Избранное

из тех мест, где, как подсказывает ему память, действовал броневик в

операциях против контрреволюционеров или отстаивался в боевых

резервах.

- Хотелось бы помочь вам, - предложил Домокуров. - Лето у меня

свободное, каникулярное, к тому же белые ночи, можно ведь и ночью

искать...

Красногвардеец нахмурился. И без слов, но весьма решительным

жестом показал, что не допустит вмешательства в свои дела.

Домокуров поспешил переменить разговор.

- Федор Антонович! Как считаете, какое примет решение

совещание?.. Не сорвут поиски?

Губы красногвардейца скривились в желчной усмешке:

- Это, дорогой товарищ, не старая афишка на заборе. Ноготков не

хватит, чтоб сорвать!.. Про других не ведаю, скажу о себе. Искал

броневик и буду искать. Пока темные воды совсем не затопят мои глаза.

И когда ослепну, все равно меня не отымешь от этого дела, все равно

буду искать! Каждый мальчишка пойдет ко мне поводырем.

x x x

Получили чай. Получили по сдобной булочке. Но к столам не

подступиться, и Быков остановился посреди зала, прислонившись к

чугунному столбику.

- Вот так, бывало, Владимир Ильич... на этом самом месте. Чаек

попивает и с людьми разговаривает. Допьет кружку и опять к кубу. А у

куба... - и Быков заулыбался воспоминанию... - А у куба, между прочим,

стояла знаменитая женщина - с красногвардейцами пришла в Смольный. В

кипятке у нее не было отказу - ни днем ни ночью. Она и делегатов

Второго съезда Советов, который провозгласил Советскую власть - здесь,

на первом этаже, - обслуживала кипяточком... Ну, так вот. Допьет,

бывало, Владимир Ильич кружечку и опять к ней: "Екатерина Саввишна,

пожалуйста, еще. Никогда не пивал такого ароматного чаю!" А Саввишна

сложит руки на животе, вздохнет и горестно: "Да ведь без сахару

чай-то, Владимир Ильич. И настоен невесть на чем..." А Владимир Ильич

только рассмеется.

x x x

Быков все больше нравился Сергею. Он мысленно сбросил с Федора

Антоновича очки - и увидел умное привлекательное лицо интеллигентного

рабочего. Правильная красивая внешность, но искажена болезнью...

Не терпелось ему поговорить с Быковым. И случая не упустил. Когда

вышли из столовой, Сергей усадил Быкова на скамейку в коридоре:

- Присядем, Федор Антонович, пока перерыв. - И сразу же к нему с

вопросами: - Скажите, это вы повели броневик с вокзала?

Быков отрицательно помотал головой:

- Товарищ Елин Георгий Васильевич - он от Петроградского комитета

большевиков был - следил за порядком при встрече Владимира Ильича. Он

и броневиками распоряжался, два их вывели из ремонтной мастерской, что

была на Малой Дворянской, девятнадцать. Елин и говорит мне: "Садись,

Быков, за руль". А я - в сторону. Объясняю ему: "Туман застит мне

глаза, случается. От ранения в голову. И не осмелюсь я везти товарища

Ленина!"

Домокуров стремился ускорить беседу:

- А кто повел?

Быков усмехнулся:

- Лестно ведь имечко свое оставить в истории революции...

Несколько парней из шоферни стали набиваться в водители - да Елин

круто навел порядок. А кого он посадил - не скажу: матросы стали

отгонять от броневика лишних - я и попал в лишние... А спустя годы

историки стали называть солдата шофера Огоньяна Мирона Сергеевича. Он

и считался официально, что вез Владимира Ильича в броневике от

Финляндского вокзала до дворца Кшесинской, в Петроградский комитет

партии.

Держал Сергей Быкова на скамейке, а мимо уже люди двигались в

зал. Федор Антонович заволновался, но Домокуров сказал: "Перерыв еще

не кончился. Я слежу по часам". Уверенный твердый голос его успокоил

собеседника.

Домокуров, не мешкая, достал свой паспорт броневика. Быков, по

его просьбе, развернул свой.

Стали сличать. У красногвардейца сведения оказались полнее. И

неудивительно. "Двойка"-то постоянно была у него перед глазами!

- Приступочку не забудь, - сказал Быков.

- А это что такое, тоже примета?

Красногвардеец объяснил, что ижорцы позаботились об удобстве для

водителя броневика. С земли до дверцы высоко, так они прикрепили

приступку, а чтобы нога не соскальзывала - дело ведь жаркое, в бою

человек! - сделали у приступки бортики, и получилась она в форме

совка. Тогда удобство, а сейчас это - важная примета.

Поставил Домокуров в паспорт приступку-совок. Заглянул к Быкову:

- А это что за пункт у вас, Федор Антонович? "Броневик внутри

оклеен войлоком". Разве так бывает? А если загорится в бою, тогда что?

Быков развел руками:

- А голову о голые стены расшибить лучше?

Ах, какими наивными выглядят подчас люди, когда оборачиваешься к

прошлому! Казалось бы, танкистский шлем - чего проще сшить? На шлеме -

кожаные колбаски, а начинка колбасок - войлок. Вот и не ушибают

головы. Просто и удобно, а вот поди ж ты, и до шлема мысль человека

дошла не сразу: была предшествующая ступень - войлок на стенках боевых

машин...

"Войлок... - мысленно взвесил Домокуров, - какая же это примета,

если войлок наклеивался во всех броневиках?"

И оставил он в паспорте только надежные приметы.

ПАСПОРТ

бронеавтомобиля, с которого в 1917 году

у Финляндского вокзала

выступал Владимир Ильич Ленин

Примета Э 1 - броневик двухбашенный.

Примета Э 2 - расположение башен диагональное - левая несколько

выдвинута вперед, правая смещена назад.

Примета Э 3 - башни со щитками.

Примета Э 4 - под броней 2 руля (второй, дополнительный, перед

задней стенкой).

Примета Э 5 - шасси и двигатель фирмы "Остин"; корпус броневика и

башни, а также броня - Ижорского завода.

Примета Э 6 - вооружение: 2 пулемета "максим" на подвесных в

башнях станках.

Примета Э 7 - в задней броневой стенке, на уровне глаз второго

шофера, прорезь наружу с заслонкой.

Примета Э 8 - в отличие от прочих броневиков, на этом не две, а

три фары - третья на задней стенке, для освещения пути, если броневик

идет под вторым рулем.

Примета Э 9 - снаружи, перед дверцей в броневик, - приступка в

виде совка.

Примета Э 10 - на башне лентой красная надпись: "Враг капитала"

(по замазанной "двойке").

x x x

Константин Ермолаич Семибратов пришел от документа в восхищение.

Тут же обнял красногвардейца и крепко пожал руку Домокурову. Сам и

огласил паспорт с трибуны.

Слово попросил делегат с "Красного путиловца" - завода, который в

1935 году в память Сергея Мироновича Кирова назвали Кировским.

- Здесь товарищ ученый, из военных который... Видать, очень

знающий товарищ, спасибо ему, хорошо рассказывал. А только

засомневался он зря: двадцать два, говорит, миллиона квадратных

километров - территория СССР. Вот, мол, и угадай, на котором километре

броневик расшибли в гражданскую войну, или, может, спрятанный

дожидается... А я отвечу так: не надо, товарищ ученый, сомневаться.

Вся эта землица наша, советская. И рабочий класс наш един. Только

кликнуть клич - и рабочая масса, что в Ленинграде, что в Харькове, что

у Кавказского хребта или на Дальнем Востоке, живо прочешет все

километры частым гребешком!

Под этот свой "частый гребешок" рабочий с Кировского завода

собрал наибольшие аплодисменты.

Совещание проголосовало за поиски броневика. "Пусть это станет