Рудин

когда вы проговорились! Да, вы не ожидали всего этого - вы меня не знали. Не беспокойтесь ... вы не любите меня, а я никому не навязываюсь. - Я вас люблю!- воскликнул Рудин. Наталья выпрямилась. - Может быть; но как вы меня любите? Я помню все ваши слова, Дмитрий Николаич. Помните, вы мне говорили, без полного равенства нет любви... Вы для меня слишком высоки, вы не мне чета... Я поделом наказана. Вам предстоят занятия, более достойные вас. Я не забуду нынешнего дня... Прощайте... - Наталья Алексеевна, вы уходите? Неужели мы так расстанемся? Он протянул к ней руки. Она остановилась. Его умоляющий голос, казалось, поколебал ее. - Нет, - промолвила она наконец, - я чувствую, что-то во мне надломилось... Я шла сюда, я говорила с вами точно в горячке; надо опомниться. Этому не должно быть, вы сами сказали, этого не будет. Боже мой, когда я шла сюда, я мысленно прощалась с моим домом, со всем моим прошедшим, - и что же? кого я встретила здесь? малодушного человека... И почему вы знали, что я не в состоянии буду перенести разлуку с семейством? "Ваша матушка не согласна... Это ужасно!" Вот все, что я слышала от вас. Вы ли это, вы ли это, Рудин? Нет! прощайте... Ах! если бы вы меня любили, я бы почувствовала это теперь, в это мгновение ... Нет, нет, прощайте!.. Она быстро повернулась и побежала к Маше, которая уже давно начала беспокоиться и делать ей знаки. - Вы трусите, а не я! - крикнул Рудин вслед Наталье. Она уже не обращала на него внимания и спешила через поле домой. Она благополучно возвратилась к себе в спальню; но только лишь переступила порог, силы ей изменили, и она без чувств упала на руки Маше. А Рудин долго еще стоял на плотине. Наконец он встрепенулся, медленными шагами добрался до дорожки и тихо пошел по ней. Он был очень пристыжен... и огорчен. "Какова?- думал он. - В восемнадцать лету... Нет, я ее не знал... Она замечательная девушка. Какая сила воли... Она права; она стоит не такой любви, какую я к ней чувствовал... Чувствовал?.. - спросил он самого себя. - Разве я уже больше не чувствую любви? Так вот как это все должно было кончиться! Как я был жалок и ничтожен перед ней!" Легкий стук беговых дрожек заставил Рудина поднять глаза. К нему навстречу, на неизменном своем рысачке, ехал Лежнев. Рудин молча с ним раскланялся и, как пораженный внезапной мыслью, свернул с дороги и быстро пошел по направлению к дому Дарьи Михайловны. Лежнев дал ему отойти, посмотрел вслед за ним и, подумав немного, тоже поворотил назад свою лошадь - и поехал обратно к Волынцеву, у которого провел ночь. Он застал его спящим, не велел будить его и, в ожидании чая, сел на балкон и закурил трубку.

X

Волынцев встал часу в десятом и, узнав, что Лежнев сидит у него на балконе, очень удивился и велел его попросить к себе. - Что случилось? - спросил он его. - Ведь ты хотел к себе поехать. - Да, хотел, да встретил Рудина... Один шагает по полю, и лицо такое расстроенное. Я взял да и вернулся. - Ты вернулся оттого, что встретил Рудина? - То есть, правду сказать,