Москва в лесах

Настроения эти окрашены были в цвета страха и тревоги. Как будто приступы болезни у вождя за стеной Кремля выплескивались наружу и обволакивали город, всех людей невидимыми волнами истеричного возбуждения. Что-то должно случиться! Не может страна жить спокойно и тихо... Везде таятся враги и ждут момента, чтобы нас сокрушить... Нельзя расслабляться, давать себе передышку, надо все время быть начеку! Эти идеи вдалбливались в головы народа всеми газетами. Общественный невроз перекидывался от одного человека к другому, люди напрягались, сковывались, ждали новой войны, теперь уже с американцами. Тут еще появились "гениальные труды товарища Сталина по вопросам языкознания". Страна погрузилась в лингвистическую полемику, совершенно не понимая, кому и для чего это нужно.

В материальном плане наша семья по-прежнему жила сравнительно неплохо. Отца второй раз не арестовали. У нас в квартире стоял телефон, а это по тем временам - редкость. Появился холодильник "Саратов". В самой Москве в послевоенные сталинские годы жизнь с каждым годом заметно улучшалась. Постоянно происходило снижение цен. В 1950 году московские магазины были заполнены хорошего качества продуктами, множеством сортов колбас и сыров, масла, конфет... Приезжавшие в столицу жители других городов с пустыми полками продмагов чувствовали себя так, словно они попадали в другую страну. И деревня по-прежнему бедствовала, голодала, колхозники бежали в города. А Москва снабжалась отлично. И строилась.

Над городом, на Садовом кольце, Комсомольской, Смоленской площадях, в Зарядье, на Котельнической набережной и на Ленинских горах быстро росли высотные здания, каких прежде в Москве не видывали. Идея воздвигнуть над городом дома-памятники в честь Победы принадлежала Сталину. На заседании Политбюро он обосновал перед соратниками необходимость их появления. Присутствовавший при этом Хрущев изложил его выступление в таких словах:

"Помню, как у Сталина возникла идея построить высотные здания. Мы закончили войну Победой, получили признание победителей, к нам, говорил он, станут ездить иностранцы, ходить по Москве, а в ней нет высотных зданий. И будут сравнивать Москву с капиталистическими столицами. Мы потерпим моральный ущерб. В основе такой мотивировки лежало желание произвести впечатление..."

Как видим, архитектура была призвана для решения задачи политической. При этом авторам зданий ставилась цель - создать образы таких высотных домов, чтобы они, не дай бог, не походили на американские небоскребы. Что и было исполнено. За образец для подражания архитекторы взяли башни Московского Кремля, использовали при облицовке фасадов белый камень, воссоздавая образ "Москвы Белокаменной". Никто не считал тогда, сколько стоит в таких домах-дворцах один квадратный метр жилой площади. Сталин предложил дать квартиры в них известным писателям, артистам, академикам, людям с наиболее высокими заработками, чтобы брать с них повышенную квартплату.

Пришлось тогда Хрущеву, как секретарю ЦК, МК и МГК партии, заниматься высотками, хотя в душе ему этого не хотелось делать. Все желания Никиты Сергеевича сосредоточились на том, чтобы расширить строительство жилых домов для рядовых москвичей, ютившихся в бараках, подвалах, коммунальных квартирах.

* * *

Я получил аттестат зрелости в 1953 году, в год смерти Сталина. Вот тогда бесславно закончилось "дело врачей", невинные профессора вышли на свободу. Мои родители вздохнули свободно, а передо мной встала проблема: как жить дальше? Аттестат у меня был средним, математика - четверка, физика - четверка, то есть хорошо, русский - тройка, то есть удовлетворительно. Куда идти учиться? Под влиянием друзей хотел было идти работать шофером и учиться в институте на вечернем отделении. Но родители не разрешили мне это сделать. По их совету я подал документы в Горный институт.

У меня тогда возник конфликт с отцом: я хотел поступать на горный факультет, но отец сказал: "Будущее за экономикой, если ты будешь хорошо знать экономику, то станешь хорошим руководителем на любом производстве". И настоял, чтобы я поступил на экономический факультет. Я так, скрепя сердце, сделал, отец был за это мне благодарен. Он часто говорил: "Не повторяй мои ошибки, учись". У отца, как я уже писал, было образование начальное, всего несколько классов начальной школы.

Помню выпускной вечер. Царило приподнятое настроение, все танцевали, пели, гуляли. Девочки пришли из соседней школы, все казались очень красивыми, глаза разбегались.

После выпускного вечера продолжал усиленно заниматься, чтобы поступить в институт. Я и впредь встречался со школьными друзьями. У меня был тогда приятель - Володя Лазарев, который жил напротив школы. У него родителей дома не было, они работали на Колыме. Мы собирались в его бараке. Пили шампанское, закусывали - крабами. Тогда в каждом московском магазине пылились на полках консервные банки - крабы и печень в масле, не считавшиеся деликатесами.

В школе я часто болел, в 4 классе меня поразил ревмокардит, потом случилась другая напасть - гнойный аппендицит. Именно по этой причине я не стал профессиональным военным, как мой старший брат, о чем мечтал в детстве. Я подавал документы в артиллерийскую спецшколу, но меня не взяли туда по состоянию здоровья.

* * *

В те годы я с удовольствием, как все мои друзья, пел песню "Широка страна моя родная". Мне казалось, действительно нет другой страны на свете, где бы людям так хорошо жилось, как в Советском Союзе.

Самое красивое в мире метро было построено в Москве. Хотя в районе, где мы жили, ни одной станции не было тогда. Первые линии проложили к главным московским вокзалам, паркам, большим заводам, трассы прошли под центральными улицами - Мясницкой, Арбатом, Тверской...

К нашему дому от центра, Садового кольца - вела старинная Первая Мещанская, в ее устье на исходе ХIХ века построили Виндавский вокзал, переименованный при советской власти в Рижский. Над улицей высились кирпичные водонапорные башни старинного Мытищинского водопровода. Первая Мещанская переходила в Ярославское шоссе. Она была довольно широка, застроена особняками, доходными домами, частными мещанскими домами. Перед ними еще в тридцатые годы зеленели палисадники, появившиеся в одно время с палисадниками Садового кольца после пожара 1812 года.

За Первую Мещанскую взялись до моего рождения, в 1934 году. К ней приложил руку сам Сталин. В мемуарах авиаконструктора Александра Яковлева об этом сказано:

"...При обсуждении плана реконструкции Москвы Сталин рассказал о том, что ему приходилось бывать на Первой Мещанской улице, которая, как он считает, была примером неудачного озеленения. Первая Мещанская (теперь проспект Мира) сама по себе была не очень широка, да еще по краям тянулись газончики с чахлой растительностью. Эти газончики суживали проезжую часть, и тротуары действительно не украшали, а уродовали улицу, так как вся трава на них была вытоптана, деревца и кустарники ободраны.

- Я сказал об этом для того, чтобы впредь под благоустройством Москвы не понимали подобное "озеленение", а Хрущев и Булганин истолковали это по-своему и поступили по пословице: "Заставь дурака богу молиться - он и лоб расколет".

Сталин вынужден был оправдываться перед Яковлевым, потому что тогдашние "отцы города" Хрущев и Булганин, вырубили не только палисадники Мещанской. Они уничтожили бульвары Садовых улиц. Они же намеревались вырубить бульварное кольцо, Тверской бульвар, все другие бульвары, украшающие центр.

Здесь называю имена Сталина и Хрущева, которые были не только главными лицами в партии и государстве, но и фактически играли роль главных архитекторов города Москвы, формально не занимая этой должности.

Именем Сталина назывался Генеральный план реконструкции Москвы 1935 года. Именно он, не считаясь с национальными традициями, колоссальными материальными потерями и затратами, дал санкцию произвести над древней русской столицей небывалый по варварству градостроительный эксперимент. Тогда было решено проложить на месте средневековых улиц и переулков широкие проспекты. По тому плану снесли Сухареву башню Петра I. Она украшала не только Первую Мещанскую, но и всю Москву. Тогда сломали сотни древних церквей, монастырей, колоколен, башен, давших основание называть Москву одним из красивейших городов Европы, "Третьим Римом".