Соня (СИ)

ИВАН: Доброе утро.

ВОЖИКОВ: Это что?

ИВАН: Ветки.

ВОЖИКОВ: Ветки? Интересно.

ИВАН: Для веников.

ВОЖИКОВ: Для веников? Еще интереснее. Посторонних не видел?

ИВАН: Нет.

ВОЖИКОВ: Хозяин квартиры не появлялся?

ИВАН: Нет.

ВОЖИКОВ: А с кем же ты тогда здесь разговаривал? Скажешь, это телевизор?

ИВАН: Нет. Не телевизор.

ВОЖИКОВ: Может быть, это ты сам себе анекдоты рассказывал? С бородой.

ВОЖИКОВ указывает на бороду ИВАНА, и сам смеется собственной шутке.

ИВАН: Нет. Это вам послышалось.

ВОЖИКОВ: Что такое?!

ИВАН: Видите, у вас что-то со слухом. Сейчас мы проверим.

ИВАН отходит на несколько шагов.

ИВАН: Я очень тихо скажу слово, а вы должны его повторить.

ИВАН что-то шепчет.

ВОЖИКОВ: Ты сказал "троллейбус", правильно?

ИВАН: Верно.

ВОЖИКОВ: Со слухом у меня все в порядке. А вот мы проверим, как у тебя со зрением.

ВОЖИКОВ стряхивает с кучи у стены хворост и становится видна бледная голова СОНИ.

ВОЖИКОВ: Видишь вот это?

ИВАН: Вижу.

ВОЖИКОВ: И кто это?

ИВАН: Человек.

ВОЖИКОВ: Отличное зрение! (СОНЕ) Доброе утро, человек, хорошая погода, не правда ли? Вы отлично выглядите. Где же вы прятались все эти годы? А я ведь так мечтал с вами встретиться. И вот моя мечта сбылась! Что вы на меня так смотрите? Я понимаю, вы соскучились. Могу сказать, что я тоже сильно по вас скучал. Ночей не спал. Ну ладно, это все была тонкая ирония, а теперь будем говорить серьезно. Одевайся, да поживее. Не бойся, мы не пойдем с тобой в военкомат. Мы с тобой пойдем прямо в отделение милиции. Я вот что думаю, ты связан, со всеми этими исчезновениями.

СОНЯ: Я?!

ВОЖИКОВ: И не вздумай бежать! Ты попался. У меня на преступников нюх! У меня седьмое чувство!

ИВАН: Шестое.

ВОЖИКОВ: Да, шестое. Как увижу нарушителя закона, сразу что-то такое неприятное чувствую. Отвечай, где ты прятался все это время?

СОНЯ: Здесь.

ВОЖИКОВ: А теперь отвечай, негодяй, куда ты дел трупы?!

СОНЯ: Какие трупы?

ВОЖИКОВ: И не прикидывайся ребенком, парень. Это бледное, опухшее лицо - это лицо серийного маньяка-убийцы!

ИВАН: Капитан, вам надо поменьше читать детективов. Он не убийца.

ВОЖИКОВ: Молчи, дворник.

ИВАН: А я не дворник.

ВОЖИКОВ поворачивается к ИВАНУ, а тот достает из кармана красную книжечку и показывает ее ВОЖИКОВУ. На Вожикова книжка действует, как удав на кролика. Он пятится назад, натыкается на СОНЮ и чуть не садится ему на колени, когда ИВАН, на его глазах, снимает накладную бороду.

ВОЖИКОВ: Не может быть, двухтысячное управление. То самое?

ИВАН кивает.

ИВАН: Никому ни слова. Я по-прежнему дворник. Вы по-прежнему кто?

ВОЖИКОВ:(не успевает так быстро соображать) Кто я?

ИВАН: Вы стюардесса.

ВОЖИКОВ: Не понял.

ИВАН: Жаль, что у милиционеров нет чувства юмора. Вы участковый. Мы здесь инкогнито расследуем эти преступления, вы нам помогаете. Задачи ясны?

ИВАН приклеивает обратно бороду.

ВОЖИКОВ: В общих чертах.

ИВАН: Это не ответ.

ВОЖИКОВ: Так точно!

ИВАН: Кругом. На охрану дома - шагом марш!

ВОЖИКОВ: Есть!

ИВАН отдает ВОЖИКОВУ книжки и тот строевым шагом выходит из квартиры и закрывает за собой дверь.

СОНЯ: Значит, она не твоя жена?

ИВАН: Клара - моя коллега.

СОНЯ: Ты не представляешь, как ты меня обрадовал.

Но ИВАН уже не слушает его. Он направляется к чемоданчику, который стоит тут же.

ИВАН: Так, посмотрим, что за бритву передала мне бабушка.

ИВАН встает на колени, открывает чемоданчик, перебрасывает внутри него какие-то цветные тряпки, и вытаскивает коробку из под электрической бритвы. ИВАН встает на ноги, любовно обтирает коробку, затем открывает ее и достает оттуда блестящий пистолет. Вертит пистолет в руках, проверяет, перезаряжает, вынимает и вставляет обойму, целится, смотрит в дуло.

ИВАН: Вот старая калоша, могла бы смазать бритву-то.

ИВАН засовывает пистолет за пояс, а коробку убирает в чемодан.

СОНЯ: Скажи, ты что, меня тоже подозревал?

ИВАН: Прежде чем кого-то подозревать, мы должны его проверить.

СОНЯ: И что же, ты меня проверил?

ИВАН: Проверил, проверил. Вы здесь не при чем.

СОНЯ: А как ты понял?

ИВАН: Вид у вас очень сонный. Шучу. Сперва, когда увидел, подозревал, думал, с чего это вы прячетесь. Потом, оказалось, что вы про матушку вашу ничего не знаете. Но насчет этого вы могли и обмануть.

СОНЯ: Я правда не знаю, где она!

ИВАН: Я верю, верю. Самое главное, вы ходить не умеете, а если даже и в этом вы меня обманываете...

СОНЯ: Не умею, честное слово!

ИВАН: Я верю. Так вот, когда автолюбитель пропал, вы здесь были, это я точно знаю. Значит, вы тут не при чем.

СОНЯ: А зачем все эти ваши затеи с вениками?

ИВАН: А вот веники нам действительно нужны. Я бы сказал, веники нам нужны как воздух. Да и вам размяться, после спячки не помешает, я так думаю. Вы, кстати, продолжайте, не останавливайтесь. А я опять начну все сначала.

СОНЯ вздыхает и принимается проволокой скручивать ветки в пучки, а ИВАН подходит к углу, где стоят палки для веников, берет одну из них и неожиданно разворачивает. Палка оказывается свернутой в узкую трубочку большой картой дома в разрезе. ИВАН пришпиливает карту на стену.

ИВАН: Сначала пропал учитель с детьми. Первый подъезд. Пятый этаж. Девятнадцатая квартира. Это здесь. (ИВАН показывает место на карте) Пропал ночью. По-видимому, вышел покурить. На лестничной площадке нашли пачку сигарет и зажигалку. Дети, остававшиеся дома, тоже исчезли. Вещи на месте. Ни следов, ни отпечатков, соседи никого не видели. Слышали только, как плакали дети, а потом резко перестали. Но соседи были только рады и спокойно заснули. Через две с половиной недели пропадает ваш сосед сверху. В три часа дня, пошел вынести ведро и растворился. Ведро есть, а человека нет. И опять никто ничего не видел. Через четверо суток пропадает ваша матушка. Соседка в глазок видит, как она с сумкой выходит из квартиры. Соседка хочет дать вашей маме деньги, чтобы та купила ей кефира. Соседка спешит к вешалке, где в кармане плаща у нее лежит кошелек, она берет деньги, возвращается, отпирает дверь, немного задерживается, потому что замок у нее заедает. Соседка открывает дверь, но не находит вашей мамы на лестничной площадке. Возле лифта стоит хозяйственная сумка. Входная дверь вашей квартиры распахнута настежь. Лифт в тот день был сломан. Соседка думает, что ваша мама ушла, забыв закрыть дверь и без сумки. Она зовет ее, крича в лестничный пролет, но никто ей не отвечает. Соседка, наученная горьким опытом, бежит звонить в милицию. Простите, возможно, своим рассказом, я делаю вам больно.

СОНЯ: Ты же не остановишься, если я скажу, что я тебя не прощаю.

ИВАН: Не остановлюсь. Потому что я хочу, чтобы вы внимательно меня слушали.

СОНЯ: Зачем?

ИВАН: А вдруг вы мне поможете? Вдруг вам что-нибудь придет в голову?

СОНЯ: Сомневаюсь. Кроме снов, мне в голову никогда ничего не приходило.

ИВАН: А вдруг. Итак, продолжим. Через три месяца после исчезновения вашей мамы пропадает автолюбитель. Опять первый подъезд. Девятая квартира. Около трех ночи срабатывает сигнализация. Он в трусах в майке и с монтировкой в руке выходит из квартиры. Его жена смотрит в окно, ожидая увидеть мужа выходящим из подъезда. Муж из подъезда не выходит, он словно растворяется в воздухе. Люди исчезают неизвестно куда. Пропавшие никак не связаны между собой. Родственники ничего о них не знают. Мы, кстати, говорили и с вашей тетей Тамарой.

СОНЯ: И что?

ИВАН: К сожалению, ваша мама к ней не приезжала. Народ вокруг упорно твердит, что все дело в доме. Что он заколдован, проклят, и тому подобная дребедень. Парапсихологи со своими рамками со всей страны начинают съезжаться. Бред какой-то! Тем не менее, дом. Посмотрим на него безо всяких фантазий. Обыкновенный старый дом. Построен в тридцать пятом году. Архитектор Чичевичкин. Семь этажей, четыре подъезда, чердак, подвал. После второго исчезновения за домом ведется круглосуточная слежка, но ни ваша мама, ни автолюбитель пределов дома не покидали. Это что же - выходит они, а может, и все пропавшие до сих пор находятся где-то внутри здания. Но где? Дом прочесан с чердака, до подвала.