Избранное

чьих-то ворот.

Вокруг деревянные, посеревшие от времени и непогоды домишки.

Тишина... Только коза помаленьку хрупает, выщипывает травку из-под его

ног.

Потеря не укладывается в голове: "В лом превращен! Резвые

уполномоченные сделали свою коммерцию. Может быть, тот самый

справедливый старичок и доконал его..."

Домокуров постучал в окно, попросил напиться, и ему через окошко

же подали ковшик воды.

Опять сел на лавочку.

Попытался спокойно и связно обдумать создавшееся положение, но

мысль обрывалась. "Беда, - гудело в голове, - стряслось

непоправимое..."

И уже ничего невозможно понять. Нет броневика, а в Музее Ленина

создан и действует штаб поисков, и сотни ленинградцев уже шагают по

лесам, пустошам, оврагам, полные надежды на то, что им удастся

разыскать броневик, возвратить Ленинграду его революционную

реликвию...

Сергей схватился за голову: "Что же это такое?.."

x x x

Ночью пришла Домокурову телеграмма. В волнении стал он

распечатывать еще влажный от непросохшего клея пакетик. Но прочитал

телеграмму - и успокоился: от Дуняши.

"Выезжай очень нужен Евдокия".

Телеграмма из Гостилиц - это недалеко от Ленинграда. Дуняша там в

лагере старшей пионервожатой.

Сергей снова и снова перечитывал телеграмму - и на душе у него

светлело. "Нужен" - у него есть друг! Если бы только знала эта милая

девушка, как недоставало ему сейчас, в эти безмерно тяжкие для него

минуты, такой весточки.

Сергей погасил свет, но и в темноте продолжал улыбаться.

Вспомнилась ему последняя встреча с Дуняшей. Она бегала по

хозяйственным и спортивным магазинам, закупая всякую всячину для

своего пионерского лагеря. Сергей сопровождал девушку. Он уже изрядно

навьючился покупками и шутил, что вот-вот начнет плеваться, как

верблюд.

Дуняша смеялась, а в оправдание показывала список, с которым она

явилась из Гостилиц.

Список никак не исчерпывался. Впрочем, Сергей втайне был даже рад

этому...

Взбив подушку и засыпая, Сергей не переставал улыбаться... И

вдруг - как нож в сердце страшная мысль: "Броневик уничтожен - нет

броневика!"

Домокуров снова включил свет. Сон уже не шел. И он представил

себе, каким мучительным будет для него наступающий день. Вот он идет в

музей; свежие донесения от поисковых групп; тут же подходит к карте,

чтобы переместить флажки... А сам знает, что все это уже ни к чему...

Так что же - лицемерить?

Утром Сергей уже и за шапку взялся, но глянул в телеграмму и

почувствовал: не в силах идти в музей, чтобы сделать свое суровое

признание, пока не повидается с Дуняшей.

"Гостилицы, - деловито, но уже весело, прикинул он. - В сущности,

это рукой подать. Поездом до Ораниенбаума, а там с любой попуткой. За

полдня можно обернуться. И сегодня же - в музей, в штаб поисков!.."

x x x

Пионеры прошагали по шоссе. Свернули в лес, а тут ни пройти ни

проехать: лесной суглинок когда-то был взрыт колесами телег да

конскими копытами и оставшиеся следы вспучились, окаменели. Ноги

поломаешь!

Но мальчик в восторге:

- Ура, перед нами непроходимые горы, ребята! Козлами прыгать! Кто

выше?

Смех, визг - пионерский строй рассыпался.

Старшая пионервожатая - лицо руководящее, но в такой же, как

дети, белой панамке - приподнялась на цыпочки.

- А песня где? Не слышу песни! - закричала она, спеша

восстановить порядок.

Тронула рукой плечо шагающего рядом Домокурова: извини, мол,

оставлю я тебя - и легкими сильными прыжками, минуя ямы и ухабы,

побежала вперед.

- Раз-два, раз-два... Левой! Левой!

Взмахнула по-дирижерски рукой и запела:

Ну-ка, солнце, ярче брызни!..

Домокуров шагал теперь замыкающим, подпевая детям, которые с

упоением выкрикивали на весь лес:

Золотыми лучами обжигай!

Эй, товарищ, больше жизни,

Поспевай, не задерживай, шагай!

Мерно колыхались панамки. Будто грибки опята удрали от своих

родных пеньков, сбились в груду и двинулись в поход. А ведет их

заглавная опеночка...

Нет-нет да обернется, чтобы выровнять свой отряд, и не упускает

случая улыбнуться замыкающему.

Сергей в ответ лихо вскидывает голову, плечи назад, грудь

колесом, и с таким остервенением печатает шаг, что в голове стон земли

отдается... Он и перед начальством, проходя военную службу, так не

тянулся, как воздает почести сейчас Дуняше. Ах, какую она ему радость

доставила... И как сказочно хорошо в лесу!.. А впереди - верить ли? -

предстоит ему увидеть броневик. Ради этого и вызвала его телеграммой!

Случись под руками пергамент, он, кажется, начертал бы: "Лета

1937-го девица Евдокия Титовна Лещева, будучи старшей пионервожатой в

пионерском лагере завода "Металлист", на прогулке с ребятами

обнаружила старинный броневик, каким-то образом не попавший в руки

уполномоченных Ф. М. Чугунова".

Ох, как лютовал он при мысли о Чугунове! Лютовал и радовался: "О

чем говорит лесная находка? О том, что попадаются еще старинные

броневики. Значит... значит, может найтись и "Двойка"!"

И опять глядел на Дуняшу. Любовался.

Смешная... Свистком обзавелась и не нарадуется. Свисток и вправду

не простой: из трех дудочек разной длины - и не свистит, а дает

мелодию-аккорд. Вдела в свисток ленточку, повесила на грудь: блестит

вроде украшения.

Без свистка, конечно, не обойтись: пионервожатая, она же и

физрук. Но, чудачка, хватается за свисток без всякой надобности.

"Витя... фррр!.. Где твой носовой платок, утри нос!", "Катя... фррр! А

кто за тобой будет прибирать обертки от конфет! Вернись-ка!"

А Сергея прямо-таки оглушила при встрече. Как дунет в свисток -

он и дыхание потерял.

- Ты что... - еле выговорил. - Не на стадионе же... Не футбольный

судья!

- Сережа! - Дуняша расхохоталась. - Ну, невзначай вышло. Это я с

радости, что ты приехал!

Шагали, песни пели вместе с ребятами, а проселок все углублялся в

лес. Следов от телег уже не было. Под ногами корявая травка, какая

обычно затягивает давно заброшенные дороги. Лес заметно дичал, темнел.

- Раз-два, раз-два! - звонко отчеканила пионервожатая. - На

месте... Отряд - стой!

Дети заметно притомились, и Дуняша назначила привал.

Потом выкликнула разведчиков.

На зов прибежало с десяток мальчиков и девочек. Домокуров

заприметил их еще в походе. У каждого длинная палка-посох.

Свисток издал мажорную трель.

- Вперед, разведчики, к флагу! Сотрудник музея товарищ Домокуров,

прошу с разведчиками. Остальные со мной наверху. А чтобы товарищам

веселее работалось, споем им. Внимание... Все дружно - раз-два...

Мы кузнецы, и дух наш молод,

Куем мы счастия ключи

Вздымайся выше...

Песня разносилась по лесу. А эхо возвращало ее к ребятам, стократ

умножая голоса.

x x x

"Вперед" - это оказалось: под откос, в овраг

Сразу от обочины дороги здесь все как бы катилось вниз.

Кустарники, ютившиеся между деревьями, выглядели россыпью шаров,

которые вот-вот потеряют равновесие и низвергнутся в непроглядную

бездну. Деревья поднимались из оврага густо, но были тонкие, как