Автопортрет

Комсомольско-молодежная пресса пыхтит и тужится, тщится заставить юношей и девушек поверить хоть во что-то. Но хрен там - не верят... Читают одно, а видят другое. Литература и искусство усиленно ищут новых героев современного Павку Корчагина или Маресьева. Но не находят. Их попросту нет. Вынуждены кормить публику суррогатами: плакатными секретарями райкомов или ударниками-бамовцами. Телефильмы - если это не детектив и не семейно-любовная драма - никто не смотрит. Исключая тех, кому все равно, что смотреть. Телевизор называют ящиком для дураков. В нем все хорошо. И от этого большинству зрителей - плохо.

Заканчиваю на такой кислой ноте и ложусь спать. Пески мои уже дрыхнут, подергивают во сне лапами и скулят. Смотрят свои собачьи сны - с битвами против дачных псов, куском колбасы, упавшим на пол, и рычащими "камазами", норовящими отдавить хвост или даже лапу.

5 апреля 1984г. Дежурю в ОТХ.

Тепло, тает снег. Около бетонного забора вылезла травка - еще чахлая и бледная. Но душу радует. В соседней рощице - снег выше колена.

Купил книгу Александра Михайловича Левидова - "Автор - образ читатель", о которой много слышал и которую давно хотел прочитать. И вот купил случайно в "Академкниге" на Литейном.

С жадностью читаю.

Из книги: "Оптимизм произведения не создается подбором "счастливого" конца для положительного и "несчастного" для отрицательного персонажа. Такая обязательность может удовлетворить только людей, обладающих примитивным художественным вкусом".

Бомарше: "Драматические произведения... подобны детям. От них, зачатых в миг наслаждения, выношенных с трудом, рожденных в муках и редко живущих столько времени, чтобы успеть отблагодарить родителей за их заботы - от них больше горя, чем радости".

12-го апреля будет год, как я свободен. А сделано мало - сплошные литературные заготовки. Нет готовой продукции, если не считать юмористической.

Еще ремонт в квартире сделал. И десять банок огурцов собственного урожая засолил. Отменные огурцы.

Пригрело солнышко, и по вагончику летает разная мелкая сволочь: комары, мухи, мошкара. Сонная и полупьяная от весны.

"Я сказал, что с таким же успехом можно долбить ломом льды на Северном полюсе".

"Это то же самое, что пытаться быстро выкрасить Литейный мост акварельной кисточкой", - сказал я.

У Стругацких герой цитирует: "Только тот достигнет цели, кто не знает слова страх..."

13 апреля 1984г.

Получил 13-ю зарплату. Не пью. Вокруг все пьют. Читаю и пишу. Пишу и читаю. Делаю некоторые выводы.

Надо учиться давать события, явления и пейзаж не от автора, а по впечатлениям героев. Так экономичнее. Можно показать, что воспринимается героем и как воспринимается. Следовательно, виднее и сам герой.

Толстой говорил: верное средство быть скучным - все договаривать до конца.

Положительно-реальный образ не должен быть положительно-идеальным.

25.04.84. Дежурю в ОТХ.

Вчера был в Доме писателя, в Клубе молодых литераторов. После собрания зашли с компанией в тамошний ресторанчик - выпить кофе и поболтать.

Неожиданно из табачного тумана возник А. Ж. и хлопнул меня по плечу: "Дмитрий! Здравствуй!"

Я расцвел душой. Пригласили его за наш столик. Он был навеселе. Стал жаловаться и корить себя: "Какой я пьяный! Как скотина пьяный!" и между делом говорить о литературе. Называл меня своим последователем - к моей радости и гордости. Мы заказали бутылку сухого и распили ее. Я лишь пригубил.

А.Ж. сказал, что не пил полтора месяца и вот сорвался. И пьет уже по инерции.

- Но! - поднял палец. - Всего второй день! Да. Только второй день. Второй день только, скотина, и пью.

Хлопнул фужер вина и купеческим жестом швырнул свой галстук в зал. Тот упал на стул к соседям, где сидел какой-то литератор, убранный под маститого - седые волосы, кожаный пиджак, джинсы - с молоденькой девушкой. Литератор покосился на галстук, на наш столик - и ничего не сказал. Возмутиться он не решился - так бодро поводил плечами бывший спортсмен А.Ж. В молодости он бегал стометровку за 11 секунд и прыгал в высоту.

Внезапно он загрустил и стал говорить, что ему надо вызвать такси и ехать сдаваться теще.

Мы вызвали, такси приехало, но А.Ж. дал таксисту рубль и вернулся с песнями.

Стал уговаривать какую-то поэтессу ехать с ним сейчас же в Усть-Нарву, на такси. Та напомнила, что у него жена. Напомнила в надежде услышать нечто вроде - а, ерунда! я ее не люблю! Но А.Ж. мудро парировал:

- Но у тебя тоже есть муж. Почему тебя смущает не это, а моя жена?

Поэтесса осеклась. Официантка принесла А.Ж. галстук. Он сунул его в карман и больше не швырял. Поэтесса ушла к другому столику.

Про литературу А.Ж сказал примерно следующее.

Во-первых, почему я не несу ему вторую повесть? Ведь мы же договаривались?.. Я ее написал?

Я сказал, что после второй перепечатки принесу.

Далее. В литературе могут быть кумиры, но на определенном этапе своего творчества на них надо плевать. Посылать их подальше и писать без оглядки. Он надеется, что я - "его последователь" - со временем пошлю и его, А.Ж.

Я сказал, что пока не могу ни плюнуть на него, ни послать подальше. Но коль он советует, со временем так, наверное, и поступлю.

Хороший текст, сказал А.Ж. И продолжил: иными словами, нечего стоять, задрав голову у пьедестала, надо забираться на него и сталкивать памятник, вставать самому. В литературе - только так.

С обидой сказал, что его не печатали восемь лет. Я думаю, по этой причине он не ответил на приветствие В. С-ва, который проходил мимо нашего столика. Тот давно заведует секцией молодых литераторов в Союзе писателей.

Сказал, что продолжение его романа "Потерянный дом" идет со скрипом. Вряд ли напечатают. По крайней мере, сейчас. Но он пишет. Недоволен фильмом по своей повести "Снюсь".

С В. Конецким он общается мало, эпизодически. Это потому, что он достиг уровня В.В., и ему уже не так интересно. Раньше он заглядывал ему в рот. Но все равно его любит.

Конецкий когда-то учил А.Ж., что писатель должен пить, но по определенному режиму. Например: 3-2-3-2. То есть: три месяца работа - два месяца выпивка - три месяца работа - два месяца выпивка... А.Ж так не может. Пьет значительно реже и менее продолжительно.