал верблюд, и Айша стала пленницей Али, осыпая

проклятиями брата, который в бойню преступную, названную

верблюжьей битвой, её втянул! Али тут же воспретил всякие

грабежи, отпустил Айшу, вернув её в сопровождении охраны в

Мекку для продолжения паломничества, откуда она вскоре

вернулась в Медину.

Али перенёс резиденцию в Куф - город, верный ему. Всё тот

же Мухаммед, не оставивший надежды стать халифом, столкнул

их, Али и Муавийю: стали войска одно против другого у

Евфрата, где река образует большую дугу, в Сиффине. Не

нападать первыми! Али приказал обороняться в надежде - о,

детская наивность! - избежать кровопролития. Мелкими

стычками Муавийя нащупывал слабости Али. Месяц стояния не

дал никаких результатов. И на вопрос Али: "Неужто танец

смерти предпочтительнее блеска владычества?" Муавийя

ответил атакой. Али бросил врагу: "Эй, Муавийя, столько уже

погибло, выходи, вызываю тебя на суд Божий, кто из нас

победит - тому и править!" - Муавийя ответил: "Эй, Али, не

знаешь разве, кто сражается со мной - тому убиту быть!"

Бой продолжился, поняв, что проигрывает, Муавийя вдруг

пошёл на хитрость: на копьях его воинов запестрели страницы

Корана - того самого, что залит был кровью Османа. Али