Завтрак у Предводителя

Каурова. Какой? вот этот с рощей, да с сенокосом, да где земли побольше.

1 Знаете, дорогой друг? (франц.)

Алупкин. Да, все вам однем отдать!

Суслов (Алупкину). Оставь.

Пехтерьев (Беспандину). По-вашему, как?

Беспандин. По-моему, коли правду говорить, эдак неудобно будет. Впрочем, я готов согласиться, если мне этот участок дадут.

Каурова. И я готова согласиться, если мне этот участок дадут.

Алупкин. Какой?

Каурова. А вот что братец мой для себя спрашивает.

Суслов. Вот говорите после этого, что она ни на что не согласна!

Пехтерьев. Однако, позвольте, позвольте... двоим нельзя один и тот же участок определить; надо, чтоб один из вас пожертвовал, оказал великодушие взял похуже.

Беспандин. А смею спросить, для какого дьявола буду оказывать великодушие?

Пехтерьев. Для какого... какие вы, однако, странные слова употребляете!.. для вашей сестрицы.

Беспандин. Вот тебе на!

Пехтерьев. Ваша сестра, не забудьте, принадлежит к слабому полу; она женщина, а вы мужчина, она ведь женщина, Ферапонт Ильич!

Беспандин. Нет-с, это, я вижу, уж философия пошла...

Пехтерьев. Какую же вы тут философию находите?

Беспандин. Философия!

Пехтерьев. Однако это меня удивляет... Вас это не удивляет, господа?

Алупкин. Меня-с? Меня сегодня ничто удивить не в состоянии-с. Вы мне можете сказать, что вы родного отца своего съели; я не удивлюсь, я поверю.

Балагалаев. Господа, господа! позвольте мне сказать слово. Самое их как бы снова возгоревшее упорство доказывает вам, любезнейший Петр Петрович, что ваше разделение Не совсем удачно...

Пехтерьев. Неудачно! Позвольте... почему же неудачно, это следует доказать... Я не спорю, может быть, ваше предложение прекрасно; но и о моем предложении тоже нельзя судить с первого взгляда. Я провел черту, так сказать, ангро1; конечно, я мог ошибиться в мелочах. Разумеется, нужно уравнять оба участка, сообразить, рассмотреть подробно; но почему же неудачно?..

Алупкин (Суслову.) Какую он это черту провел?.

Суслов. Ангро.

1 В общем (франц )

Алупкин. А что значит ангро?

Суслов. А господь его знает! должно быть, немецкое слово.

Балагалаев. Положим, Петр Петрович, что ваше предложение отлично, превосходно; но главное дело, надо поровну разделить. Вот в чем задача.

Пехтерьев. Так-с. Впрочем, конечно, вам лучше знать... Конечно, я в этом случае не могу с вами тягаться. Мое предложение, вы говорите, неудачно...

Балагалаев. Да нет, Петр Петрович...

Каурова. Я понимаю, почему Николай Иваныч так на своем настаивает.

Балагалаев. Что вы хотите сказать, сударыня, объяснитесь...

Каурова. Да уж я знаю!

Балагалаев. Я прошу вас объясниться.

Каурова. Николай Иваныч намерен у Ферапонта Ильича рощу за бесценок купить... Так вот от этого они так и стараются, чтоб она ему досталась.

Балагалаев. Позвольте вам заметить, Анна Ильинишна, что вы забываетесь! Ферапонт Ильич разве дитя? Разве вы не получите вашей половины?.. Да и кто вам сказал, что я намерен купить эту рощу? и разве вы можете запретить вашему братцу продавать свою собственность?

Каурова. Этого я не могу ему запретить, да дело не в этом, а в том, что вы нас не по чистой совести делите, не по справедливости то есть, а как для вас выгоднее.

Балагалаев. О, это слишком!

Алупкин. А, вот и вы теперь то же говорите!

Пехтерьев. Все это запутано, признаюсь, очень темно и запутано.

Балагалаев. Это наконец всякого выведет из терпения... Что тут запутанного? что тут темного? Ну, да! я намерен купить у Ферапонта Ильича рощу; я, может быть, весь его участок намерен приобрести. Что ж из этого следует? позвольте спросить?.. Я не по чистой совести делаю... и повернулся у вас язык это сказать! Анна Ильинишна - женщина, я ее извиняю; но вы, Петр Петрович... запутано! Вы бы сперва посмотрели, верно ли разделено имение... Стало быть, верно, коли им предоставлялся выбор участка.

Пехтерьев. Напрасно вы так горячитесь, Николай Иваныч.

Балагалаев Помилуйте, когда меня бог знает в чем подозревают,- меня, предводителя, удостоенного лестного внимания дворянства! Помилуйте, еще бы не горячиться, когда задевают мою честь!

Пехтерьев. Вашей чести никто не задевает, да и притом

почему ж, если можно безобидно, как говорится, согласить собственную выгоду с выгодой другого, почему ж и не сделать так? А что касается до предводительства, то поверьте, Николай Иваныч, не всегда выбирают самых достойных, и если кого отставили, это еще не значит, что он недостойный. Впрочем, я это, конечно, говорю не для вас...

Балагалаев. Понимаю, Петр Петрович! Я понимаю, это вы на свой счет изволите говорить, да и на мой кстати. Что ж, извольте попытаться! Выборы близко. Может быть, на сей раз дворянство откроет наконец глаза... Может быть, оно наконец оценит настоящие ваши достоинства.

Пехтерьев. Если господа дворяне почтут меня своею доверенностью, я не откажусь, не беспокойтесь.

Каурова. И тогда у нас будет настоящий предводитель!

Балагалаев. О, я не сомневаюсь! Но вы поймете теперь, что после всех этих оскорбительных намеков мне было бы совершенно неприлично вмешиваться более в ваши дела, а потому...

Беспандин. Да зачем же, Николай Иваныч? Пехтерьев. Николай Иваныч! я, право... Балагалаев Нет, уж извините. Вельвицкий, подай сюда все их бумаги. Вот вам ваши письма, ваши планы. Делитесь как знаете, обратитесь, если хотите, к Петру Петровичу. Каурова. С удовольствием, с удовольствием.

Пехтерьев. А я решительно отказываюсь: я вовсе не намерен... Помилуйте!

Беспандин. Николай Иваныч, пожалуйста, сделайте одолжение. Извините нас, то есть эту глупую бабу... ведь она всему причиной...

Балагалаев. И слышать ничего не хочу! Повторяю вам, делитесь как хотите, мне до этого дела нет. Из сил выбился!

Беспандин. А все ты, безмозглая! Ну, что ты тут напу тала!.. Как же! уступлю я тебе рощу со всеми лугами да усадьбой... сейчас! да! погоди!

Алупкин. Хорошо, хорошо, хорошо! вот так ее, вот так, вот так!..

Каурова. Петр Петрович, заступись за меня, батюшка; вы его не знаете: он меня зарезать готов, это изверг, батюшка, убийца!.. он меня несколько раз уж стравливал, батюшка мой!..

Беспандин. Молчи, сумасшедшая!.. Николай Иваныч! сделайте одолжение...

Каурова (Пехтерьвву). Батюшка, батюшка!.. Пехтерьев. Позвольте, позвольте!.. да что же это наконец?

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Те же и Нагланович.

Нагланович. Николай Иваныч! я к вам... Его превосходительство изволил...

Алупкин. А, вы опять? вы опять за мной... опять насчет козла?.. опять?

Нагланович. Что вы? что с вами? что это за человек?..

А л у п к и н. А вы не узнали меня небось... Алупкин, Алупкин, помещик.

Нагланович. Отстаньте. Ваш козел судебным порядком пошел. Я совсем не к вам: я к Николай Иванычу.

Пехтерьев. Однако пустите меня, сударыня!

К а у р о в а. Батюшка! защити и раздели!

Алупкин (Наглановичу). Я, милостивый государь, ни на что не посмотрю. Вы меня оскорбили, милостивый государь! Я, черт возьми, я вам не козел дался, в самом деле!

Нагланович. Да это сумасшедший какой-то!

Беспандин. Николай Иваныч! возьмите бумаги обратно.

Балагалаев. Стойте, господа, слушайте!.. Позвольте, у меня, кажется, голова как будто кругом идет... Дележ, козел, упрямая баба, помещик из Тамбова, вдруг неожиданный становой, завтра дуэль, у меня нечистая совесть, усадьба, роща за бесценок, завтрак, шум, кутерьма... нет, это слишком. Извините меня, господа... я не в состоянии... я ничего не понимаю, что вы мне говорите, я не в силах, я не могу, не могу! (Уходит.)

Пехтерьев. Николай Иваныч! Николай Иваныч! Однако это прекрасно... хозяин ушел, что ж нам остается делать?..

Нагланович. Что за суматоха! (Вельвицкому.) Подите скажите ему, что мне нужно с ним по делам службы поговорить.